Идущий Позади

— Эй, ты, не обижай честных цыган своими сравнениями, — откликнулся смуглый мужчина. Он сидел на ящике у огня и усердно поедал из деревянной миски что-то вкусно пахнущее. По обычаям его коварного народа в ухе у него блестела золотая серьга. — Мы торгуем лошадьми по всей стране, отсюда до Нордвандера, и только попробуй сказать, что наш табор продал кому-то плохого коня.
— Гимлет-цирюльник, так? — спросил еще один из местных, потрепанный мужчина с прищуренными глазами. — А я тебя везде ищу. Ты меня не припомнишь?
— Боюсь, что нет, дружище, — довольно дерзко ответил Гимлет.
— У меня сука в прошлом году принесла тринадцать щенят, — осклабился тот. — Хорошая сука, любимица семьи с тех пор, как ее саму крохой взяли. Ты сказал, что сготовишь отвар, чтобы пошло молоко, и она выкормит всех щенков…
— Каждый собачник сведущ в ветеринарии, — перебил его Гимлет. — Я еще могу сделать так, чтобы у коров прибывало молоко…
— О, не сомневаюсь, что если тебя послушать, то ты и гуся сумеешь подковать.
— Так на что ты жалуешься, друг? Разве она не выкормила свой помет?
— А как же. И пару дней я радовался, глядя, как щенки ее сосут. Но тут мне пришло на ум пересчитать их, и оказалось, что в помете их осталось всего восемь.
Гимлет с видимым трудом сдержал улыбку:
— Я же сказал, что устрою так, что твоя сука выкормит щенят. А уж если я избавился от недоносков, которых все равно не продать, да еще и тебя выручил, чтобы не пришлось их топить…
— Не пытайся выкрутиться! — Обиженный сжал кулаки. — Как ни посмотри, а ты задолжал мне пять хороших щенков.
Гимлет огляделся.
— Ну что ж, — сказал он, — может, завтра что-нибудь придумаем. Мне даже в голову не пришло, что ты так обидишься из-за чахлых щенков, которых и суке-то было не выкормить. Ты же не бездетная жена и не маленькая девочка — это им хочется с кем-то нянчиться, кормить из пипетки и наряжать в кукольные платья. С такими щенками больше хлопот, чем пользы, все тебе скажут. Ну да ладно — по рукам.
Гимлет протянул руку с такой открытой, дружелюбной улыбкой, что Литанда не на шутку развеселилась. В споре между мошенником и деревенщиной Литанда, после долгих лет скитаний, неизбежно оказывалась на стороне мошенника. Недовольный владелец собаки замешкался на мгновение, но все же пожал протянутую руку и заказал пива на всю компанию.
Хозяйка таверны все это время стояла неподалеку, на случай если дело дойдет до драки; когда же ссора решилась миром, она с немного разочарованным видом подошла к столику Литанды:
— Господин желает комнату на ночь?
Литанда задумалась. Постоялый двор ей не нравился, и если остаться переночевать, то глаз она все равно не сомкнет. Но мысль о путешествии по темной дороге привлекала ее все меньше, особенно после тепла очага. К тому же после потери заколдованного ножа она окажется беззащитной, если неведомое существо вернется.
— Да, — решила Литанда, — желаю.
После того как они договорились о цене — не слишком низкой, но и не чрезмерной, — хозяйка спросила:
— Может, найти вам женщину на ночь?
Вот в таких случаях и проявлялась неприятная сторона путешествия в мужском обличье. Литанда не имела никакого желания связываться с женщинами, которых, зачастую против их воли, держали в придорожных тавернах для путешественников. Как правило, их пристраивали в дело, едва успевала налиться грудь, а то и раньше. И все же — отказываться от их услуг значило выделяться из общего потока странников и ставить под угрозу долгий маскарад, от которого зависела ее магическая сила.
Сегодня Литанде не хотелось выдумывать замысловатые отговорки.
— Нет, спасибо. Я устал с дороги и сразу лягу спать. — Она пошарила в карманах мантии и вытащила пару мелких монет. — Отдай это девушке за беспокойство.
Ведьма поклонилась:
— Как скажете, господин. Френнет! Проводи господина в южную комнату.
Симпатичная девушка, высокая, стройная, с искусно уложенными шелковистыми локонами, поднялась со стула у очага и поманила Литанду тонкой рукой, наполовину скрытой шелковой накидкой.
— Сюда, пожалуйста, — произнесла девушка, и Литанда встала, пробираясь между Гимлетом и хозяином щенков. Приятным и как будто захмелевшим голосом она пожелала всем спокойной ночи.
Старая шаткая лестница уходила вверх на несколько пролетов. Когда-то (по подсчету Литанды, примерно четыре владельца назад) она выглядела вполне величественно, но сейчас ее затягивала паутина, а в верхних пролетах наверняка обитали летучие мыши. На одной из площадок на подпорку в углу вспрыгнула, хлопая крыльями, темная птица и закричала хриплым голосом: «Добрый вечер, дамы! Добрый вечер, дамы!»
Френнет отмахнулась от птицы.
— Вечно эта противная галка! Не обращайте внимания, господин, это любимица хозяйки, — добродушно объяснила Френнет, и Литанда порадовалась темноте. Не пристало адепту Синей Звезды пугаться птицы, пусть даже и говорящей!
— А больше она ничего не говорит?
— О, что вы, господин. Она знает много слов; беда в том, что никогда не знаешь, что она скажет в следующий раз, и, если ее не заметить, можно сильно перепугаться.
Девушка открыла дверь в просторную темную комнату, зашла внутрь и зажгла стоявший рядом с огромной кроватью канделябр. Галка подлетела к двери и хрипло закричала: «Не ходите туда, мадам! Не ходите туда, мадам!»
— Сейчас я ее прогоню, господин. — Френнет взяла метлу и замахнулась на птицу, чтобы прогнать ее вниз. Тут она заметила, что Литанда замерла в дверях. — Не беспокойтесь, господин. Не надо бояться — она всего лишь глупая птица.
Но Литанда остановилась не из-за птицы, а из-за острого покалывания в Синей Звезде на лбу. «Запах волшебства», — подумалось ей, и Литанда пожелала оказаться как можно дальше от «Ведьмы и борова»; без черного ножа ей не хотелось провести не то что целую ночь, но даже и минуту в комнате, пропахшей злобной магией так сильно, как эта.
— Я не люблю дурные предзнаменования, дитя, — ласково заявила Литанда. — Не могла бы ты отвести меня в другую комнату, где можно переночевать? Ведь постояльцев у вас сегодня немного, так что будь хорошей девочкой, найди мне другую комнату.
— Ну, я даже не знаю, что скажет хозяйка… — начала Френнет, но птица перебила ее хриплым выкриком: «Хорошая девочка! Умная девочка!» — и девушка улыбнулась. — Но если она не узнает, то и вреда никакого не случится. Пойдемте.
Они поднялись еще на этаж, и покалывание в Звезде (запах магии) сначала ослабло, а потом и вовсе прекратилось. Комнаты на верхнем этаже были меньше и светлее; Френнет повернулась к одной из них:
— Это моя комната, господин. Если желаете, можете занять половину кровати, и никаких обязательств. То есть… я слышала, что вы не хотите женщину, но вы передали мне на чай… — Она замолчала, сглотнула и с пылающим лицом решительно продолжила: — Не знаю, зачем вы путешествуете как мужчина, мадам, но думаю, у вас есть на то причины, и вообще это не мое дело. Но раз вы пришли сюда в поисках ночлега, то его и получите, и ничего больше. — Пунцовое лицо девушки выражало крайнее смущение. — Я никому не клялась держать рот на замке о том, что у нас творится, и я не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести, так что вот так.
— Моя смерть? — переспросила Литанда. — Что ты имеешь в виду, дитя?
— Ну, я все равно себя выдала, но вы должны знать, мадам… господин… благородный путник. Стоит человеку у нас заночевать, и он проснется уже не человеком; вы же видели тех детей внизу? Они превратились только наполовину: снадобья плохо действуют на детей. Я видела, что вы не пили вино, так что, когда придут, чтобы загнать вас в свинарник, и увидят, что вы еще в человеческом облике, вас убьют. Или же выгонят наружу, где вы достанетесь Идущему Позади.
Литанда с содроганием вспомнила о том существе, что расплавило ее нож. Значит, его зовут Идущий Позади.
— Кто он, Идущий Позади? — спросила она.
— Не знаю, мадам. Только он идет за кем-нибудь следом, а потом утаскивает его в другой мир. Больше я ничего не знаю, оттуда еще никто не возвращался. Я иногда слышу их крики, когда он начинает преследование.