Завещание с особыми условиями

Он, не отрываясь, глядел в ее лицо, пока она говорила, и внимательно слушал.
— Я думал, что ты любишь меня.
— Да, я любила! Я по уши была влюблена в тебя! Ты вошел в мою жизнь на той вечеринке, помнишь? И мне все не верилось, что я тебя интересую.
— Что ты меня интересуешь? — Он резко засмеялся. — Я прекрасно помню, как ты играла в волейбол с теми парнями, которые гораздо больше были увлечены тобой, чем мячом. Их нельзя осуждать. Ты была великолепна. Твои волосы развевались вокруг лица, а смех звучал как музыка. Мяч упал далеко от тебя и подкатился ко мне. Я поднял его и, когда ты его у меня забирала, в первый раз увидел твои глаза. Они были такими огромными, зелеными и сверкающими! А когда ты улыбнулась и поблагодарила меня, я почувствовал, что мое сердце пронзила молния. Я понял, что без этих глаз не смогу жить, и пригласил тебя поужинать со мной. — Он помолчал и улыбнулся ей. — Все остальное, как говорят, уже история.
Саманта с любопытством взглянула на него.
— К сожалению, история на этом не кончается.
— Только начинается. — Он сжал губы, глаза стали холодными. — Но ты говорила мне о своей работе, почему она так важна для тебя. Я хочу услышать продолжение.
— Коротко или в развернутом виде? — помолчав, спросила она.
— Как потребуется для того, чтобы рассказать все.
— Хорошо. Когда я ушла от тебя, мне пришлось учиться быть независимой. Причем учиться сразу. Нелегко быть одинокой матерью. Не хватает денег, трудно сводить концы с концами, слишком много обязанностей. Но когда я осталась одна, как бы трудно это ни было, я стала самой собой. И мне было хорошо, Макс. На самом деле.
Во время рассказа глаза ее блестели, и наблюдающий это мужчина подумал, что никогда она так не оживлялась, не выглядела такой хорошенькой, привлекательной, такой… обольстительной. Ему захотелось немедленно вытащить ее из ресторана и отнести в кровать. С прежней Самантой он мог это проделать. И проделывал неоднократно. Не раз бывало во время посещения ресторанов, что между ними пробегал огонек желания и разгорался с такой силой, что они оставляли еду на тарелках и бросались домой, сдирая с себя одежду по пути к спальне. Но эта очаровательная женщина, сидящая напротив него за столом, была совсем другой, новой Самантой, и ему еще нужно было завоевать ее доверие и любовь прежде, чем он сможет позволить себе предложить ей нечто экстраординарное.
Саманта заметила некоторую странность в выражении его темных глаз. Ее занимало, о чем он сейчас думает. Хочет уговорить ее отказаться от работы или воздвигнуть какие-нибудь препятствия? Но она твердо будет стоять на своем.
— Ты понимаешь, Макс? — в ее голосе послышалось напряжение.
— Мне кажется, да. — Он внезапно улыбнулся. — Расскажи-ка мне побольше о братьях.
Саманта слегка вздохнула:
— Они — прекрасные архитекторы. Я знаю это, потому что видела некоторые их работы, как готовые здания, так и строящиеся. У них есть воображение и фантазия. И в то же время они абсолютно неорганизованны. В офисе у них жуткий бардак. Удивляюсь, как они ухитряются в нем разбираться и хоть что-нибудь там отыскать. Книги и бумаги разложены повсюду, нельзя найти свободного места для работы.
— А потом пришла ты и навела некоторый порядок в их жизни.
— Правильно. Ты не представляешь, как они мне благодарны. Они настояли на том, чтобы заплатить мне очень-очень много в конце первой отработанной недели.
— И поэтому мне был предложен такой фантастический ужин! — Макс одарил Саманту своей завораживающей улыбкой, которая тут же находила путь к ее сердцу каждый раз, когда она ее видела.
Она ощутила себя женщиной — такой живой и привлекательной, какой не ощущала себя уже давно.
Ужин, который им подали, — медальон из говядины с сочными креветками и мелкими картофелинками — был замечательным. Весь вечер был особенным. Саманта глядела на Макса сквозь мерцающее пламя свечей, и на нее накатывали волны то величайшей любви к нему, то величайшего сожаления.
С каждым днем ее чувства к Максу становились все сильнее. Он был не только самым красивым мужчиной, которого ей приходилось когда-либо встречать, но и самым роковым. И конечно, самым сексуальным. Каждой клеточкой своего существа она стремилась опять стать частью его жизни, опять стать его женой по-настоящему.
Но этого никогда не будет.
Пока Саманта говорила, она отложила столовые приборы, которые до того держала в руках. Теперь она опять взяла их и отрезала кусочек мяса. Но ей показалось, что еда утратила свой вкус и привлекательность.
— Почему ты вдруг погрустнела?
Саманта посмотрела через стол на того, кто вскоре станет ее бывшим мужем.
— Погрустнела?
— На мгновение мне показалось, что тебе нравится здесь. А потом сразу все изменилось. Ты так уныло взялась сейчас за еду, что мне пришла в голову ужасная мысль, что с гораздо большим удовольствием ты воткнула бы этот нож в меня, а не в мясо.
— Как драматично, — съязвила она.
— Разве я не прав?
— Я слишком цивилизованна, чтобы сделать нечто подобное, — ответила она.
— Но это не значит, что у тебя не могут возникать нецивилизованные мысли.
Саманта непроизвольно усмехнулась.
— Хочешь сказать, что мне не удалось их от тебя спрятать?
И никогда не удавалось! Ее любимый Макс прекрасно знает ее, но он не знает, как сильно она его любит, и не узнает. Ему незачем знать. Более того, нужно, чтобы он не знал. Очень скоро их разведут — процесс возобновится, как только она уйдет от него. Сердце ее разбито, но она не хочет, чтобы ему это было известно.
— Прячешь свои мысли? — весело спросил Макс: Неужели ты не понимаешь, что я знаю тебя очень хорошо, пожалуй, лучше, чем ты знаешь себя? Скажи-ка мне, — Макс наклонился над столом и накрыл своей ладонью ее руку, — почему бы нам не заключить перемирие?
Сердце Саманты застучало сильнее, и она легко согласилась:
— Хорошо, на сегодняшний вечер.
У Макса была такая теплая рука, и это тепло стало для нее роковым, пламя страсти охватило ее. Его глаза не отрывались от ее лица, переходя на ее губы, как бы целуя ее.
— На сегодняшний вечер, — наконец согласился он. Через мгновение он добавил глуше: — На всю ночь, Саманта?
Она осторожно вытянула руку, а сердце забилось загнанной птицей.
— Нет, только на вечер, — возразила она дрогнувшим голосом.
— А почему не на всю ночь? — В его тоне безошибочно угадывались соблазняющие нотки.
Ей потребовалось усилие, чтобы остаться неподвижной.
— Ты говоришь глупости.
— Я? — удивился Макс.
— И прекрасно это знаешь.
— Давай я скажу тебе, что я думаю, Саманта. — Интонации его голоса стали еще более соблазняющими. — Ты по-прежнему самая привлекательная женщина, которую я только знаю. И очень сексуальная. И я…
— Прекрати! — бросила она.
— Почему?
— Я не могу этого выносить, вот почему! Неужели ты не понимаешь, Макс?
— Нет, Саманта, не понимаю. Насколько мне известно, тебе всегда нравились такие разговоры.
— Макс! — вырвалось у нее.
Теперь он перебил ее:
— Но это так, дорогая. Мы оба знаем это.
Она подскочила в кресле.
— И не смей называть меня «дорогая»! У тебя нет такого права! Больше нет! И мы оба знаем это.
Он опять взял ее за руку, на этот раз обхватив пальцами ее запястье.
— Сядь, — спокойно произнес он, и ее руку обожгло горячее пламя.
— Я не могу! — Она попробовала отдернуть руку, но его пальцы крепко держали ее. — Позволь мне уйти, Макс.
— Посиди, пожалуйста, Саманта. У нас был такой замечательный вечер. Не нужно все портить.
Под любопытными взглядами, направленными на них, Саманта была вынуждена опять сесть.
— Ты сам все испортил, — прошипела она.
— Извини, я не хотел. Я не хотел расстраивать тебя. — Его лицо окаменело. — В любом случае прошу прощенья. А теперь давай продолжим ужин. Я ждал этого вечера с того дня, как ты пошла работать.
Макс изо всех сил старался переломить ситуацию, и через некоторое время Саманта тоже попыталась это сделать. Она рассказала Максу, как все хорошо устроилось с Энни. Обычно Саманта успевает забрать ее из садика, но один раз, когда она задержалась на работе, за ребенком пошла Элен. Экономка была только рада побыть с Энни, и девочка тоже очень любит ее.