Скандальная тайна
– Если вы останетесь здесь, у детей будет больше возможностей, чем в Йорке или даже в Америке. Девочки в качестве сестер герцога займут достойное место в обществе. Мальчиков будут рады видеть в Итоне. Они смогут найти себе достойную пару.
– Как вы? – Он тут же пожалел, что у него вырвались эти слова. Он ничего не знал о ней. В конце концов, она могла быть вдовой. Но почему-то ему хотелось знать о ней больше. Он находил ее в высшей степени занимательной.
Она рассматривала свои руки.
– У меня было много возможностей найти себе мужа, – пробормотала она.
– Разумеется, – недоверчиво произнес он.
В ее изумрудных глазах разгоралось пламя.
– Не сомневайтесь. Я просто еще не нашла того, кто подошел бы мне.
– A-а, вы очень разборчивы.
– Вы не верите?
Уилл пожал плечами:
– В действительности это не мое дело. Однако насколько я понял из этих книг, – сказал он, опуская на них глаза, – этот особняк не является майоратом, и он не сдан в аренду. Я постараюсь как можно быстрее продать его, так что вам предстоит решить, где вы будете жить. Возможно, у родственников?
Он видел бурю эмоций на ее лице и почувствовал угрызения совести. Он не хотел причинить боль этой женщине, но она должна понять, что эта страна не для него. Он знал также, что никто не ждет его братьев в Итоне, потому что они американцы.
– У меня четыре сестры, но ни с одной из них я не близка. Все они намного старше меня. Моя тетя обычно живет здесь, но сейчас она поехала навестить свою сестру. Она переедет жить к своим сестрам.
– А вы?
– Надеюсь, что смогу жить у своей подруги.
Его совершенно не трогало ее состояние. Она яростно моргала, как если бы пыталась сдержать слезы.
– А что кузены?
Она отвела глаза.
– Кроме Ричарда, есть еще Николас, который не женат и живет со своей юной дочкой. Я не могу жить у него, это может быть неправильно понято.
– Простите, – шепотом сказал он.
– Вам незачем просить у меня прощения, – сказала она, смахнув слезы. – В конце концов, вы герцог, это ваш дом, и вы вправе поступать так, как вам заблагорассудится.
– Элизабет, – заговорил он, когда она поднялась, – пожалуйста, не сердитесь на меня.
Она взглянула на него, глаза ее были полны слез.
– Я не сержусь на вас, Уильям. Я просто очень разочарована. Я думала, вы или ваш отец будете гораздо лучшим герцогом, чем мой кузен Ричард. Теперь я вижу, что ошиблась. Ричард по крайней мере ценил бы титул и земельные владения.
Она медленно побрела к двери, обернулась.
– Я хотела бы знать одну вещь.
– Какую же?
– Почему для вас так важно вернуться в Америку?
– Там осталась моя будущая жена.
Она кивнула:
– Понимаю. И она не может приехать в Англию?
– Ее отец потерял сына на войне с Британией, так что меньше всего на свете он хотел бы, чтобы его дочь вышла замуж за англичанина. Причем не только за англичанина, но за лорда королевства.
Она покачала головой:
– Вы всегда будете герцогом. Если она вас любит, это не будет иметь для нее значения.
Уилл поморщился, как от боли.
– Она никогда не пойдет против воли отца.
– Если она действительно любит вас, какое значение может иметь для нее воля отца?… – прошептала она и вышла из комнаты.
Глава 4
Оставшуюся часть дня Уилл делал все, чтобы выкинуть из головы расстроенную женщину. Получалось плохо. Аромат ее розовой воды еще долго ощущался в комнате после ее ухода. А ее последние слова не давали ему покоя.
«Если она действительно любит вас, какое значение может иметь для нее воля отца?…»
Эбигейл любит его. Она просто не может решиться пойти против воли отца, потому что… Уилл вздохнул. У нее должна быть веская причина. Деньги? Может быть, Эбигейл боялась, что он окажется не в состоянии обеспечить ее и их детей? Пользуясь благосклонностью отца, она могла бы убедить его, что Уилл достойный человек. Если ее действительно останавливала мысль о недостаточности средств, теперь эта проблема решена. Даже если он не может продать все, что хотел бы, как утверждает Элизабет, все это принадлежит ему. Он сможет делать все, что захочет, с доходом от своих владений.
Однако его не оставляла мысль о том, что должно быть что-то еще, удерживающее Эбигейл. Не ошибается ли он относительно ее чувств к нему? Ей сейчас двадцать один год. Если бы она действительно хотела остаться с ним, они могли бы пожениться и вместе поехать в Англию.
Конечно, если она не презирает Англию так же, как он. Ее дедушка сражался с британцами за свободу, а ее брат погиб за форт Макгенри всего три года назад. Уилл решил, что, скорее всего дело в этом. Она ждет его возвращения, чтобы выйти за него замуж.
Уилл взглянул на конторские книги и бумаги, лежавшие перед ним. Это выше его разумения. Чтобы разобраться во всех тонкостях, ему нужна профессиональная помощь солиситора, которому он мог бы доверять. Однако в Лондоне он никого не знал. Он едва ли вспомнит кого-нибудь из тех, кого знал, когда ему было восемь лет. А это означает, что ему снова придется поговорить с маленькой мегерой. Что ж, тогда это надо сделать немедленно. Он отодвинул кожаное кресло и вышел в холл.
– Элизабет! – крикнул он, перегнувшись через перила.
– Ваша светлость, если я могу…
Уилл отмахнулся от лакея и снова крикнул:
– Элизабет, спуститесь сюда!
Послышались мягкие шаги. Она смотрела на него сверху.
– Это вы только что крикнули мне, чтобы я спустилась, так, словно я ваша служанка?
Краска залила его щеки. Он забыл, что он не в маленьком доме, где нет слуг.
– Да, я.
– У нас, в цивилизованной стране, с людьми так не разговаривают. – Она круто повернулась и пошла к себе.
– Я так не думаю, – пробормотал он и стал торопливо подниматься по лестнице.
Уилл уже был в коридоре, когда дверь в ее комнату захлопнулась. Он бросился к двери, постучал.
– Элизабет, мне нужно поговорить с вами.
– Я соглашусь лишь в том случае, если вы будете говорить другим тоном.
Уилл сжал кулаки и поднял глаза к потолку.
– Элизабет, позвольте мне сказать, пожалуйста.
Дверь медленно открылась.
– Вам нужна моя помощь, ваша светлость? – с улыбкой спросила Элизабет.
– Не могли бы мы поговорить в кабинете? У меня возникло несколько вопросов, ответить на которые можете только вы.
Она кивнула:
– Как пожелаете, ваша светлость.
Каждый раз, когда она называла его так, им овладевало раздражение.
– По-моему, я просил вас называть меня Уиллом.
– Да, ваша светлость. – В открытую дверь он увидел на ее кровати дорожную сумку.
– Вы уезжаете? – мягко спросил он.
– Вы просили меня об этом.
Она не может уехать сейчас. Он не представлял себе, как выжить в этой стране без ее разъяснений. Но он не мог признаться ей в этом.
– Вам не обязательно уезжать сегодня.
– Благодарю вас ваша светлость, – ответила она с облегчением.
Уилл провел ее в кабинет и закрыл дверь. Элизабет села напротив него за большой стол, а он – в своё кожаное кресло.
– Так чем я могу вам помочь? – спросила она тоном, в котором чувствовалась неприязнь.
Она хотя бы перестала называть его «ваша светлость».
– Боюсь, для меня единственный способ разобраться во всей этой неразберихе – это найти солиситора, которому можно доверять.
Элизабет ухмыльнулась:
– А чем я могу вам в этом помочь?
Он прищурился.
– Я не знаю здесь ни одного солиситора. Я подумал, не будете ли вы так любезны, не поможете ли мне его найти?
Она пожала плечами и поднялась.
– Вы ошиблись, я не могу вам в этом помочь.
– Элизабет, я сожалею, – прошептал он.
– Не извиняйтесь. Вы делаете только то, что считаете правильным для своей семьи. Хотя и тут вы не правы.
– Я знаю, что вы чувствуете, – произнес Уильям.
Она направилась к двери и на пороге обернулась.
– Вы представления не имеете, что я чувствую. Вы мужчина. Вы можете делать все, что хотите. Вам не приходится беспокоиться о том, что подумают о вас люди, узнав, что вы не нужны никому из родственников. – Элизабет быстро вышла.