Чужестранка

Алексей знал Чада. Неизвестно, плохо это или хорошо.
Пейдж подняла подбородок. Алексей – красивый мужчина, но ей не следует им увлекаться, ведь он совсем не похож на Чада. Чад – высокий блондин, техасец, обожающий жизнь. Он являлся воплощением ее мечты.
В одной из комнат была включена лампа. Пейдж шире открыла дверь:
– Алексей?..
Ответа не последовало, но она все же вошла в помещение, чтобы убедиться, что Алексея там нет. Это был кабинет с книжными шкафами, письменным столом, компьютером и принтером. У стены находился кожаный диван в итальянском стиле и пара стульев.
Она повернулась, чтобы уйти, и едва сдержала крик, когда в дверь вошел мужчина.
– Что-то ищете?
Пейдж прижала руку к бешено колотящемуся сердцу:
– Вы меня напугали.
– Очевидно, – сказал он серьезно.
– Я вас искала.
Он выгнул темную бровь:
– В самом деле? Зачем?
Пейдж сглотнула. Он стоял перед ней в джинсах и расстегнутой рубашке, с босыми ногами и взъерошенными волосами. Она приказала себе сосредоточиться на его лице, а не на обнаженной мускулистой груди и животе.
– Мне очень жаль, если я разбудила вас. Но я понятия не имею, который сейчас час. Если Эмма вернулась в наш номер, то она будет волноваться. Я действительно должна идти… – Она смущенно умолкла.
– Вашей сестры в номере нет.
У Пейдж болезненно екнуло сердце. Она сделала шаг к Алексею, потом крепче завернулась в одеяло:
– Откуда… Вы знаете, где она?
– Да. Она в безопасности, Пейдж. Вам незачем беспокоиться.
От облегчения у нее едва не подкосились колени. Алексей взял ее за руки, когда она покачнулась, подвел к дивану и усадил на него.
– У вас хорошо получается, – пробормотал он. Пейдж моргнула, глядя на него:
– Извините?..
Он отвернулся и подошел к шкафу, потом протянул ей бокал.
Пейдж подняла руку:
– Я не буду…
– Это вода.
Она взяла бокал и осушила его, так как во рту неожиданно пересохло. У нее кружилась голова, колотилось сердце. Она обещала маме позаботиться об Эмме. Ее сестре было всего лишь тринадцать, когда умерла их мать, и Пейдж старалась изо всех сил, заботясь о сестре. Если Эмма выросла избалованной и немного безответственной, то в этом виновата Пейдж, которая во всем ей потакала.
– Где она?
– Она с Чадом Расселом, о чем вам отлично известно.
– О, слава богу, – выдохнула Пейдж и задалась вопросом, почему он решил, будто она знает, где Эмма.
Прежде чем она успела задать вопрос, Алексей вперил в нее холодный взгляд серебристо-серых глаз:
– Зачем вы здесь?
Пейдж моргнула:
– Я искала вас.
– Нет, я имею в виду, почему вы здесь, в моем доме?
– Потому что вы сказали, что я должна пойти с вами, – ответила она спустя мгновение.
– Да, но почему вы пошли? Что вы надеетесь найти? Неужели Рассел в таком отчаянии, что направил своего секретаря, чтобы шпионить за мной?
Ничего не понимая, Пейдж начала злиться.
– Зачем мне за вами шпионить? Я даже не знаю, кто вы такой! – Она поставила бокал на стол и вздернула подбородок. Она притворялась смелой, хотя от страха по коже у нее бегали мурашки.
– Перестаньте делать вид, будто вы не знаете, кто я, – приказал он.
Пейдж встала и машинально по-детски топнула ногой:
– Вас зовут Алексей. Я встретила вас недалеко от Красной площади, и вы помогли мне. Вы, очевидно, богаты и знаете Чада. Но я понятия не имею, кто вы!
Он сократил расстояние между ними, обхватил ее за талию через одеяло. Его пальцы гладили ее подбородок и волосы.
– Вы прелестная женщина, Пейдж. Неудивительно, что Рассел прислал именно вас. Или вы доброволец?
Одеяло упало на пол. Пейдж уперлась руками в грудь Алексея и закрыла глаза.
Его кожа была разгоряченной и шелковистой, ей очень хотелось ее погладить.
– Отпустите меня, – выдохнула она.
– Чтобы вы сделали то, зачем сюда пришли?
– Я не приходила сюда с какой-то целью.
– Что же Рассел вам пообещал?
– Я не знаю, о чем вы!
– Вы должны были соблазнить меня? Оставив меня пресыщенным и уставшим в постели, вы стали бы рыться в моих документах? – Он склонился к ней. – Должен сказать, Пейдж, я очень разочарован твоей тактикой. Но я вполне согласен позволить тебе завершить свою миссию.
Она знала: ей надо было отстраниться от него, как только он припал к ее губам, но это оказалось невозможно. Не потому, что он обнимал ее слишком крепко, а потому, что желание затмило все доводы рассудка…
Когда до нее наконец дошло, что Алексей считает ее притворщицей и ему нет до нее никакого дела, она с силой уперлась кулаками ему в грудь:
– Прекратите! Отпустите меня!
Удивительно, но он ее отпустил. Глаза Алексея были горящими и сверкающими, когда он выпрямился во весь рост и посмотрел на нее сверху вниз. Он был выше ростом, чем Чад.
Пейдж зажмурилась и сделала шаг назад. Она по-прежнему была в одежде, но ей казалось, будто он ее раздел.
– Я хочу вернуться в отель, – сказала она с максимальным достоинством, какое смогла изобразить. – У Чада завтра очень важная встреча, и я должна быть там. Он нуждается во мне. И Эмма беспокоится о том, где я сейчас.
Алексей запустил руку в свои густые черные волосы:
– Сегодня ночью ты никуда не пойдешь.
– Я хочу к своей сестре, – настаивала она. – Вы не имеете права держать меня здесь.
Он резко взглянул на нее:
– Твоя сестра занята, Пейдж. Я сомневаюсь, что она захочет, чтобы ее беспокоили. Хотя, возможно, ты не знаешь, что у вас на двоих один любовник.
В груди у нее похолодело.
– Любовник? – спросила она тупо.
– Ты и дальше собираешься притворяться, не так ли?
Она проигнорировала его вопрос, ее ум лихорадочно работал. Эмма и Чад? Они встречались несколько раз, когда Эмма приходила в офис компании, но Чад не проявлял к ней никакого интереса.
Или проявлял?
Пейдж вспомнила кокетливое хихиканье Эммы, лучезарные улыбки Чада и заявление сестры о том, что Чад, вероятно, удивительный любовник.
Чад предложил ей взять Эмму в поездку в Россию. Пейдж думала, что он поступает так по доброте душевной…
Пейдж оперлась рукой о книжный шкаф, чтобы сохранить равновесие. Гнев, разочарование, ощущение предательства сокрушили ее. Она думала, что небезразлична Чаду, а он все это время интересовался Эммой. До чего же она глупа и слепа.
Чад и Эмма. Ее босс и ее сестра. Они занимались любовью, пока она искала Эмму на холодных улицах Москвы.
Слезы жгли глаза Пейдж, но она не позволила себе расплакаться перед Алексеем.
– Пейдж? – сказал он, взяв ее за руку.
Она резко отстранилась от него и обхватила себя руками:
– Оставьте меня в покое.
– Прошу прощения, если эта новость причинила тебе боль.
– Вам нет до меня дела, поэтому избавьте меня от вашей неискренности. Кроме того, откуда мне знать, что вы говорите правду? Откуда вам стало известно, что Эмма находится в номере Чада?
– Руководитель моей службы безопасности когда-то работал в спецслужбах, – тихо ответил он. – Юрий знает многих. Но я, безусловно, могу предоставить доказательства того, где находится твоя сестра, если хочешь. У моих людей есть аудиозапись того, как она…
– Стоп! – выпалила Пейдж, отвернувшись от него, ее тело дрожало от гнева и боли. Она интуитивно понимала: Алексей говорит ей правду.
Прежде чем она поняла, что он собирается сделать, Алексей обнял ее, положив руку на ее затылок. Она прижалась щекой к его груди.
Давным-давно ее никто не утешал. Она всегда думала и заботилась только о своей сестре. Ей хотелось, чтобы Эмма получила все самое лучшее.
Но разве справедливо, что Эмма получает абсолютно все самое лучшее?
Из глаз Пейдж полились слезы. В последний раз она плакала на похоронах матери, а затем запретила себе лить слезы, так как считала, что это проявление слабости.
Плача и чувствуя, как Алексей поглаживает ее по спине, Пейдж внезапно приняла решение. С этого момента она больше не будет пренебрегать своим счастьем ради других.