Жизнь обреченных на смерть (СИ)

- Не волнуйся, никто не просил ее спасать твою шкуру. Ни Мина, ни Джинни не знают, кто ты такой. И я надеюсь, что не узнают. Потому и пробрался сюда. Ты должен бежать, пока они не поняли, что ты пришел в себя.
- Ты с ума сошел? Меня проткнули копьем, у меня в сиделках самое совершенное существо в мире, я нахожусь достаточно близко к Джельсамине Валенте и при этом достаточно далеко от своей любящей матушки, чтобы она не могла дотянуть до меня свои кровавые руки! Что по-твоему может заставить меня бежать отсюда?
- Как на счет того, что я тебя об этом попросил? - Выдвигая подобное предложение, Дэми точно знал на него ответ, и поэтому даже усмехнулся собственной наивности.
- Ты прекрасно знаешь, что мне всегда было плевать на желания кого-либо. И ты никогда не был исключением из этого правила.
- Да, я в курсе. Просто понадеялся, что в тебе хоть что-то изменилось с тех пор.
- С чего бы вдруг? Я сын своих родителей, - вызов, прозвучавший в голосе молодого человека, вызвал лишь насмешку Дэймона.
- Что ж, мне очень жаль. Надеюсь, тебе хватит мозгов не называть хозяйке дома свое настоящее имя. Нам не хватает только обострить и без того непростую политическую обстановку. Из-за твоей выходки могут нарушиться тысячелетиями сложившиеся дипломатические отношения.
Дэймон встал и направился к двери, надеясь, что хоть что-то смог вложить в голову этого беспросветного эгоиста. В тот момент, когда он взялся за ручку двери, его собеседник ехидно спросил.
- И ты даже не попросишь меня держать мои грязные помыслы и руки подальше от твоей возлюбленной?
- Не вижу смысла. Я слишком хорошо выучил урок.
- Это какой же?
- Тебе плевать на желания остальных, и я не являюсь исключением из этого правила.
- Я очень рад, что ты это понял. Возможно, когда-нибудь это спасет твою жизнь.
- Не надо дешевых фраз. - Брезгливо поморщился Дэймон. - В отличие от других, я всегда знал, что за миленькой мордашкой, горой шуток и морем обаяния, существует абсолютно бездушная, хладнокровная змея, способная убить любого, кто встретится на ее пути. И я слишком хорошо знаю, что говоря кому-либо, что убьешь его, если понадобится, улыбаясь при этом во все лицо, ты говоришь чистую правду. Мало кто это понимает, но я из их числа.
- Ты слишком хорошо меня знаешь. Это знание может, как спасти, так и убить тебя.
- Побеспокойся лучше о своем здоровье, а не о моей жизни. Просто запомни, все твои фокусы я знаю наизусть. Возможно, когда-нибудь тебе встретится человек, который отнесется к тебе так, как относишься ты ко всем окружающим, и тогда ты почувствуешь то, что чувствую я, общаясь с тобой.
- Дэймон, я всю жизнь нахожусь рядом с такими людьми. Это мои отец и мать.
- Я знаю это не хуже тебя, Джейсон. И только поэтому ты еще жив.
Дэймон вышел и тихо закрыл за собой дверь. Его последние слова повисли в комнате липкой, густой тяжестью.
- Госпожа, простите, не знаю, как вам сообщить об этом...
- Да, не мямли! Говори нормально, что случилось?
- Господин Кевин не вернулся домой.
- Что значит, не вернулся?
- У него в полдень была назначена встреча. Он на нее не явился.
Хозяйка дома встревожено нахмурила брови, встала, подобрав тяжелые юбки, и стремительно прошла в соседний кабинет.
- Где Кевин?
- Добрый день, дорогая, - язвительный тон ее собеседника ничуть не осадил разгневанную особу.
- Я спрашиваю, где Кевин.
- Мне почем знать, я за ним не слежу.
- Так узнай, он все-таки твой сын!
- Да, пожалуй, Кевин единственный в ком я не сомневался, думая о том, мой ли он ребенок.
- Ублюдок! Отвечай на вопрос! - Тяжело вздохнув, мужчина на мгновение сосредоточился, и после проступившего на его лице удивления его заполнила ехидная усмешка.
- Дорогая, извини, что приходится сообщать тебе эту трагическую новость, но твоего сына нет в живых. Как я понимаю, в ближайшее время ты проведешь в слезах и трауре по-нашему ушедшему в иной мир дитя. Я скорблю вместе с тобой. Не выпить ли нам по бокальчику молодого фари по этому случаю?
- Я лучше утоплюсь в тазу нашей посудомойки, чем стану с тобой пить!
- У тебя всегда были слишком оригинальные для меня понятия о том, что лучше.
Джинни ровным шагом подошла к своему пациенту и довольно улыбнулась. Ни смотря на закрытые глаза, незнакомец явно пришел в себя.
- Можешь открыть глаза, я знаю, что ты в сознании. - Ее насмешливый голос заставил на мгновение вздрогнуть раненого. Джейсон открыл глаза и обнаружил, что девушка стоит над ним с ножницами в руках.
- Привет, - не зная что еще сказать он рассматривал виновницу его неудачи и думал о том, что оно того стоило. Заполучить в сиделки такую красотку!
- Угу, - сосредоточенно ответила девушка и решительно стала разрезать на его груди бинты. Резкая боль пронзила все его существо, после того, как она резко оторвала наложенную на рану повязку. От боли Джейсон не мог не то, что говорить, а даже дышать.
- Как интересно, - качнула головой Джинни и поковырялась пальцем в ране. - Знаешь, я не думала, что рана будет так быстро заживать.... Придется оторвать образовавшуюся корочку, чтобы извлечь травы. А то потом начнешь гнить изнутри. - Девушка взглянула в лицо пациента и улыбнулась мягкой женственной улыбкой. - Тебе повезло, скорее всего, ты будешь жить.... Ну, если не умрешь от болевого шока, - извиняясь, пожала плечами целительница Джейсона. - У меня тут есть лишний ремень, не хочешь зажать его в зубах? Не то, чтобы от этого будет легче..., но сам понимаешь.
Больного хватило только на то, чтобы судорожно кивнуть.
- Вот и молодец! К чему нам лишнее геройство, да? - Джинни сложила, лежавший у кровати ремень вдвое, и вложила его в рот своего послушного пациента.
- Не бойся, я сделаю это быстро.
Когда Джейсон смог дышать, он пожалел об этом. Еще мгновение назад ему казалось, что смерть его самое заветное желание. Сознание медленно начинало воспринимать реальность.
- Надеюсь, что мне удалось вычистить всю рану и процедуру не придется повторять, - услышал молодой человек через пелену боли.
- Если это не так, лучше просто убей меня, - прошептал Джейсон.
- А ты молодец. Я думала, твои крики будут слышны даже в центре Куори-сити, а мы обошлись только стенами Малкури.
Джейсон смотрел на свою целительницу-мучительницу и пытался найти в ее взоре хоть каплю симпатии или сочувствия, но видел только холодный интерес.
- Ты не могла бы протереть мне лицо чем-нибудь влажным и дать попить?
- Пожалуй, это можно, - сидевшая рядом с ним Джинни встала за водой. На кровати, рядом с рукой больного, осталась ее сумочка в форме затягивающегося мешочка. В надежде найти в ней что-то режущее, чтобы освободится от связывающих его пут, Джейсон засунул в нее руку и с ужасом выдернул назад. Заметив его резкое движение, девушка обернулась и, обратив внимание на упавшую на пол сумку и окровавленную руку пациента, мило улыбнулась и спросила,
- Что-то не так?
- Что у тебя там, - от омерзения у молодого человека побежали мурашки по коже, он даже забыл о своей боли.
- Сердце, - беззаботно ответила Джинни.
- Чье?
- Одного весьма любопытного персонажа. Знаешь, у меня есть одна теория... - Джинни подошла к пациенту с влажной тряпкой, и молодой человек непроизвольно вжался в постель. Взяв своей изящной, но очень твердой рукой Джейсона за подбородок, она повернула его лицо к себе так, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
- Как тебя зовут? - прищурившись, спросила девушка.
- Дже.... Джереми.
- Пусть, будет Джереми, - с пониманием кивнула Джинни. - У тебя есть брат, Джереми?
- У меня их несколько, о ком из них ты хочешь знать? - Джейсон испытывал смесь ужаса и любопытства.
- Лет двадцати, выше меня на голову, тонколицый и кареглазый, как и ты.... Под левым глазом шрам в виде галочки.