Кологверат: найти себя (СИ)

– Сейчас только утро! – рассердился я.
– Давай, раз обещал, – поддержал меня Станислав.
Ростик обиженно поглядел на него, словно никак не решаясь.
– Давай, Ростислав, папа сказал надо, – поторопил его я.
И вампир что-то пробубнив под нос, шумно отодвинул стул и направился к выходу.
– Идём! – бросил он мне через плечо.
– Так бы и сразу, – улыбнулся я. – Спасибо хозяйке, отличный стейк! – сказал я Милане и, схватив еще кусок, поспешил за Ростиславом, чувствую спиной растерянные взгляды оставшихся за столом.
Я выскочил на улицу, оглянулся. Здесь целый городок. Аккуратные двухэтажные каменные домики, вымощенные брусчаткой улочки. В воздухе витал запах свежей сдобы, прямо напротив стояла пекарня.
– А катану мою вернуть?! – крикнул я Ростиславу, который, похоже, решил идти без меня.
– Потом, – буркнул тот. – К богине с оружием ходить не зачем.
Вот же гадёныш! Ну ладно, как только поговорю с Лиадой, заберу оружие и свалю. И плевать, что он там обещал графу, его проблемы. Хотя мне всё же импонировали вампиры с их высокими моральными ценностями. Вон как родители возмутились, когда узнали, что сын обещание может не выполнить. От этой мысли мне стало даже как-то легче. Я еще раз окинул взглядом приятные глазу улочки, клумбы с цветочками:
– Дай угадаю, – окликнул я Ростислава и ускорил шаг, так как этот обиженный, почти бежал. – Это столица?
– Нет, – удивился Ростислав, – это графство Нордье, а городок наш зовут Мертволесьем. А столица аж у скалы. Так и называется – Королевская скала. Да и столица куда крупнее, а наше графство довольно маленькое. Несколько деревень и вот, Мертволесье. А почему ты так решил?
– Да я как не прибуду в новый мир, так сразу меня столицу тащат,вот я и решил, – усмехнулся я.
– И во многих мирах ты побывал, – с неприкрытым любопытством уставился на меня Ростик.
При дневном свете он выглядел не таким мрачным, как вчера. Стало видно, что он совсем юный, не старше двадцати.
– В Соргарде и в Зеленых землях, – наконец ответил я.
– Здорово, – восхитился Ростик. – А правда, что сорги едят кинцемори.
– Правда.
– Ужас, – скривился Ростик.
– Че ужас-то, сам же меня чуть не сожрал.
– Нет, это другое, – пробубнил под нос вампир.
«Да где уж там», – подумал я, вспоминая вчерашнее происшествие, но ему решил ничего не говорить.
– Кстати, как далеко барьер? – спросил я.
– К обеду будем там.
– Угу, к обеду. А по времени сколько?
– Часа два.
– Пешком пойдём? Ездовых животных у вас нет?
– Есть, но здесь и пешком недалеко. А ездовых арахнидов у нас на в Мертволесье всего трое.
– Вы ездите на тех чудищах из болот? – изумился я.
– Нет, в болотах дикие, их сложно приручить.
– Ладно, пожалуй, лучше и вправду пешком, – согласился я, вспоминая о мохнатом липком пауке.
Мы миновали последнюю городскую улочку, на окраине стояли кособокие старые дома, очевидно заброшенные, а за домами начинался мрачный лес. Здесь даже в солнечную погоду было мрачно и темно; корявые голые деревья, словно после пожара, да и туман по-прежнему стелился по земле.
– Откуда этот туман? – спросил я, когда мы свернули на тропинку.
– Не знаю, – пожал плечами Ростик, – он всегда здесь был. Возможно из-за болот.
– Кстати, а почему ваши великанские пауки живут в болотах? – поинтересовался я, нужно было как-то поддерживать разговор, и желательно, чтоб вопросы задавал я, потому что Ростислав слишком любопытный, и меня это раздражало.
– Арахниды не пауки. У пауков паутина, у арахнидов ее нет. Они всегда живут на болотах. В твоем мире нет таких животных?
– Нет, – мотнул я головой. – И чем кормятся ваши арахниды? Такую тушу, попробуй еще прокорми.
– Да теми, кто в болоте увязнет, иногда охотятся на птиц. Как подпрыгнут – хрусть, и нет птички.
– Угу, а меня они есть вчера чего, побрезговали?
– Людей они не едят, ты слишком большой для них. Арахниды жертву целиком заглатывают.
– Как удавы?
– Как кто?
– Неважно, – отмахнулся я.
Мои мысли потекли в совсем другом русле, и обсуждать местных монстров мне как-то расхотелось.
Я думал о памяти. Точнее, о памяти игроков. Если они проживают десятки жизней в этом мире, будут ли они помнить все после пробуждения? И вообще интересно, как это все реализовано. Они заходят в игру, теряют память и получают взамен игровую на текущий момент? Или они оцифрованы? А вдруг и я, это не я, а цифровая копия? А вдруг мы все давно мертвы? Вообще, страшно как-то стало. И чем больше я об этом думал, тем более неутешительные выводы делал. А может вообще все зря, и от сюда нет выхода?
– От тебя повеяло грустью, – заметил Ростислав. – Почему?
– Да так, размышляю о бренности бытия.
– Если хочешь, могу забрать твою грусть, – сказал он и учтиво протянул мне руку.
Я на него опасливо покосился, спрятал руки за спину.
– Нет уж, спасибо. Как-нибудь обойдусь, – ответил я.
Тем временем тропинка наконец-то вывернула из лесу, мы вышли к обширным колосистым полям. Поля делились на сектора, и издалека казалось, что кто-то расстелил огромное полотно, сшитое из разномастных лоскутов. Вдалеке виднелись то там, то здесь фермы. На холмах пасся скот; бараны, коровы, козы. Я вздохнул полной грудью. Хорошо здесь! Почему-то вспомнился дед Лешка. Книги я ему так и не передал. Даже не смотря на то, что после переигрывания мы с ним вроде, как и не знакомы, все равно эта просьба не выходила у меня из головы.
– Фермерские угодья, – объявил Ростислав. – за ними Бесконечная река, перейдём реку и мы на месте.
– Далеко еще, – заметил я, окинув взглядом широкие поля.
– Ну, половину пути мы точно прошли.
– Ладно, идём, меньше разговоров, – ответил я и уверенно зашагал прямо через ржаное поле. Ростислав поспешил за мной.
Несколько раз по пути нам попадались фермеры, они с неприкрытым интересом разглядывали меня, о чем-то шептались, и я на удивление даже не злился. Похоже, я уже стал привыкать к такому вниманию.
Наконец миновав последний фермерский дом, мы взобрались на холм, и внизу показалась широкая река, аккуратный бревенчатый мост через неё, а за рекой молочная стена Божественного барьера.
– Вот, почти пришли! – напряжённо ответил Ростик, он, похоже, занервничал.
– Как звать её будешь? – спросил я, бодро зашагав к мосту.
– Мысленно, – едва слышно ответил он.
– М-м-м? – я удивлённо обернулся и уставился на вампира. – Издеваешься?
– Нет, вовсе нет. Я воспользуюсь телепатией. Она должна услышать, вот только откликнется ли? Ведь она богиня, а кто я такой? Никчемный смертный, которого даже на службу к графу не берут, – и Ростислав горестно вздохнув, драматично закатил глаза.
– Ладно, давай без личных трагедий. Ближе к делу. Ты позовешь Лиаду мысленно. Так?
– Так? – кивнул Ростислав, напряжённо таращась на Божественный барьер.
Мы уже почти подошли к белой стене, Ростислав осмотрел ее, выдохнул и, закрыв глаза, вскинул руки к небу. Лицо его исказило от напряжения, он весь затрясся. Он так усердствовал, что мне даже показалось, что сейчас наверняка произойдет нечто невероятное. Ну, там, рухнет барьер, ну или на худой конец, взлетит в небо фаербол. Но вместо этого Ростик обессиленно опустил руки и с видом побитой собаки уставился на меня.
– Ну?! – от нетерпения я едва не схватил его и не затряс за грудки. – Ну, говори же!
– Она не отвечает! – обречённо воскликнул он.
– Так, давай без истерик и по порядку. Для начала – ты уверен, что обладаешь этой своей телепатией?
– Уверен. Все вампиры обладают телепатией и эмпатией.
– Ладно, – кивнул я, – а что именно ты ей говорил? Дословно, пожалуйста.
– Ну, говорил: Лиада, матерь наша, взываю к тебе, услышь. Явись нам.
Я недоверчиво посмотрел на него, засомневавшись в его адекватности.
– Ты серьезно? Ты дух Наполеона вызываешь? Если бы ты так меня завал, фиг бы я к тебе вышел, – скривился я. – Попробуй заинтересовать. Расскажи, обо мне, скажи, что у меня есть разговор. Скажи, что я странный, через барьер хожу, особенный, да что угодно скажи, но заставь её выйти.