Серый мир
Все темные маги находились на особом учете и проходили проверки на наличие печатей. Печать — это особая татуировка с вживленными серебряными нитями, она должна была развеять темного мага после смерти.
— Щука, а как ты собираешься разбираться с личем после завершения им мести, да, кстати, а с чего ты собственно решил, что он будет мстить?
— Он только из-за жажды мести и стал личем, уж больно при жизни ему один человечек насолил, — задумчиво произнес Миша Щуков. — Когда месть свершится, он развоплотится и уйдет в мир вечной охоты.
— Миха, ну хрена ты мне заливаешь, — напористо сказал я. — С каких это пор ты у нас специалист по духам и демонам? Личи за всю историю этого мира появлялись всего пару-тройку раз, а с тех пор как Круг Сильных ввел всеобщий учет и классификацию магов и не только магов, а любых существ со способностями к магии, то появление лича стало в принципе невозможным.
— Серый, я вот тут подумал: а может, тебя просто на улицу выгнать, и катись ты на… все четыре стороны, а? Уж больно ты умный! — встав из-за стола, Щука уже кричал во все горло. — Тебе ясно сказано: пришел, телепорт поставил и через дыру в заборе ушел! ВСЕ!!! Понимаешь? Все! Потом ты вернешься, и все твои проблемы будут решены. Ты получишь то, что хочешь. Хотя я до сих пор и не понимаю, зачем тебе уезжать аж в Драконьи горы. Остался бы с нами, мы тебя в обиду не дадим. Такие бы дела проворачивали, а?
— Ладно, ладно, понял. — В знак примирения я поднял руки. — Все, больше вопросов не будет. А в Драконьи горы я лезу, потому что они самая удаленная точка от клана Гор. — И тут же, чтобы перевести разговор в другое русло, спросил: — А что у вас с вооружением?
— Сейчас Петрович вернется и проводит тебя в оружейку. Только смотри там без фанатизма, — с усмешкой сказал Миша. — Знаю я тебя — халяву любишь, вынесешь в карманах весь арсенал отряда.
— Халява — это когда без Петровича за спиной и на грузовике приехали, а вы все пьяные спите, — со вздохом произнес я.
Было видно, что Щука нервничал. Нет, он, конечно, пытался казаться спокойным, но иногда проскальзывало в глазах и в жестах, что человек очень неспокоен, человек нервничает, человек боится. Да, именно боится. А чего может бояться человек, у которого за спиной сотня отморозков с автоматическим оружием? Правильно, только того, с чем сотня стрелков не справится. Да-а, влип ты, товарищ Серый! Влип! Значит, и вправду есть лич у Миши Щуки. Вот только что такого сделал колдун из дома, что на него надо натравливать лича? Что? Ведь у Щуки есть стрелки, есть и боевые артефакты, все есть, чтобы провести штурм дома, а на штурм Щука не решается, боится чего-то. Зачем ему все эти театрализованные представления, танцы с бубном вокруг костра и, самое главное, зачем ему выпускать лича? Его же после этого Круг Сильных по стенке размажет очень тонким слоем и сверху крошку посыплет. Крошку из мелко нарезанных щукинских подручных.
— Чего задумался, Серый? Боишься? Ты же у нас из горного спецназа, вы ж там с голыми руками против лесного тролля выходите, вас даже валькирии уважают, — начал подначивать меня Миха.
— Миша, уж тебе, битому жизнью волчаре, лучше меня известно, что те, кто ничего не боится, долго не живут, — ответил я.
В дверь кто-то постучал, потом дверь открылась, и на пороге возник давешний мужичок в облике партизана времен Ковпака.
— Командир, оружие пристреляли, в данный момент харчуются, сволочи, почти по два рожка патронов каждый расстреляли, — сокрушался Петрович. — Где я им еще патронов 5,45 достану?
— Куркуль ты мой, — улыбнулся Щука. — Проводи еще вот этого, снабди его чем-нибудь, только подбери ему постарее, ну там ППШ или «шмайсер», ему по легенде полагается.
— А может, ему наган дать? Или обрез от трехлинейки есть, о, знаю, у меня берданка завалялась, — воодушевился Петрович.
— Эй, я же еще здесь, какая, нафиг, берданка? — начал возмущаться я. — А что, «калаш» никак? Вы чего, мне ж на войну идти.
— Ага, на Сталинградскую битву, — со смехом произнес Щука. — Тебе бегать много придется, поэтому не советую брать лишний вес.
— Ну, пошли, герр Петрович, покажешь мне свои оружейные раритеты, — подходя к двери, сказал я.
Выйдя из комнаты, Петрович вышел во двор и направился к отдельно стоящей постройке, по всей видимости, то ли баня, то ли сарай. Когда зашли в сарай, все-таки сарай, а не баню, Петрович нащупал на полу проволоку и, потянув за неё, поднял люк. Спустившись в погреб, Петрович щелкнул выключателем, и под потолком загорелась тусклая лампочка.
— Так, что у нас сегодня есть в продаже? — грустно проговорил Петрович, снимая крышки с ящиков, которые стояли на полу.
— Петрович, а чего так грустно, что, жалко расставаться с награбленным? — усмехнулся я, разглядывая оружие, извлекаемое Петровичем на свет божий.
Петрович извлек из ящиков и разложил на полке, которая была прибита к стене, с десяток стволов, среди них были три пистолета, два карабина, два автомата и еще парочка оружейных раритетов. Рядом с пистолетом Макарова лежал револьвер Нагана и пистолет Коровина — ТК, который еще в Великую Отечественную был признан морально устаревшим. Автоматы, лежащие рядом, порадовали бы глаз любого любителя фильмов про партизан, ППШ и МП-38, ветераны и свидетели побед и поражений. Пистолет-пулемет МП-38, часто ошибочно именуемый «Шмайсером», был разработан немецким конструктором Фольмером на фирме Эрма, по заказу командования вооруженных сил Германии, и поступил на вооружение вермахта в 1938 году. В основу конструкции нового пистолета-пулемета лег экспериментальный образец ERMA MP 36, созданный в 1936 году на базе пистолета-пулемета ERMA EMP и отличавшийся от него новой компоновкой с пистолетной рукояткой, складным прикладом и нижним креплением магазина. Изначально они предназначались для вооружения десантников и экипажей боевых машин, однако в дальнейшем поступали на вооружение и в пехотные подразделения вермахта и СС. Пистолет-пулемет МП-38 оказался довольно удачным, однако его производство обходилось слишком дорого (в силу широкого использования фрезерованных деталей), и потому уже в 1940 году был разработан и принят на вооружение пистолет-пулемет МП-40, в производстве которого широко использовались штамповка из стального листа. А непосредственно Луисом Шмайсером были разработаны пистолеты-пулеметы МП-28 и МП-18, правда, следует уточнить, что на последующих усовершенствованиях немецких автоматов МП-41 стояло характерное клеймо «Patent Schmeisser».
Карабины были представлены легендарными эскаэсами, самый популярный вид оружия в этом мире. Еще в ходе первой и массовой экспансии этого мира были завезены сотни тысяч таких карабинов.
Ну а среди раритетов были винтовка Мосина, или, по-простому, трехлинейка, и винтовка Маузера, с которой воевали немцы всю войну.
История стрелкового вооружения — это, конечно, хорошо и познавательно, но с таким оружием мне не хотелось идти на штурм усадьбы. Все, что лежало передо мной на полке, все это было хорошее, надежное и, самое главное, проверенное временем оружие. С ППШ, к примеру, я проходил в горном патруле больше двух лет. Таскал с собой СКС и ППШ одновременно, карабином удобно работать по удаленным целям, а ППШ незаменим, когда нужно прижать к земле особо ретивого противника. Но сейчас, для боя в ограниченном пространстве, мне нужно было что-то небольшое по размерам и скорострельное, тут бы хорошо подошел коротышка Калашникова или автоматический дробовик, ну типа Ремингтон.
— Ты только губу сильно не раскатывай на все это, — сразу решил определить границу допустимого выбора Петрович. — ППШ и МП-38 без дополнительных магазинов. К СКС нет патронов. Так что выбирай из оставшихся моделей.
— Петрович, это все или что-то еще есть? — посмотрел я на улыбающегося псевдопартизана.
— А чем тебе эти стволы плохи? А? — удивился оружейник-завхоз. Было видно, что расставаться даже с этим старьем ему не хочется, и его можно было понять: огнестрельное оружие было одной из самых ценных вещей в этом мире. — А может, тебе МП-5? Тот, который немецкой фирмы Хеклер и Кох. Или, может, «Беретту-M12s»? Извини, я ж забыл, ты у нас патриот, выбирай: есть «Кедр», «Клин», «Вереск» и где-то даже был один «Бизон». Хочешь?