Амнезия (СИ)

- Если это шутка, то очень неудачная, - ровно выговорил Стив, изучая реквизиты, пытаясь не допустить повторной вспышки, он умел держать себя в руках в любых обстоятельствах, нужно было вспомнить об этом.
- Я знал, что ты так скажешь, - без тени насмешки произнес его… партнер. – Поэтому захватил и копию нашей… третьей стороны, - он протянул ему еще одну папку и снова приложился к стаканчику.
У Стива задрожали руки, когда он, заглянув в конец, увидел на последнем листе знакомую до последней закорючки подпись Баки.
- И вот еще, - Брок нажал какие-то кнопки на той железной штуке, которую почему-то называл телефоном, и показал фото. На нем были изображены они. Все трое. Слева он сам, ухмыляющийся так, как никогда этого не делал – уголком рта. Справа Брок, чуть уставший, но спокойный, без хищной выжидательности во взгляде. А посередине – почти не изменившийся, очень молодой… Баки, скалящий зубы и почти висящий на них двоих, закинув руки им на плечи.
- Баки… - не своим голосом произнес Стив. – Как такое… где он сейчас? Я могу видеть… мне надо…
- Он в одиночке, - начал Брок, и, увидев лицо Стива, поправился: - На одиночной миссии. Связи нет, все дохуя секретно. Должен вернуться завтра-послезавтра. И за то, что ты в таком состоянии, он с меня шкуру сдерет живьем и набьет соломой. Не доглядел я за его обожаемым Стиви.
Стив до боли сжал кулаки и принялся рассматривать фото.
- Еще есть? – хрипло спросил он, страстно желая верить, в то, что все это – правда, а не плод его больного воображения.
- Листай влево. Ну, пальцем по экрану веди. Справа налево.
После нескольких не вполне удачных попыток, у Стива вышло справиться с капризной техникой. Фотографий было немного: Стив, вид «с тыла», в одних спортивных штанах, весь покрытый потом, колотящий грушу; Баки, едва не полностью влезший под поднятый капот огромной машины; они вдвоем, о чем-то говорят, столкнувшись лбами, и улыбаются; сонный Баки, завернутый в простыни, как в кокон, с встрепанными длинными волосами и следом от подушки на щеке.
- Что у него с… с рукой? – случайно увеличив фото, спросил Стив. – Я сначала думал – татуировка.
- Нет, это бионика, - поморщившись, как от зубной боли, ответил Брок, до этого молча наблюдавший за ним. – Высокотехнологичный, мощный протез. Сплав – почти как у твоего щита. Барнс им стены проламывает. Долгая история. Но я тебе расскажу, что знаю. Не здесь – дома. Док готовит документы на выписку.
В груди отозвалось тихим звоном: «дома». Вспомнился продуваемый всеми ветрами крошечный скворечник под самой крышей, уставший после длинного рабочего дня Баки, вечная нехватка горячей воды. Какой дом у него здесь? Не похоже, чтобы он нуждался. Брок, во всяком случае, выглядел человеком, не отказывавшим себе ни в чем: хороший парфюм, дорогая техника (может, в этом времени у всех такие «телефоны»?), добротная, хоть и странная одежда.
- Кем я работаю? – вдруг спросил Стив.
- Капитаном Америкой, - ухмыльнулся Брок, но увидев, как он поморщился, добавил: - У тебя своя команда супергероев. Боретесь со злом. Твои ребята, кстати, больницу третий день штурмуют, но охрана свое дело знает. Наверняка к нам завалятся, как только прознают, что тебя выписали.
Стив посмотрел на Брока внимательнее, отмечая характерную выправку, привычку устраиваться спиной к стене, длинный резаный шрам на предплечье, рассеченную бровь.
- А ты? – спросил он. – Тоже в команде?
- Нет. Боже упаси постоянно быть у тебя в подчинении. Я – командир группы огневой поддержки. Когда работаю с тобой, а когда – нет. Вот это все, - он красноречиво указал взглядом на больничную рубашку Стива, - случилось без меня. И без Баки. За что я получу по самые гланды, когда он вернется. А все потому что ты – самоотверженный баран.
- Я могу о себе позаботиться, - возразил Стив.
- Ага. На каждой миссии подставляешься, как бессмертный. Все, проехали, каждый раз одно и то же, надоело.
Стив уже хотел ответить, но тут вошла доктор и, передавая Броку какие-то бумаги, сказала:
- Под вашу ответственность, мистер Рамлоу. По-хорошему, мистера Роджерса следовало бы подержать еще два-три дня. К тому же причины амнезии…
- В знакомой обстановке он быстрее вспомнит, - перебил ее Брок, подписывая бланк отказа от претензий. – Так сказал Боулз. К тому же вы знаете, что Кэп терпеть не может быть запертым в четырех стенах.
- Никаких нагрузок, - тут же вставила доктор. – Постельный режим, хорошее питание, отдых. Мы ноги мистера Роджерса двенадцать часов собирали, - она, наконец, с неодобрением взглянула и на Стива.
- О, не переживайте, и постель, и еду я ему обеспечу. Как и всегда. Переодевайся, - он достал из-под кровати большую спортивную сумку и бросил ее на кровать рядом со Стивом. – Я пока к Беннеру прогуляюсь. У тебя минут двадцать.
- До свиданья, мистер Роджерс, - попрощалась доктор.
- Лучше бы «прощайте», но чудес не бывает, - проворчал Брок, открывая перед ней дверь. – Двадцать минут, - напомнил он Стиву и вышел.
- До свидания, - сказал Стив закрывшейся двери, стараясь держать себя в руках. То, как по-хозяйски с ним обращался этот Брок, слегка действовало ему на нервы. Будь на его месте Баки, он бы слова не сказал. Но…
Потом он нашел глазами папку с контрактом и вздохнул, потер лицо руками, раздумывая, как его так угораздило, но так ни до чего и не додумался. Он выбрал Брока Рамлоу и добровольно заключил с ним… почти брак. Он делит с ним Баки, а уж это-то говорит если не обо всем, то о многом. Как и то, что этого неотесанного грубияна не приходилось ни о чем просить: тот сам забрал его из больницы, привез вещи и даже из палаты вышел, справедливо предположив, что Стиву будет неудобно переодеваться при нем. И вообще чуткость, с которой он улавливал его настроение, говорила о том, что Стиву не соврали: он в браке с двумя мужчинами, одного из которых забыл напрочь, а второго помнил мертвым.
В машине (тот самый монстр, в котором ковырялся Баки) молчали. Стив во все глаза рассматривал огромные неоновые вывески и небоскребы, вообще не узнавая сильно изменившийся город, а Брок лишь искоса наблюдал за ним. Впрочем, Бруклин бридж он узнал все равно.
В Бруклине тоже не осталось почти ничего знакомого. Разве что в центральной части добротные трех-четырех этажные дома почти не изменились. Как и переулки между ними. Стив, как когда-то с Пегги, ехал той же улицей и вспоминал, сколько раз его били тут. Теперь те, кто тогда казался ему полными сил противниками, наверняка давно мертвы. А он жив. Ему девяносто восемь, и он молод. Он едет туда, где открыто живет с двумя мужчинами, с которыми состоит в официальном браке. Вечером к нему придут друзья, которых он не помнит, будут говорить о вещах, в которых он не разбирается, и крутить в руках эти «телефоны», которые он едва научился держать.
Ему нужен был Баки. Его константа, знакомая точка опоры в свихнувшемся мире, в котором им ничего не нужно ни от кого скрывать. В котором он может спать с ним в одной постели, держать за руку, и, представляя друзьям, говорить: «Это мой Баки».
То, что у него еще есть и «мой Брок», причиняло странное беспокойство, будто он где-то свернул не туда, и теперь не мог решить, нравится ли ему новая дорога.
- Приехали, - сообщил тем временем Брок, отстегивая свой и его ремень безопасности.
Оглядевшись, Стив обнаружил себя в довольно респектабельном районе Бруклина у большого дома с вычурными перилами крыльца и большими окнами. В том времени, из которого он, казалось, только вышел, он и не мечтал когда-то жить в таком. Что ж, стоило признать, что за борьбу со злом, похоже, хорошо платят.
Рядом с огромной машиной обнаружились два мотоцикла. У Стива дыхание перехватило от одного взгляда на них, ведь Харлеи – его давняя слабость, которую он смог себе позволить только на войне. Эти аппараты не шли ни в какое сравнение даже с тем, что собрал когда-то для него Говард, переделав штатную конструкцию почти полностью.