Скандальная тайна
– Я согласен, не брать Сару, Роберта и Итана, но остальным следует увидеть, как Англия обращается с теми, кто оказался внизу. Сегодня мы возьмем с собой Элли и Люси, а завтра я свожу мальчиков.
– Я полагаю, в Америке нет бедных?
– Конечно, есть. Но бедность там не такая ужасающая.
– Я вам не верю. Все большие города плодят бедноту, – заявила Элизабет. – Сейчас в Америку едет множество людей. И там они еще больше беднеют.
– Это правда, – сказал Уилл, продолжая мерить шагами комнату. Потом он вдруг остановился и повернулся к ней: – Вы когда-либо видели то, о чем я твержу?
– Я прожила в Лондоне большую часть своей жизни.
– Да, но вы когда-либо бывали в тех местах, о которых я говорю?
– Я была в Ковент-Гардене.
– А вам приходилось бывать в Уайтчепеле и Сент-Джайлзе?
Она отвела глаза.
– Конечно, нет! Их нельзя везти туда. Там везде бедность и преступления.
– Именно это им нужно увидеть, – сказал Уилл.
Она шагнула к нему и улыбнулась.
– Пожалуйста, Уилл, отмените поездку, – произнесла она самым обворожительным тоном, на какой была способна. – Вы ведь не хотите подвергнуть опасности своих сестер.
Это была очевидная попытка заигрывания, пусть и милая, но сегодня ему было не до того.
– Нет, Элизабет.
Она сделала движение, словно собиралась погладить его по щеке. Он поймал ее запястье, и она отступила.
– Я сказал – нет, – произнес он. Отпустив ее руку, он отошел.
В комнату вошли Элли и Люси.
– Уилл, мне лучше не ехать, – просительно сказала Элли. – У меня заболела голова…
– В таком случае свежий воздух пойдет тебе на пользу, – ответил Уилл.
– В тех местах воздух никак нельзя назвать свежим, – вмешалась Элизабет. – Там в воздухе висит смог из угольной пыли и испарений.
– Хватит! – Уилл в бешенстве сжал кулаки. Они все были против него.
– Я не могу дождаться, когда мы поедем, – возбужденно произнесла Люси. – Мы можем увидеть карманников или даже убийцу!
– Ой, мне становится хуже, я заболею, – прошептала Элли.
– Ты не заболеешь, – тоном, не терпящим возражений, сказал Уилл. – Карета ждет. Пора ехать.
Уилл вышел первым и подождал, пока его сестры усядутся в ландо. Элизабет взялась за протянутую ей руку, но все время неодобрительно качала головой, пока садилась. Она никогда не поймет, почему эта поездка так важна для него. Его жизнь в Америке и в Канаде не имела ничего общего с нынешней. Когда отец Уилла служил в дипломатической миссии, его жалованья едва хватало на покрытие основных расходов.
Уилл фермерствовал, чтобы обеспечить их продуктами, но в Канаде условия для занятий сельским хозяйством были хуже. Зимы были гораздо суровее, чем в Виргинии, где они жили до войны. Они никогда не голодали, но Уилл знал, что такое быть голодным.
Карета, громыхая, покатила по улице в сторону восточной части города. Знакомые места сменились улочками с неприглядными строениями и бедно одетыми людьми. Уилл смотрел в окно, отмечая, что воздух словно сгущался от дыма и копоти, по мере того как они проникали внутрь кареты.
– Уилл, мне кажется, я заболеваю, – снова попыталась остановить его Элли.
Он достаточно хорошо знал свою сестру, знал, что она никогда не болеет. Однако, взглянув на ставшее пепельным лицо Элизабет, он начал сомневаться в правильности своего поступка. Она не отрывала взгляда от сидевшей на тротуаре старой женщины, мимо которой они медленно проезжали. Люди проходили мимо, даже не взглянув на несчастную.
Возможно, она думала, что и ее может ждать такая судьба? Они никогда не возвращались к разговору, произошедшему между ними прошлой ночью. Она, видимо, думала, что он по-прежнему хочет, чтобы она съехала. Тогда как именно этого ему меньше всего хотелось. Сомертон был прав.
Он нуждался в ней.
Когда они добрались до Уайтчепела, окружающая картина стала еще мрачнее. Кучер в соответствии с инструкциями сворачивал на узенькие улочки, где бедность превышала все, что он ожидал. По улочкам бродили дети не старше его сводного брата Роберта, одетые в лохмотья. Уилл видел, как один из них обчистил карман старика.
– Уилл, что такое ломбард? – спросила Люси, когда карета замедлила ход у заведения, на котором была такая вывеска.
Уилл оглянулся на нее, потом снова повернулся к окну. Женщина очень похожая на подругу Элизабет, мисс Ситон, вышла из лавки ростовщика со слабой улыбкой на лице. Он посмотрел на Элизабет, которая не сводила с женщины глаз.
– Уилл? – напомнила о своем вопросе Люси.
– Это когда ты отдаешь что-нибудь человеку внутри, а он дает тебе за это деньги. – Уилл снова посмотрел на Элизабет. Она побледнела.
– Уилл, – начала Элли, – ты теперь герцог. Почему ты не можешь что-нибудь сделать с этим? – Она указала на улицу за окном. – Ты ведь должен иметь какое-то влияние, чтобы изменить это.
– Изменения могут происходить только с одобрения парламента, – сказала Элизабет. – Кроме того, вы не пробудете здесь достаточно долго, чтобы Уилл смог добиться каких-нибудь реальных сдвигов. На это требуется время.
– Мы ведь не уедем, Уилл? – заговорила Люси.
Уилл понял, что Люси, а возможно, и Элли Англия нравится больше, чем Америка или Канада. Конечно, это могло объясняться прекрасными платьями и тем, что здесь им не нужно заниматься хозяйством.
– Я думал, мы уже все решили, – сказал Уилл. Почему они считают, что что-то изменилось? Разве они не видят, как ужасно эта страна обходится со своими гражданами? Скоро они вернутся в свой огромный дом в Мейфэре, и на обед у них будет больше еды, чем у большинства этих людей на неделю.
Он чувствовал на себе горящий взгляд Элизабет, ожидающей, что он ответит Люси.
– Я пока не знаю, – в конце концов, сказал он.
На обратном пути Уилл размышлял о том, что сказала Элли. Мог бы он что-нибудь сделать для облегчения положения бедняков? Он не имел представления, как попасть в политические круги. Ему впервые захотелось об этом узнать.
Уилл сидел в кабинете и ждал Элизабет. Прошел час, как он попросил ее прийти. Заслышав суету у входной двери, он вышел в коридор, ожидая увидеть, кто из мальчиков на этот раз попал в переделку.
– Подайте карету, как только будет упакован и снесен вниз остальной багаж, – говорила Элизабет лакею.
– Едете куда-то? – спросил он, прислонясь к стене.
– Насколько я помню, прошлым вечером вы попросили меня оставить ваш дом, – резко ответила она, даже не взглянув в его сторону. – Где дети? Мне нужно с ними проститься.
– Дети на прогулке, им нужен свежий воздух. Час назад я попросил вас прийти ко мне в кабинет, – Уилл оторвался от стены и подошел к лакеям. – Верните вещи леди Элизабет в ее комнату. Она никуда не едет. Элизабет пришла в ярость:
– Как вы смеете?! Я буду делать то, что хочу! – Она повернулась к лакеям: – Не трогайте эти сундуки.
Два лакея посмотрели друг на друга, потом на Уилла.
– Как вам будет угодно, ваша светлость. – Они подхватили один из дорожных сундуков и понесли его обратно вверх по лестнице.
– А теперь, – сказал Уилл, хватая Элизабет за руку, – насколько я помню, мы собирались поговорить.
Элизабет высвободила руку, но молча пошла по холлу в сторону кабинета. Ее скованная походка красноречиво свидетельствовала о том, что она чувствует. Оказавшись в кабинете, она села в кресло напротив стола и сложила руки на груди.
Уилл подавил смешок.
– Как вы себя сегодня чувствуете? – вежливо спросил он.
– Прекрасно, благодарю вас, – пробормотала она.
– Замечательно. – Он откинулся в своем кожаном кресле напротив нее. – Помнится, у нас был разговор насчет того, почему вы оказались под столом в моей спальне. Мы можем продолжить?
– Нет, благодарю вас.
Он улыбнулся:
– Мне кажется, нам надо продолжить.
Элизабет вздохнула:
– Очень хорошо. Я искала письмо, которое моя мать спрятала где-то в доме. У нее с герцогом случались размолвки, так что она припрятала немного денег на случай, если в них возникнет нужда. Она записала, куда она положила деньги, если забудет.