Анданте для скрипки с гитарой (СИ)

— Мисс Марпл, позвольте поцеловать вашу руку, — Алекс склонился перед Алькой в поклоне и поднес к губам запястье смеющейся девушки.
— Пашке надо включать мозги иногда, а не жить одними чувствами.
— Т-с-с, все разборки дома, — сказал он и поднес Алькин указательный пальчик к губам.
— Я назначаю репетицию на завтра, времени нет, — поставил точку в выяснениях отношений агент.
— Павел? — Алекс повернулся к нему.
— А что я?
— Без тебя ничего не будет.
— Но я…
— Он согласен! — заверила всех Алька.
— Тогда до завтра, — сказал Алекс и, подхватив брата с сестрой под руки, быстро вывел из офиса. Домой хотелось нестерпимо. Только сейчас он понял, насколько соскучился по квартире, по простору, джакузи и любимому дивану напротив панорамного окна. И если в этой квартире будет Павел, то большего для счастья и пожелать нельзя. Осталось только убедить в этом самого Павла, но он верил, что у него все получится.
Комментарий к - 11 -
В принципе вот и подошла к концу эта история, остался только эпилог. Спасибо всем, кто был рядом в процессе и поддерживал, надеюсь, последнюю часть допишу быстро)))
========== - 12 - ==========
Не бечено!
_____________
В квартиру удалось попасть почти без труда. Алекс в который раз порадовался своей предусмотрительности и мерам безопасности, которые хоть и рассчитывались совсем на другой случай, но помогли в этой непростой ситуации. Консьерж с каменным лицом выдал запасной ключ и вызвался проводить до дверей — понятное дело опасался подвоха. Алекс не возражал, позволил зайти в лифт и даже нажать нужную кнопку, чтобы не выпускать из своей хватки Павла и Альку. Разговор предстоял сложный, и главное было предупредить любые попытки нервной парочки сбежать. За Альку он почти не опасался — она с любопытством таращила глаза, разглядывая и панно на стене в холле, и сурового консьержа-отставника, и футуристический дизайн лифта, а вот Павел наоборот, шел, уткнувшись в пол, полыхая ушами и радуя взгляд неровным румянцем на щеках.
Алекс приложил палец к сканеру, позволил системе сосканировать сетчатку и открыл дверь.
— Прошу.
В прихожей тут же зажегся мягкий свет и Алекс с облегчением привалился к стене: дошли!
— Что дальше? — Павел, выпущенный из захвата, сразу же отодвинулся и застыл в неловкой позе.
— Сначала разденемся, пройдем в гостиную, потом будем пить чай…
— Я не об этом!
— Согласись, разговаривать за чашкой чая гораздо удобнее, а уж без теплой одежды и подавно.
— Паш! Не козлись, никто не виноват, что ты не разгадал простую шараду, — Алька первая скинула сапожки и повесила пуховик на вешалку.
Павел опустил голову и стал неловко раздеваться. Алекс тоже с удовольствием избавился от опостылевшего пальто и снял гриндерсы. Из прорехи на носке задорно выглядывал большой палец, пришлось спешно стягивать и носки — ходить с дырой, конечно, забавно, но стыдно.
В гостиной включились настенные бра и торшер возле дивана, создавая уютную атмосферу.
— Присаживайтесь, — Алекс кивнул на любимый белый диван напротив огромного панорамного окна, за которое в свое время пришлось серьезно сражаться — изначально в проекте его не было.
— Вау! — вскрикнула Алька и подошла ближе, дотронулась кончиками пальцев до стекла. — Потрясающе!
— Аль, отойди, — Павел дернулся было оттащить сестру от окна, но Алекс его удержал:
— Это совершенно безопасно.
— Ушла, ушла, не нервничай, — Алька плюхнулась на диван. — Нет, какая же красота!
— А можно эту красоту как-то закрыть? Или хотя бы сесть спиной. Голова кружится… Какой тут этаж?
— Пятидесятый, самый верхний, — Алекс нашарил пульт и плотная штора медленно наползла, закрывая провокационный вид.
— Пентхаус? — Алька пыталась разрядить обстановку, потому что Павел сел на краешек дивана и зажал ладони между колен.
— Да, — Алекс был ей благодарен. — Чаю?
— У тебя здесь и кухня есть?
— Кухонный уголок в баре. Чайник, микроволновка, ничего особенного. Зачем мне кухня? Я же не готовлю. Можно заказать если что. Так чаю?
— А может чего покрепче? Коньяку там… Что-то мне подсказывает, что нам всем это надо.
Алекс с сомнением посмотрел на Альку: с одной стороны он был уверен, что коньяк или виски прекрасный выход для смягчения атмосферы, но с другой не мог представить как хрупкая девушка будет пить что-то крепкое. Поколебавшись немного, он все же наполнил бокалы коньяком где-то на треть.
Алька тут же пригубила и зажмурилась. Алекс решил считать, что от удовольствия. Павел задумчиво отпил половину. Сам же Алекс только сделал вид, что пьет — голова для предстоящего разговора нужна была ясная. Он и так не представлял с чего начать свою исповедь.
— Я не самый хороший человек и большую часть жизни ненавидел отчима, который появился, когда мне было восемь лет. Мать лелеяла в отношении меня честолюбивые планы и теперь мне кажется, что вышла замуж за известного педагога по классу скрипки с одной целью — сделать меня известным. Вместо того, чтобы гулять и играть с другими детьми я пилил и пилил на скрипке. Ежедневно, без выходных и праздников. Я пытался бунтовать, но все мои выходки заранее были обречены на провал. Отчим не брезговал ремнем, мать одобряла его методы и с каждым годом становилась все холоднее, а я оставался со своими проблемами один на один. Немного свободы я получил в Лондоне, но когда вернулся, начались концерты и пилить на скрипке приходилось все больше и больше. — Алекс приложился к бокалу, коньяк расслаблял, снимал напряжение и давал силы продолжать. — Я научился не реагировать на поведение родителей. Моя эмоциональная холодность злила отчима, он решил во что бы то ни стало женить меня на какой-нибудь подходящей девице. Рядом появлялась то одна, то другая подходящая кандидатура. Я смирился, думал, пусть будет хотя бы дружба и неодиночество, но закончилось все плохо. Скандал едва удалось замять — я избил тогдашнюю свою подругу. Не оправдываюсь, но слов она не понимала. Нужно было просто выгнать ее, но тяжелый перелет, бессонная ночь, усталость и скандал почти на пороге. Я ее ударил.
Алекс долго смотрел на дно опустевшего бокала, даже не заметил, когда допил все.
— Налить кому-нибудь еще? — он встал и побоялся встречаться глазами с Алькой, она вряд ли поняла такую выходку. Теперь, спустя время он и сам не понимал как мог опуститься до такого, но тогда избавиться от опостылевшей девицы, которая упорно вила «семейное гнездышко» из его квартиры казалось невозможным — ведь на ее стороне был отчим и поддерживала мать. Она выбрасывала дорогие сердцу безделушки, вешала уродливые шторы в гостиной, покупала помпезную мебель, требовала походов в дорогие рестораны и постоянно хотела секса, едко проезжаясь, если у него не получалось сразу возбудиться на ее прелести.
Он вернулся с бутылкой, щедро плеснул Павлу в подставленный бокал и долил остатки себе, слабо понадеявшись, что открывать новую бутылку не придется.
Алька сидела в уголке, поджав под себя ноги, и во все глаза смотрела на него, хорошо, что молчала. Наводящих вопросов и осуждающих реплик он бы сейчас не вынес.
 — Ну и вот, — неловко продолжил он и сел рядом с Павлом, понадеявшись, что тот не станет его презирать слишком сильно. — Не знаю, подействовал ли скандал или просто так совпало, но вскоре умерла мать. Оторвался тромб. Я не почувствовал ничего, хоронил как совершенно чужого человека и только питал слабые надежды на послабление режима, но не сложилось. Отчим как с цепи сорвался. Гастроли, гастроли… Редкие партнеры, которых подсовывали мне, чтобы совсем не съехал с катушек. Удивительно, но пить или принимать наркотики мне совершенно не хотелось, пусть даже и возможности были. Странно, да… Я не знаю, чем руководствовались мать и отчим, подсовывая ту девицу, ведь оба знали, что мне не они нужны.
— Надеялись, что ты исправишься, — хрипло сказал Павел и положил руку ему на колено.
— Наверное.
— Скажи спасибо, что лечить не стали, — встряла Алька.