Единственный дракон. Замок княгини (СИ)

Кантана бессовестно сгущала краски. Конечно, всё не так страшно, ну, поболтают об этом какое-то время, но вряд ли долго и настойчиво. И то потому, что он - соддийский князь, почесать о нём языки всегда найдутся желающие. А матери и сестре с братом, которые и так оказались под гнетом всеобщей неприязни из-за отца, вот эти сплетни про неё - мелочь. И, конечно, она не должна была этого говорить, следовало говорить и делать что-то совсем другое, но она не умела, не могла, не знала...
Улыбнуться, пококетничать, может быть... она могла когда-то раньше, и с другими людьми.
Не с князем Дьяном. И не теперь.
И как же ей добиться?..
Что ему стоит понять её и сделать все самому, без её просьб, вот так же гладить её, как только что, а потом и...
-Чего ты хочешь? - спросил её Дьян, и теперь его голос стал прохладным.
-Я не могу покинуть Изумрудный замок девственницей. Я... и не покину... Я спрыгну из окна высокой башни. Или потом... со скалы, когда никто не увидит, если ты не... Я клянусь, что это сделаю. Раз ты женился на мне, и здесь, в императорском замке, ты должен уважать обычаи, и не выставлять меня на посмешище! - в глазах защипало, и слез вдруг стало так много, что они полились по щекам.
-Я думал, что знаю более или менее итсванские обычаи, - медленно, негромко сказал Дьян, - и считал, что не всё так страшно. Может, просто вы, Каюбы - семейство сумасшедших?
-Может быть, - не стала она спорить, глядя на него с мольбой, отчаянно, - но... я сказала тебе...
-Да. Ты сказала. Я услышал.
Он махнул расставленными пальцами правой руки, не прикасаясь к Кантане, и её бирюзовый жилет, плотно стягивающий фигуру, стек вниз яркими шелковыми лоскутами, словно располосованный пятью невидимыми ножами. Дробно стукнули по полу пуговки.
Она даже не отшатнулась, лишь удивленно глянула на лоскуты под ногами. Кажется, это было движение в верном направлении, даже если вся её одежда сейчас превратится в такие вот лоскутки.
Она не боялась. Чего уже бояться?..
Он не стал больше кромсать её одежду, лишь глянул вскользь, сердито, и куда-то сквозь неё. И больше ничего не говорил, просто подхватил её и отнес в спальню, положил на кровать. Навис над ней, опираясь на руки, отчего-то медлил...
Кантана боялась, что он передумает.
Нет. Пряжка на пояске послушалась одного движения его пальца, расстегнулась сразу, у самой Кантаны не получалось так быстро. Вообще, отчего-то её одежда, все её завязки, застежки, пояс - не служили ему преградой совсем, как не было их. Когда её ноги раздвинулись под напором его сильных и жестких коленей, она закрыла глаза...
И когда это случилось, и она ощутила чужую жесткую плоть внутри себя, её ритмичные движения, медленные, а потом быстрые...
И вовсе не было больно. Последнее, её девственная преграда, сдалась на милость соддийского князя так же легко, как поясок и всё прочее, даже не послав в тело положенную боль.
Вот он остановился, замер глубоко в ней, потом выскользнул, и не шевелился, нависая - она не открывала глаз, ждала, что будет теперь.
Он поцеловал её в щёку, легонько, и отстранился теперь уже совсем, быстро встал с кровати. Она ощутила, как её от пояса и ниже накрыла простыня. И его слова она услышала, сказанные с легкой усмешкой:
-Ну вот, жена. Можешь быть довольна. Сейчас пошлю Джелвера паяснчать и махать простынёй перед здешним высоким обществом - как там по обычаю положено.
И тогда она открыла глаза. Сказала, отчего-то получилось хрипло:
-Пусть маги засвидетельствуют.
-Это конечно.
Он уже был одет - странно, кто бы успел так быстро...
-Пусть Джелвер не отдает им. Не позволит даже прикоснуться. Прошу тебя. Пусть сразу сожгет. Они могут использовать...
-Хорошо, - кивнул он, и только теперь кривая улыбка исчезла с его губ.
Он несколько мгновений смотрел на Кантану, словно хотел что-то сказать, но, видно передумал. Вместо этого подошел, легко поднял её и перенес в кресло, а злосчастную простыню, огромную, обшитую кружевами и пронизанную прошвами, сдернул с кровати и в мгновение ока скатал в сверток. Кантана успела заметить мелькнувшие пятна, и много.
Им должно понравиться.
Кантана поднесла ладонь ко рту и укусила, возле большого пальца - чтоб не расплакаться при Дьяне. Хотя, зачем, казалось бы - всё ведь получилось.
Князь ещё раз мельком глянул на неё, и ушел.
На ладони остался след, который быстро наливался бордовым.
16.Князь Дьян
Улетали вечером, незадолго до заката. Проводы были многолюдными - кажется, весь двор высыпал на площадь перед Изумрудным замком. Императору вынесли высокое кресло, низкие стулья для его семейства. Императрица преподнесла Кантане шкатулку с чем-то, и сердечно пожелала доброго пути. Дьян сдерживался, чтобы не усмехаться - представление его развлекало. И он был рад несказанно, что наконец покидает это неблагословенное Провидением место.
Почему он так считал? Ему тут не нравилось. Как не нравилась Итсвана вообще, конкретно в этом месте, возле столицы, особенно. Чем дальше в сторону Драконьих гор, тем ему легче дышалось. Впрочем, в другой стороне, тат, где море и Шайтакан, дышалось тоже неплохо. Короче говоря, Дьян был рад покинуть столицу дружественной Итсваны... теперь более дружественной, чем незадолго до того. Кажется, столица Итсваны и её император тоже этому радовались. Соддийцы были чужими здесь. Непонятными. Не людьми. Дьяна это всегда чрезвычайно устраивало. Просто жить, не мешая друг другу, не задевая друг друга - что может быть лучше? И что мешает итсванцам следовать этому простому принципу, ему было искренне непонятно.
Впрочем, нет, понятно, конечно. Такова человеческая натура: всегда хочется чужое сделать своим, особенно если это можно прикрыть за какими-нибудь возвышенными побуждениями. Ради величия Итсваны заполучить драконов, которыми неправедно владеют горные колдуны, поставить их на службу Итсване, сделать их оружием Итсваны - что может быть возвышеннее? Это ведь не кошелек стащить на рынке.
Император, правда, заверил, что таких побуждений у него нет и быть не может. Дьян не поверил. Они будут всегда. Сильный всегда будет желать стать сильнее, за чей угодно счет. Потому что вдруг кто-то когда-нибудь окажется сильнее его?
Было шумно, виночерпии разливали вино - чтобы все могли выпить на прощание. Ещё один странный итсванский обычай.
-Мой князь, когда я могу навестить свою дочь? - спросила у него мать жены, - полагается делать это через три месяца после свадьбы.
-Мы будет рады тебе, лира Кайра, и через три месяца, и раньше, - ровно ответил Дьян. - Оставь письмо у нашего посла, и мы сразу пришлем за тобой дракона. Ты ведь не боишься драконов, лира?
Теперь здесь останется постоянный посол Содды - какое-никакое дипломатическое достижение. Кажется, император считает это личной заслугой.
-Думаю, я смогу себя пересилить, - лира Кайра неловко улыбнулась, отвечая Дьяну. - Кстати, я отлично летаю на рухе. Моя дочь тоже, с детства.
-Что поделаешь, лира, рухи не летают с драконами. А я не могу пересесть на руха, при всем желании. Да и не имею желания, вообще говоря.
-Это понятно, - она кивнула, коротко взглянула на дочь, та стояла бледная чуть поодаль, рядом с магом-хранителем, тот что-то ей пространно объяснял.
Дьян подавил раздражение. Он мог бы услышать, о чем там у них речь, просто задействовав
драконий слух. Но, демоны, подслушивать разговоры жены... это ниже достоинства мужчины, так не делается. Новая женитьба на безумной итсванке его тоже сделает безумным?
Вот и сейчас. Он зол и несправедлив. Она не безумная, да, девчонку просто запугали, скорее всего. Но он был зол и на неё.
Позволять себя запугать - нельзя. Ведь она могла бы просто объяснить все ему...
Чушь, конечно. Не могла.
-Я извиняюсь за этот вопрос, но прошу ответить, лира.