Щупальца спрута

В сообщении шла речь о том, что в ближайшие дни иностранная разведка забросит в этот район своего агента. Каким путем это будет сделано и что из себя представляет агент, в шифровке не говорилось.
Во втором часу поступило донесение от лейтенанта Костричкина с железнодорожной станции: обнаружен подозрительный пассажир — молодой человек, по виду студент. За ним установлено наблюдение. Оснований для задержания пока нет.
Кто этот пассажир? Уж не то ли это лицо, о котором говорилось в шифровке?
Костричкин, очевидно, не совсем уверен, что нащупал шпиона…
Молодость — большое преимущество, но она имеет и свои теневые стороны: нехватка опыта, знаний. Правда, лейтенант Костричкин уже показал себя как вдумчивый, умный работник. Но ведь иностранная разведка тоже пошлет не новичка, а опытного и хитрого шпиона. Об этом забывать не следует. Оставлять лейтенанта Костричкина одного в такой ситуации опасно.
Вергизов посмотрел на часы. Если отправить капитана Завьялова на мотоцикле, то он, пожалуй, успеет прибыть на разъезд раньше, чем поезд. Майор снял телефонную трубку, чтобы вызвать Завьялова, но в этот момент в комнату стремительно вошел дежурный.
— Товарищ майор, от Костричкина! — он протянул расшифрованное донесение.
Костричкин просил срочно выслать оперативную группу к поселку Красный Октябрь.
Лицо Вергизова посуровело. Что могло произойти у Костричкина? Ясно, что агент ушел, но при каких обстоятельствах? От Костричкина уйти не так-то легко…
Сообщив свои соображения полковнику Решетову, Вергизов через несколько минут уже мчался под проливным дождем на автомашине с оперативной группой.
* * *
Поселок был погружен в глубокий сон, когда машина с опергруппой остановилась у сельсовета. Костричкин встретил майора и вслед за ним вошел в здание сельсовета. Лицо его было спокойно, только бледность слегка выдавала волнение.
Вергизов выслушал доклад и одобрил действия лейтенанта. Со времени, когда, по расчетам Костричкина., агент скрылся, далеко уйти он не мог, если только не воспользовался попутным автотранспортом. Колхозный сторож рассказал, что видел незнакомого человека с чемоданом, который держал путь в сторону районного центра. Это было час тому назад. Майор понял, что шпион будет пробираться дальше, в город. А там, в большом индустриальном центре, ему скрыться будет легко. Нужно во что бы то ни стало захватить его в пути.
Майор Вергизов распорядился двигаться к шоссе Оставив оперативную группу, он приказал прочесать небольшой лесок, тянувшийся вдоль шоссе, а сам погнал машину к городу.
Но поиски ни к чему не привели. Агент скрылся бесследно.
Когда Костричкин исчез в темноте, Корнилов несколько минут оставался в тамбуре, оценивая обстановку. Ему очень не хотелось оставлять лейтенанта одного. Ведь вдвоем легче справиться со шпионом. Но Костричкин приказал обследовать купе и доложить начальству о случившемся. И Корнилов, скрепя сердце, отправился выполнять приказ.
Начальник поезда, пожилой человек с большими рыжими усами, молча выслушал Корнилова. Зачем-то вынул карманные часы на длинной цепочке и открыл их. Но так и не взглянув на циферблат, громко щелкнул крышкой и поднялся:
— Ладно, молодой человек. Проверить так или иначе нужно.
Вместе с проводником и вагонным мастером они подошли к дверям купе. На стук не ответили.
— Не теряйте времени, товарищ начальник, — поторопил Корнилов. — Дайте указание мастеру.
Мастер, привычно орудуя инструментом, быстро справился с задачей.
— Никому в купе не входить! — голос Корнилова звучал повелительно. Присутствующие остались в коридоре.
Корнилов зажег свет и внимательно оглядел купе. Намокшие от дождя шелковые занавески громко хлопали на ветру. Он поочередно открыл оба дивана, заглянул в багажник — пусто. Тогда он тщательно обследовал все купе. Под стремянкой обнаружил осколок стекла. Не прикасаясь к осколку, оставил его на прежнем месте и продолжал осмотр. Ничего больше найти не удалось.
Вырвав из блокнота лист бумаги, он поднял осколок, завернул его в бумагу, стараясь не стереть со стекла отпечатки пальцев того, кто здесь похозяйничал.
— Можете закрыть купе, — распорядился Корнилов и направился к выходу, поглядывая в окна вагона, где уже мерцали огни приближающейся станции.
  
ГЛАВА IV
 
Полковник Решетов широко распахнул окно, чтобы проветрить комнату, и залюбовался пробуждающимся городом. После обильного дождя деревья и цветы на клумбах выглядели особенно нарядно. Солнце радостно искрилось и сверкало, играло в каплях дождя, повисших на листьях. Вездесущие, суетливые воробьи порхали с ветки на ветку, поднимая звонкий галдеж.
В эти ранние часы рождающеюся дня полковнику Решетову хотелось думать о счастье мирного труда. Хотелось думать, что нет этой коварной необъявленной войны, которую ведут правительства некоторых иностранных государств, засылая в нашу страну шпионов, диверсантов, посягающих на мирный труд и жизнь людей. Но мысли упорно возвращались к событиям прошедшей ночи. Враг проник на нашу землю, и кто знает, какие беды принесет он, пока находится на свободе.
Умудренный многолетним опытом работы, Решетов понимал, что враг глубоко заполз в щель и сразу найти его не удастся. По поведению врага, или, как говорят разведчики, по его «походке», можно было сделать вывод, что это опытный и потому особенно опасный шпион.
Резкий телефонный звонок отвлек Решетова от этих мыслей.
— Полковник Решетов у телефона, — сняв трубку, проговорил он. — Здравствуйте, товарищ Вергизов! — Да? Ясно. — Решетов машинально потер рукой висок. — Хорошо. Сейчас еду…
Когда полковник Решетов прибыл на место происшествия, Вергизов, работник научно-исследовательского отдела капитан Линяев с неизменным фотоаппаратом на груди и судмедэксперт стояли у пруда.
Полковник окинул взглядом стоявшую поодаль группу колхозников и сидевшую скорчившись на бревне женщину. Вид ее не мог не привлечь внимания. Глаза были устремлены в одну точку. Лицо искажено, нижняя челюсть отвисла. Она была босая, в простеньком платье из штапельного полотна.
— Женщину мы застали в таком состоянии на том самом месте, где она и сейчас сидит, — доложил Вергизов.
— Что известно об этой женщине?
— Из местных жителей ее никто не знает.
— Что она говорит о себе?
— На вопросы не отвечает. Бормочет что-то невнятное…
— При ней есть какие-нибудь документы?
— Никаких. В карманчике платья найдена фотография шесть на девять. На тыльной стороне карандашом ч го-то написано, но прочесть нельзя — сильно стерта надпись.
— Где фотокарточка?
— У экспертов.
Решетов повернулся к судмедэксперту:
— Что вы скажете, доктор?
— Пока ничего определенного, товарищ полковник, — развел руками врач. — Нужно клинически исследовать, только тогда можно будет сказать, что это за случай.
Врач, близоруко щурясь, протер платком стекла, снова надел очки и направился к машине, куда с трудом погрузили женщину.
— Ваши соображения, Василий Козьмич? — обратился полковник к Вергизову.
— Несомненно, диверсия.
— Я тоже так думаю.
— Но для какой цели?
Полковник ничего не ответил.
— Как поиск? — после непродолжительного молчания спросил он.
— На станции Южная находится капитан Завьялов. Группе младшего лейтенанта Потрохова поручена работа в поселке Красный Октябрь.
— Да, загадочная история, — раздельно сказал Решетов. — Нужно, чтобы присутствующие поверили в то, что женщина просто сбежала из психоневрологической больницы.
— Ясно!
Вергизов больше не задавал вопросов. Он хорошо знал полковника и по выражению его лица понял, что Решетов внимательно обдумывает происшедшее, делает выводы, которыми поделится, когда все будет проверено.
Полковник Решетов с минуту молча курил. Потом, не прощаясь, сел в машину и уехал.