Пообещай мне счастье

— Я все понимаю, но как же ее отец? Не мог бы он заменить вас в связи с вашей занятостью?
— У нее нет отца, — сказала она еле слышно.
Немедленно возник еще один вопрос. Хэнк внимательно посмотрел на Лиззи.
— Значит ли это, что мне не надо опасаться ревнивого супруга, который внезапно выскочит из засады и поколотит меня?
— Нет, у меня нет мужа.
Ее прямой взгляд был красноречивее всяких слов. Она одинока.
Мать-одиночка.
Даже несмотря на то, что воспоминания о собственной семье практически стерлись из памяти, Хэнк имел представление о том, что для женщины значит быть матерью. Нужно время… много времени. И деньги.
— Вы говорили, у вас есть родные в Канзас-Сити? — спросил он, переводя разговор в другое русло.
— Да, мама, брат и сестра.
— Старшие или младшие?
Она поправила юбку.
— Сестра на шесть лет старше, замужем, у нее двое детей. А брат учится в колледже.
— Похоже на примерную семью.
— Да, это так, — ответила Лиззи с мягкой улыбкой. Но внезапно ее лицо стало печальным. — Я была непростым ребенком. — В ее глазах застыла боль.
— Почему непростым?
— Это со многими случается, — только и сказала она.
Следующие два квартала они ехали молча, погрузившись каждый в свои мысли. Внезапно у Хэнка появилась идея. Он совсем не хотел провести остаток вечера в одиночестве в отеле, и гулять по городу у него тоже не было желания.
— Где вы с дочерью собираетесь ужинать? Может, обе поучите меня, как держать вилку?
— Вообще-то пиццу едят руками, — засмеялась Лиззи.
— Пицца? Обожаю пиццу. Но некоторые люди едят ее при помощи вилки и ножа.
Прищурившись, она склонила голову набок.
— Вы, случайно, не напрашиваетесь на приглашение?
Он должен был бы смутиться, но этого не произошло.
— Так я могу пойти с вами?
Ее звонкий смех наполнил салон автомобиля.
— Сомневаюсь, что вы будете рады провести вечер с четырехлетним ребенком. Обычно Аманда хорошо себя ведет, но иногда просто невыносима.
Хэнк сам не знал, почему захотел присоединиться к ним, вместо того чтобы провести вечер в отеле перед телевизором. Скорее всего, это было любопытство. Он предполагал, что Лиззи хорошая мать. Но что она за человек на самом деле? Какова ее история? Он много чего повидал в жизни и не удивился бы ничему. Правда, такого поворота событий он не ожидал.
— Дети не беспокоят меня, — сказал Хэнк.
И это была чистая правда, поскольку он никогда не общался с детьми. Ведь Хэнк не собирался становиться примерным семьянином. Просто он решил попробовать ради любопытства, ну, и чтобы провести еще немного времени с Лиззи.
— Ну, я не знаю…
Это не было похоже на отказ, и он осмелился немного надавить на нее:
— Заодно вы объясните мне условия аренды жилья, и завтра мы не будем тратить на это время. Согласен заказать пиццу.
— Я не могу вам позволить сделать это.
— Тогда каждый заплатит за себя.
— Ну…
— Договорились. — Хэнк повернулся и постучал по стеклу, отделявшему водителя от пассажиров. — Бэйли, высади меня у отеля, а мисс Эдварде отвези домой и подожди ее. Как только они с дочерью будут готовы, возвращайся сюда, чтобы забрать меня.
— Да, сэр.
Прежде чем Хэнк успел напомнить ему, что он не сэр, Бэйли поднял стекло. Довольный тем, что Лиззи не стала перебивать, Хэнк откинулся на сиденье и снова принялся рассматривать ее. Он должен был признать, что она не выглядела слишком счастливой, но и ее согласие он не вырывал под дулом пистолета. Элизабет же была изумлена: Хэнк готов поужинать в компании ее ребенка!
  
Глава третья
 
— Вы клиент моей мамы? — спросила Аманда.
Ее рот был испачкан томатной пастой. Лиззи знала, что бесполезно вытирать его, прежде чем девочка доест последний кусок пиццы. Через несколько секунд ангельский ротик вновь будет весь в томате.
Хэнк проглотил кусочек пиццы и улыбнулся Аманде.
— Надеюсь, что я ей еще и друг, — ответил он, посмотрев на Лиззи.
Она мечтала стать невосприимчивой к его улыбкам, но еще не придумала способа. В нем было столько шарма! А это пагубно влияло на нее.
— А мне вы тоже друг? — спросила Аманда.
Похоже, дочка тоже им очарована. Если бы люди могли зарабатывать на своем обаянии, Хэнк уже давно был бы миллионером.
— Только если ты не против, — ответил он с такой искренностью, что не поверить было нельзя.
Лиззи наблюдала, как Хэнк протянул руку ее дочери. Ей было интересно, знает ли Аманда, что значит этот жест. Если да, то Хэнк храбрый человек, поскольку не испугался перепачканных в томатной пасте ручек Аманды.
Девочка помедлила, обдумывая предложение Хэнка, и протянула ему руку.
— Конечно, мы можем быть друзьями. — Хэнк не уклонился от прикосновения липкой ручки. — Знаешь, Аманда, ты даже красивее, чем твоя мама. Держу пари, к тому же и очень умная. — Он все еще не отпускал ее руку.
— Да, я знаю алфавит, — серьезно произнесла девочка.
— Правда? Ты действительно умная. А как ты обычно веселишься?
Лиззи подавила готовый вырваться из груди тяжелый вздох. Похоже, веселье было его любимым занятием.
— Ну, я хожу в гости к бабушке и играю с Денни и Роджером. Они мальчишки, и с ними неинтересно.
— Денни и Роджер — сыновья моей сестры. Дочка остается с ними, когда мне приходится работать по вечерам, — объяснила Лиззи. — Они немного старше Аманды, и поэтому их иногда заносит.
— Они обижают тебя? — нахмурившись, спросил Хэнк.
Малышка помотала головой, тряся рыжеватыми кудряшками.
— Нет, но иногда они злят меня и я плачу.
— Может быть, мне научить тебя…
— Хэнк, — вмешалась Лиззи, дотронувшись до его руки. От него исходило такое тепло, что на секунду у нее перехватило дыхание. Надеясь, что он ничего не заметил, Лиззи постаралась не обращать на это внимания и продолжила: — Хэнк, поверьте, Аманда может постоять за себя. Иногда мальчики подтрунивают над ней, но они все равно ее обожают.
— Они не должны издеваться над девочкой. Ну, а почему они ее обожают, и так понятно. — Его лицо просветлело, и он улыбнулся Аманде.
Лиззи почувствовала, что Хэнк начинает нравиться ей все больше и больше, хотя и противилась этому. Большинство мужчин разговаривали с дочерью, забывая, что она малышка. Но Хэнк вел себя с Амандой совсем по-другому. Лиззи вдруг осознала, насколько сильно она им увлеклась.
— Аманда умеет быть твердой, — сказала она, стараясь не поддаваться его обаянию.
— А ее мать?
Их взгляды встретились, и Лиззи показалось, что она сейчас растает. Молодая женщина растерялась, не зная, что ответить. Хэнк взял ее за руку. Это подействовало умиротворяюще. Она могла просидеть так долго, глядя в его глаза.
— Мне нужна салфетка, — заявила Аманда.
Лиззи стоило больших усилий высвободить руку и оторвать взгляд от Хэнка.
— Сейчас принесу, дорогая, — произнесла она дрожащим голосом, поднимаясь со стула.
— Ничего, если я съем еще кусочек? — спросил Хэнк у Аманды.
Лиззи не расслышала ответа дочери. Она вдруг поймала себя на мысли, что рада присутствию Хэнка на ужине. Это было неправильно, несмотря на то, что она ощутила, когда он держал ее за руку. С ней уже происходило нечто подобное раньше, но, помня слезы Аманды, Лиззи не хотела повторять прошлые ошибки.
Она напомнила себе, что Хэнк всего лишь клиент. По всей вероятности, человек непостоянный, о чем свидетельствовала его анкета. Работа Лиззи состояла в том, чтобы исправлять некоторые недостатки людей, однако изменить характер человека она была не в силах.
Научить кого-либо правильно подбирать одежду и объяснить, что следует говорить в определенной ситуации, — это одно. Но превратить холостяка, который никогда долго не задерживался на одном месте, в примерного семьянина — совсем другое. Лиззи должна помнить об этом, несмотря на все его обаяние и шарм.
Почувствовав себя немного увереннее, она приблизилась к столику и услышала, как Хэнк рассказывает Аманде о пони, который был у него в детстве.