Бариа (СИ)

Сенс был дельцом и предпринимателем, а не человеком искусства, связи и деньги он ценил превыше всего, поэтому с людьми известного промышленника решил вести себя любезно, и, узнав имена гостей, пригласил их широким жестом:
— Ну конечно, прошу, присаживайтесь. Вы впервые на этом представлении?
— Да, не могли не посетить Ваш театр, весь город говорит о загадочной Бариа, — вежливо улыбнулся Рэй, усаживаясь на кресло в первом ряду.
— Вы не разочаруетесь, уверяю. У нас уже очередь на месяц вперёд из желающих посмотреть повторно.
— А госпожа Бариа не устает выступать почти каждый день? — не удержался от вопроса и Тайлер, садясь рядом с партнером.
— Что Вы, нет, её импресарио сам устанавливает график с её слов. Он решает все дела и является связующим звеном между Бариа и миром. Она на удивление скрытна. Мы общались два раза, но я так ничего о ней и не выяснил. Даже внешности, она всегда под плотной вуалью. Лица не разобрать. Хотя голос приятный и говорит почти без акцента. Воистину загадка!
Прозвучал второй звонок, и зал стал быстро заполняться. Без дам в платьях со шлейфами и турнюрами зрителям было проще занять свои места, и к третьему звонку все уже в нетерпении ждали начала представления.
Тайлер изо всех сил старался не вцепиться в бортик ложи, чтоб не выдать своего волнения, тем более, что к ним присоединились ещё трое степенных мужчин, перед которыми не хотелось выглядеть глупо. И вот, наконец, свет погас.
Тайлер много слышал о таинствах Востока, завораживающей музыке, дурманящих ароматах и красоте танцовщиц. Путешественники и бывшие колонисты рассказывали, даже писали мемуары на эту тему, привирая, конечно, но куда без этого? И все же сейчас Тайлер был готов поверить им беспрекословно.
Музыка, такая необычная и чужеродная, западала в души, погружая присутствующих в транс. Дудка, скрипка, барабан… Как, используя всего три инструмента, можно сотворить такое? Фигура в красном извивалась и кружилась на сцене, сливаясь с музыкой, зная её наизусть или, наоборот, сотворяя её своими движениями. Такими плавными, грациозными и чувственными. Не удивительно, что мужчины в зале смотрели как приворожённые. Этот танец совершенно не походил на привычный балет, народные танцы или на вихляния полуголых девиц в кабаре.
Ритм ускорился, и Тайлер больше не сомневался, что Бариа творила на сцене не просто танец. Магия, таинство, обряд во имя чего-то. Не заученные движения под музыку. Разве можно создавать такое всего лишь ради услаждения глаз?
Но вот раздался заключительный аккорд, погас свет и упал занавес.
Овации, возмущение и выкрики «На бис», желание увидеть артистку и выразить ей свое восхищение…
Занавес не шелохнулся.
— Вот так всегда, — горделиво улыбнулся директор Сенс, оглаживая живот, — изо дня в день реакция одна и та же. Фурор!
— Бариа выйдет к залу? — спокойно спросил Рэй.
— Выйдет, но не так, как зал того хочет, — хмыкнул Сенс.
Занавес действительно шевельнулся, и на сцену вышел высокий худощавый мужчина. Придержав полог, помог появиться снова закутанной в красное женщине. Та грациозно поклонилась публике. Тут же работники театра понесли на сцену корзины с цветами и букеты. Бариа взяла в руки несколько, положила на сгиб локтя. Из директорской ложи Тайлер видел, как густо накрашенными тушью глазами женщина обводит зал, кивает и аккуратно машет свободной рукой.
— Этот мужчина на сцене, импресарио? — снова спросил Рэй и получил утвердительный кивок. — С госпожой Бариа можно поговорить наедине?
— Попробуйте, каждый второй зритель пытался. Гримёрка обычно просто завалена цветами. А потом и коридоры. Но, насколько я знаю, все визитные карточки отправляются в мусорную корзину.
— А с господином импресарио можно поговорить?
— Вы хотите предложить Бариа выступить приватно? О, боюсь не получится. Она отмела все ранее поступившие предложения. Даже герцога Вилленского. Более того, Вы не сможете сделать предложение ей лично, она сейчас уйдет. Лишь её импресарио сможет с Вами поговорить, если желаете.
— Желаю.
Тайлер видел, что его партнёр был чем-то очень доволен, но причину уточнять не стал, лишь молча следуя за директором, все ещё находясь под впечатлением от выступления. Тот вывел их за кулисы, где они и наткнулись на импресарио Бариа. Её самой нигде видно не было. Импресарио представился как господин Крутье и учтиво кивнул новым знакомым. Тайлер ожидал от Рэя закономерные дифирамбы в адрес Бариа, но тот лишь сказал:
— Господин Крутье, я был бы премного благодарен Вам, если бы вы передали госпоже Бариа мою просьбу.
— Как пожелаете, но большую часть просьб госпожа Бариа отклоняет.
— Я попрошу сказать ей, что завтра в одиннадцать часов поутру желаю видеть Мику Карнуэл в кофейне «Белый слон».
— Простите?
— Одиннадцать поутру, завтра, «Белый слон». Пусть сообщит об этом Мике Карнуэл. Заранее благодарен. А теперь, прошу нас извинить, нам пора. Идём, Тайлер.
Едва они спешно покинули театр, Тайлер не выдержал.
— Почему ты такой спокойный, выступление на тебя вообще не произвело впечатление?
— Я уже видел подобное. И даже более откровенное. Простым танцем под покрывалом меня не удивить.
— Но что за Мика? Ты знаком с…
— Завтра ты всё узнаешь. Когда встретимся в «Белом слоне». К десяти утра, не опоздай, будем решать нашу головоломку. А теперь я должен идти.
========== -3- ==========
Кофейня «Белый слон» находилась в престижном районе столицы, хоть и в стороне от основных улиц. Это имело определенный плюс: мимо её окон не грохотали паромобили, отравляя воздух своими выхлопами, пепел и дым заводов с промышленного района хоть и долетали, но не так обильно. «Белый слон» мирно соседствовал с книжным магазином и жилым домом, подоконники которого были плотно заставлены горшками с фиалками и геранью.
Сама кофейня была обставлена в модном сейчас колониальном стиле: панно на стенах, мебель из дерева и ротанга, песочные оттенки стен, потолка и пола, медные и латунные крепежи для ламп, ручки открытых настежь окон с белыми хлопковыми занавесями. Интересно, как часто их стирают от копоти и пыли с улицы?
— Хозяин долгие годы жил в колониях, в Тинии, — пояснил Рэй, заметив любопытный взгляд Тайлера. — После войны за независимость вернулся, но забыть не смог. Как и многие.
— Обидно, наверное, когда годами живёшь и не бедствуешь, а потом тебя выдворяют.
— Войны за независимость просто так не возникают. Значит, были причины.
Несмотря на едва ли не ранний для столицы час, почти все столики в кофейне были заняты, но молодой официант с изрядной примесью тинийской крови, если судить по смуглой коже и чертам лица, одетый в простые хлопковые штаны и свободную рубаху, проводил гостей к квадратному столику у дальней стены и с коротким поклоном вручил папку с меню.
— Советую попробовать кофе с красным перцем. Интересный вкус, — даже не посмотрев в папку, произнес Рэй. — И, да, отвечая на твой невысказанный вопрос, я часто тут бываю. Тут удобно назначать встречи. И проворачивать сделки. Никто не подумает на это заведение. Слишком оно… незначительное и благонравное.
Тайлер решил последовать совету напарника и заказал кофе с красным перцем. Рэй добавил к заказу простой черный кофе и какую-то особую выпечку. Несмотря на потерю колоний в последние десятилетия, цены на кофе и иные привозные товары не сильно возросли, а на что-то даже, наоборот, упали из-за конкуренции. Население колоний не прервало торговое сообщение, понимая, что жить им на что-то тоже надо, потому как без патронажа монополии сырьевым придаткам, особенно в первые годы независимости, пришлось туго.
Сам Тайлер не был в колониях, он даже столицу не покидал ни разу, что уж говорить об их островном государстве. В детстве он ещё мечтал вырваться из пыльного, закопченного города, но потом смирился.
В ожидании заказа Тайлер внимательно осмотрелся, но ничего и никого примечательного не заметил. За столиками сидели такие же с виду приличные мужчины, молодая семейная пара, один усатый пожилой военный… Все они пили кофе, лакомились булочками, беседовали, читали газеты… Рэй тоже развернул купленный на углу утренний выпуск, но Тайлер решительно опустил его и спросил: