Кологверат: найти себя (СИ)

От пришедшей мысли у меня дыхание перехватило, а сердце заколотилось в два раза сильнее. Слова и фразы из снов и воспоминаний складывались как пазл представая предо мной в четкую ясную картину:
«Жаль, что звери не умеют говорить, – голос маленькой Виолетты»...
«Я создам такой мир для тебя, если захочешь, – обещаю я»...
«Разумные животные в Призрачном лесу, – говорит Нафаня»...
«Поздравляю семью Новиковых... – объявляет Кирилл»...
«Надпись на экране: Новикова Виолетта – текущий мир Соргард, кинцемори Диола Цей».
– Не может быть. Она ведь была так близко.
– Ты чего там бормочешь? – громыхнул демон, снова напугав и вырвав из собственных размышлений.
– Какой же я дурак! Он же была рядом! Я ведь должен был понять! Должен был догадаться! – воскликнул я, сокрушаясь.
– Дружище, ты сам с собой разговариваешь!– настороженно прозвучал голос Нафани.
Вдалеке протяжно заскрипели несмазанные петли, громко лязгнули замки. Чеканящие шаги, эхом разносящиеся где-то за дверью, приближались.
– Жрать несут! Ура! – радостно сообщил Нафаня.
Но дверь с грохотом отворилась, в глаза ударил яркий свет факелов и перед нами предстал граф Нордье с невозмутимым видом ликующего злорадства.
– Ну что, Великий путешественник? – пакостно захохотал Нордье.
Когда глаза привыкли к свету, я смог разглядеть, как распух его нос, как налились синяками мешки под глазами. Всё-таки неплохо я ему вмазал. Это грело душу.
– Перстень верни. – Сухо ответил я, с вызовом уставившись на него.
– Какой ещё перстень? – с издёвкой ухмыляясь в рыжую бороду, ответил граф.
– Этот перстень подарок Богини Лиады! Думаю, ей не понравится, что ты решил присвоить его себе.
– Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Согласен перстень необычный, силы в нем немерено, но что-то с ним не так. Почему никто из вампиров не может коснуться его? Он заколдован?
– Нет, дурья ты башка! Это божественный перстень и носить его может только бог!
– А ты почему носил? – устрашающе выпучил рыбьи глазищи Нордье.
Я осекся.
– Думаю, ты врёшь, – продолжил рассуждать граф. – В этом перстне великая сила, в нём энергия, которая могла бы утолить жажду всего Мертволесья на многие века. Даже подаренные Лиадой источники ничто, в сравнении с перстнем. Ты должен снять заклятие.
– Да пошёл ты, идиот! – со злостью выпалил я.
Нордье с размаху залепил мне хлесткую пощечину. Щека загорела, но было ни сколько больно, сколько обидно. Я тешил себя тем, что удар у графа, как у бабы.
– Тебе лучше отпустить меня, – я, закипая, дёрнул цепь. – Иначе поверь, это плохо закончится для тебя.
– Да? И что же ты сделаешь? – засмеялся граф. – Похоже, без своего перстня ты вообще ничтожество.
Он замахнулся и ударил опять. На этот раз больно и кулаком. Сплюнув кровь ему под ноги, я презрительно вперил в него взгляд, надеясь испепелить силой мысли. На самом деле я надеялся разозлить его настолько, чтоб он приказал меня убить. Похоже, иначе мне отсюда не выбраться.
Я рванул на графа, устрашающе зарычав и громко грюкнув цепями. Граф от неожиданности отскочил. В углу хохотнул Нафанаил.
Внезапно в коридоре послышались взволнованные женские голоса и звук приближающихся шагов.
– Кто там? – удивленно вскинул рыжую бровь граф, обратившись к стражникам.
Один из них юрко шмыгнул за дверь, но не прошло и секунды как он, с видом полнейшего шока пятясь назад, зашёл обратно.
– Да что там, черт возьми, такое? – истерично заорал граф.
Но вдруг из-за дверного проема показался мягкий свет, а затем появилась она. Величественная, сияющая и сердитая.
– Граф Нордье – сухо произнесла Лиада, и её голос эхом разнёсся по коридору, заставляя всех присутствующих с трепетом затаить дыхание. – Вы нарушили завет, данный мной в назидание жителям Страны Туманов. Вы брали энергию насильно, нарушая закон равновесия.
Граф побледнел. Даже его рыжая борода, кажется, в этот момент потускнела.
– Вы присвоили мой перстень. Вы должны понести наказание и искупить свои грехи перед народом.
– Милостивая матерь наша Лиада! – взвыл Нордье, падая ей в ноги. – Помилуй, великодушная. Не нарушал я законов, ошибся! Прости!
Позади Лиады я увидел Людмилу, с ужасом следившую за происходящим прижимая ладони ко рту. За Людмилой с лёгкой ухмылкой высился Ростислав, с неприкрытым ликованием он смотрел на рыдающего в ногах Лиады Нордье и заметив, что я смотрю на него, улыбнулся.
– То есть и демона вы держали в подземелье по ошибке? – Лиада повернулась к Нафанаилу: – Сколько ты здесь?
– Со времён Столетней войны, – пробасил демон, я повернулся к нему, когда он не пылал огнём, выглядел почти как человек, не считая хвоста и рогов. Но всё равно устрашающе – двухметровый чернокожий качок.
– Ты находишься в подземелье больше века? – изумлённо вскинула брови Лиада.
– Да, меня запер здесь ещё Иван Нордье, дед этого рыжего.
Лиада перевела негодующий взгляд на графа. Тот выглядел весьма жалко, не смотря на то, я смотрел на его спину. Граф трясся, всхлипывал, что-то бессвязно бормотал.
– Верните перстень, – холодно потребовала Лиада.
Граф дрожащей рукой полез в карман камзола и протянул ей маленькую шкатулку.
– Род Нордье преступил закон, отныне он не имеет права носить гордого графского титула, об этом немедленно сообщат королю. А ты, Николай, понесешь наказание. Сто лет ты будешь служить источником энергии для своего на рода и ровно через сто лет после истечения срока, рассыпаешься в прах и только затем сможешь переродиться. Таким образом, я даю тебе шанс искупить свои грехи и спасу твою душу от перерождения в худшем мире.
– Спасибо, милостивая матерь, – в голос зарыдал Нордье, склонив голову и ещё больше заколотившись всем телом.
Я не знал, что собирается делать Лиада, но по происходящему казалось, что она собирается казнить его. Лицо её стало серьезным, сосредоточенным. Она положила руку Николаю на голову, и я на миг даже испугался, что сейчас она ему её оторвёт или ещё что хуже. Но вместо этого она принялась гладить трясущего графа по рыжим волосам, словно пыталась успокоить. Позади Лиады горестно взвыла Людмила.
Граф вдруг перестал рыдать, затем перестал трястись. Я сначала не понял, что происходит, пока не увидел, как неестественно задеревенела его спина, как потемнел и превратился в камень затылок под воротом камзола, а затем и вся голова обратилась в камень.
– Отнесите его в храм, – приказала Лиада, – а пленников освободить.
Стражники бросились снимать с нас кандалы.
– Наконец-то! Не могу поверить, что это происходит! – воскликнул радостно Нафанаил. – Спасибо, о великая Лиада! Какие замечательные у вас законы! А ведь я даже не знал, что меня здесь держат, нарушая закон равновесия.
Лиада совсем не обращала на него внимания, она ждала, когда освободят меня. Наконец с меня сняли кандалы, и я с облегчением размял запястья.
Тем временем стражники выносили обратившегося в статую графа. Графиня же, вжавшись в стену, с ужасом наблюдала за происходящим.
Лиада повернулась к бледной графине, которая отрешённо смотрела в одну точку:
– Вы должны покинуть Мертволесье, Людмила, – в голосе Лиады скользнуло сожаление, возможно даже сострадание. – Вам не позволят остаться при титуле, и вашим детям, к сожалению тоже.
Людмила кротко кивнула, так и не взглянув на богиню, и поспешила убраться. А мне как-то даже жаль её стало. Разве она виновата в том, что дед её мужа преступил закон? Да и Николай Нордье... Его дед и отец держали демона в подземелье, вряд ли он так сильно задумывался о том, что это неправильно, скорее всего, его и воспитывали так, что он не мог сострадать демону.
– Сейчас, – сердито зашипела на меня Лиада. – возле храма больше сотни тысяч людей ждут церемонии дарования энергии, а мне вместо этого пришлось вытаскивать твой зад из подземелья! Если бы не Ростислав, сидеть бы тебе здесь неизвестно сколько. И вообще, зачем ты сюда поперся? Ты должен был идти к Королевской скале!