Последний крестовый поход

фигура речи в порыве гнева?
Мира покраснела. Но раз уж они начали откровенный разговор, решила, что сказав правду, она поможет Матвею раскрыть свою.
-Ну… Да, ты мне очень не нравился, а после того случая с председателем ботаников, - она увидела, как он улыбнулся, - я была готова разорвать тебя в клочья. А потом ещё из окна я заметила, как ты что-то принимал, и после этого я окончательно убедилась, что ты… Ну, в общем, не очень хороший человек.
Авдеев аккуратно положил свою руку на её колено, а потом протянул ей таблетки.
-Это правда не наркотики, Мир. Просто очень давно, лет восемь назад, мне тогда было двенадцать, мой отец… Я попал в аварию и… Я выздоровел, но получил сильное сотрясение. Оно тоже прошло, но головные боли остались.
Матвей немного помолчал, а потом продолжил:
-Они не беспокоят, если моя голова не пересечется с чьим-нибудь кулаком. Или с трудно решаемой задачей.
Соколовская не верила его словам. Она робко подняла руку и коснулась ладонью его щеки. Авдеев посмотрел ей в глаза.
-А перед поездкой сюда, когда мы поссорились в коридоре, ты с кем-то подрался.
Матвей слышал в её голосе столько нежности. Он ни разу ни от кого не чувствовал такого отношения к себе, кроме матери. Сейчас он был готов рассказать ей всё, что бы она не попросила.
Сглотнув застрявший в горле комок, Авдеев почти шёпотом сказал:
-Прослушал воспитательную беседу… Дома.
-Матвей… - только и могла проговорить Мира.
-Я же говорил, что ты снова начнёшь меня жалеть, как побитую собаку. А я…
-А ты этого не хочешь, - закончила она за него. – Я знаю. Но мне приятно, что мои чувства к тебе изменились, пусть это пока только жалость.
-Пока?
Соколовская снова покраснела, щёки горели огнём. Ну, почему он выхватывает из её фраз не те слова? Как она могла так оговориться? И вдруг она поняла, что это была не оговорка. Мира хотела узнать, какие чувства он к ней испытывал. И у неё это получилось.
-Я…
Но она не смогла договорить то, что собиралась, потому что Матвей тоже многое понял, что дало ему зелёный свет. Он в мгновение ока оказался рядом с ней и, притянув её к себе, начал целовать. В этот раз поцелуй был немного напористым. Матвей так нуждался в ней. Он забыл о том, что она могла не разделять его желаний, но, почувствовав, что Мирослава обняла его и уверенно подалась ему навстречу, парень перестал себя сдерживать.
Зарывшись одной рукой в волосы девушки, Авдеев другой скользил по её позвоночнику к талии и наверх. По мере того, как страсть овладевала им, Матвей становился более смелым. Как только его рука коснулась голой кожи на спине Миры, она вздрогнула.
-Матвей… - выдохнул она.
Мирослава поддалась инстинкту и, положив ладони на грудь Авдеева, двинулись вниз. Она жаждала прикоснуться к нему без каких-либо преград, поэтому дойдя до бёдер, Мира попыталась запустить руки под его футболку.
Матвей сообразил, чего она добивается, но выдержать такое искушение не смог бы, поэтому он поймал её руку и поднял наверх, положив к себе на грудь.
-Я не сдержусь… - прошептал он ей в губы, прервав поцелуй. – Мне уже тяжело себя контролировать.
Она вырвалась и вернулась на опасную территорию, также тихим голосом, полным страсти, проговорив:
-Мне всё равно…
И с этими словами она запустила руки под его футболку и продолжила их страстный поцелуй. Авдеев издал тихое рычание и снова притянул её к себе. Мирослава, не отрываясь от его губ, гладила его пресс, возбуждая парня ещё сильнее.
-Ты не представляешь, как долго я хотел это сказать, - шептал Матвей. Я…
Но Мира снова остановила его, начав снимать с него футболку. Когда она почти справилась с этой задачей, её взгляд упал на его голый торс и Соколовская ахнула:
-Господи, что это?
Авдеев не сразу понял, что произошло, но когда страсть немного поутихла, он увидел, куда смотрела девушка. Она провела пальцами по длинному шраму на его боку, начинающемуся в районе груди. Матвей вздрогнул.
-Это шрам…
Он накрыл своей ладонью её руку чуть выше бедра, там, где заканчивалась жуткая бледная полоса.
-После той аварии…
Мирослава перевела взгляд на Матвея и коснулась его щеки:
-Шрамы вас только украшают.
И она притянула его к себе, готовая продолжить то, что было прервано по её вине. Авдеев нежно опрокинул её на кровать, покрывая поцелуями шею. Мира изогнулась от наслаждения. С трудом сдерживая себя от того, чтобы не начать раздевать девушку в ответ, Матвей прошептал:
-Я люблю тебя!
Соколовская замерла. Авдеев воспользовался этим и, нависая над девушкой и держа её непослушные руки, продолжил:
-Я хочу, чтобы ты знала. Но я не могу сейчас сделать это. Пока…
-Я…
-Дело не в тебе, - поспешил успокоить её он. – Просто мне больно… Драка внизу, - пояснил Матвей.
Соколовская только сейчас догадалась, что Авдеев ещё не совсем отправился после потасовки с Поляковым. Когда смысл его слов окончательно дошёл до неё, Мирослава села на кровати рядом с ним и снова залилась краской. Ведь до неё дошло не только то, что он сказал, но и то, что она сама сделала.
-Ты очень милая, когда краснеешь, как томат.
Матвей провёл большим пальцем по её щеке:
-Мне это нравится. А ещё нравится, когда ты злишься.
Мира улыбнулась.
-Можно я не буду сейчас злиться?
-Да, не стоит, - засмеялся Авдеев. – Томатом ты нравишься мне больше.
Матвей натянул футболку и облокатился спиной на подушку, глубоко вздохнув.
-Я надеюсь, что ты не жалеешь о том, что тут случилось? Ты меня застала врасплох.
-Нет, - она поправила прядь волос, заложив их за ухо.
Это был верный признак того, что она нервничала. Авдеев это видел.
-Но это было здорово! Слышишь?
Мирослава робко подняла на него глаза.
-Да.
Выдержав паузу, она тихо спросила:
-Ты тогда сказал… Это просто порыв или…
Матвей улыбнулся и взял её за руку:
-Это не порыв.
В комнате наступила тишина. Это был неловкий момент, потому что Соколовская не могла сказать ему то же самое. Она уставилась на свои руки и не осмеливалась поднять глаза на парня. Авдеев не был глупцом, поэтому решил увести разговор в сторону.
-Ты можешь ничего не говорить. Это не обязательно, но я хочу, чтобы ты знала об этом. Для меня это важно! А теперь могу я тебя кое о чём попросить?
Мирослава с облегчением вздохнула и посмотрела на него:
-Да, конечно.
-Ты можешь просто полежать со мною? Чтобы мне не казалось всё это сном.
Соколовская улыбнулась:
-Двигайся.
Она сбросила кроссовки и легла с ним рядом, так же, как и он, облокатившись спиной на подушку.
-Спасибо. И… есть ещё кое-что….
Мира выпрямилась и повернулась к Авдееву. Глядя на него, она поняла, что его что-то беспокоит, поэтому решила первой нарушить