Второй легион (ЛП)

— Альбиноса?
— Да.
Он кивнул.
В верхнем краю панциря, между мандибулами есть два отверстия. Величиной, как мой большой палец. Ты сможешь попасть в него болтом?
Во взгляде Вароша читалось сомнение.
— Возможно. Может, если выстрелю три, четыре раза.
— У тебя есть только один выстрел. И только одна доля секунды, чтобы прицелиться.
— Нет. Я ведь не Бриджит.
Бриджит была легендарным лучником из баллад и легенд. О ней говорили, что она может попасть в муху с расстояния в сто шагов. Я в этом сильно сомневался, с такого расстояния я даже больше не мог видеть мухи.
ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.
— А разве наши мечи бесполезны? — спросил Янош.
— Чтобы пробить панцирь, нужно нанести удар с силой. И тогда тебя окатит струёй кислоты. А Глубинный ползун даже не заметит, что ты его ударил.
— Злобные монстры, — сказал я. — Что можно сделать ещё?
— Раздавить их камнями. Утопить. Поджарить в лаве. Если ударить топором между отверстий, то доберёшься до мозга. Он величиной с орех. Только не сможешь этого пережить.
— А что с королевой?
— Любой ползун сам по себе глуп и убегает, если слышит звук. Но вместе с королевой у них общее мышление, и они гораздо более опасны. Если убить королеву, остальные разбегутся. Или начнут нападать на всё, что двигается, включая других ползунов.
ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.
Мы посмотрели друг на друга.
— А для чего она барабанит?
— Это наш единственный шанс, — ответила Зокора.
— Здесь что-то не так, — сказала Зиглинда. — У меня кружится голова.
— У меня тоже, — сказала Лиандра. Она потёрла вески.
Зокора горько рассмеялась.
— Леандра, этот щит, что он не пропускает во внутрь?
— Основой служит представление алмаза. В его состав входит алмазная пыль.
— Значит воздух тоже? — спросила тёмная эльфийка.
— Да. Но ведь его здесь достаточно.
— Но нам, чтобы дышать, нужен свежий воздух.
— Но и пусть немного воняет, какая разница.
— Нет, мы отравляем себя, — попыталась объяснить Зокора.
Я бестолково посмотрел на неё.
— Как это?
— Когда мы дышим, мы потребляем часть воздуха и превращаем его в кое-что другое, что мы больше не можем использовать. В яд.
— Мы выдыхаем яд? — недоверчиво спросил Янош. — Как это возможно?
— Поверь мне, — сказала Зокора.
ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ. ТАМ-ТА-ТА-ТА-ТАМ.
— Значит нас либо сожрут, либо растворят в кислоте, либо мы задохнёмся, — произнёс я. — Как обнадёживает.
ТАМММ-ТАММММ-ТАМММММ!
Земля тряслась с каждым ударом.
— Поппет, остановись! — крикнула Зокора. Затем подняла взгляд на Лиандру. — Все вниз, Линдра опусти щит. И… молитесь!
Я съёжился на земле, и щит погас.
Мы все лежали друг на друге, а в одном шаге передо мной находился Глубинный ползун. Он почти прогрыз известняковую колону. Впереди от земли поднимался дым, одна единственная лужа из кислоты и только круг из камня и льда, на котором мы все собрались, вдавался в эту лужу.
Но я не волновал Глубинного ползуна, он отступил назад.
Если бы существо, появившееся теперь, не светилось бледно-белым светом, то последующее зрелище разыгралось бы в темноте, невидимое для глаз. Но благодаря этому свету мы смогли его увидеть.
Сначала я подумал, что это гигантский червь, но затем увидел глаза, складки кожи, когти и рудиментарные крылья. Дракон. Я уже и раньше видел двоих, но не таких, как этот. Его чешуя излучала слабый свет.
Его хвост ударял по земле, издавая стук, из-за которого вибрировала почва, а сверху сыпались камни. Он не обращал никакого внимания на ползунов, его голова раскачивалась туда-сюда, его длинный, раздвоенный язык высовывался во все стороны, осязая воздух.
Струя слизи ударила ему в нос.
— Эти ползуны довольно глупы…, - Зокора говорила сдавленно и очень тихо.
Бледный червь поднял голову, вытянулся в полную длину на хороших пятнадцать длин, равных росту человека и открыл сою пасть.
— Закройте глаза и задержите дыхание! — выкрикнула Зокора.
Нас накрыла волна жара. Неподалёку я услышал треск, как будто огонь в камине нашёл в дереве смолу. Я попытался защитить лицо руками, всё же момент невыносимой жары стал для меня вечностью.
Затем жар постепенно снизился. Когда я снова осторожно открыл глаза, меня охватил страх. Менее, чем на расстояние двух длин, равных росту человека, земля тлела красным светом, становящимся всё темнее. Светящаяся зона была похожа на наконечник стрелы. Начиналась от камня, на котором сидела королева, в самом широком месте была хороших двадцать шагов в ширину и заканчивалась прямо перед нами. Нам повезло, что Зокора нашла для нас возвышенное место.
Хруст шёл от ползунов, которые взрывались от жара, разбрызгивая при этом фонтаны своей крови, которая тут же загоралась. Всё же тут и там обугленная нога или горящая мандибула ещё двигались.
Линдворм, всё ещё в поисках, поворачивал голову туда-сюда. Затем застыл в движении, его глаза размером с щит, уставились на меня. Он медленно скользнул ближе, его когтистые лапы погрузились в пылающий камень.
Я ещё никогда не испытывал такого страха, я был парализован, не мог ничего сделать, кроме как заворожено на него смотреть.
Он склонил голову на бок, чтобы лучше изучить нас одним глазом. У него были кошачьи глаза, большие, янтарные кошачьи глаза. Он втянул в себя воздух, ветер пронёсся над нами, теребя наши шубы.
В моём разуме сам по себе сформировался образ другого дракона, более изящного… захватывающе волнующего, с выпирающим гребнем и улыбкой, обещающей экстаз… И я почувствовал вопрос. Я попытался ответить, что не видел её — спутницу, по которой тосковал дракон.
Его голова опустилась, я ощутил печаль и отчаяние, затем он отвернулся и уполз прочь, сравнивая под своим животом камни, ползунов и лёд.
— Что здесь только что произошло? — прошептала Лиандра.
— Он спросил меня, не видел ли я самку.
Все недоверчиво молчали. Затем прозвучал голос Яноша:
— Сигналы… Зокора… это было…?
— Самка в брачном периоде посылает такие сигналы.
— Боги! — благоговейно воскликнул Янош. Затем тихо захихикал. — Кому сказать, никто в это не поверит.
— Я думала, он нас поджарит, — произнесла Зиглинда.
Мы молча наблюдали как бледный свет дракона постепенно тускнеет, и в какой-то момент он исчез в темноте. Не знаю, как долго мы ещё оставались лежать.
— Дерьмо, — произнёс Янош и скатился с меня. — Я наделал в штаны.
— Я тоже, — тихо ответил я, тоже вставая. Один за другим поднялись и все остальные.
— А кто не наделал бы в штаны при таком зрелище? — тихо спросила Зиглинда.
— Это не зрелище, это драконий страх, своего рода магия, которую излучает существо. Так оно подчиняет себе добычу, — ответила Зокора. — У меня к нему иммунитет.
— А значит вы единственная, кому не нужно менять одежду? Вы хотите ткнуть нас в это носом? — спросил колко Янош.
— Нет, — последовал ответ Зокоры. — Потому что я лежала в самом низу.
7. Смысл войны
На этом этапе мы так больше и не смогли далеко уйти.
Мы отошли достаточно, чтобы запах больше не резал носа. Затем Зокора привела нас к расщелине, в которой мы разбили лагерь.
У нас были с собой две небольшие жаровни, которые, наполненные масленой горючей смесью, служили нам для приготовления пищи и освещением.
Плащом мы закрыли небольшую щель, через которую забрались в эту пещеру, а Лиандра пробормотала заклинание, благодаря которому стало немного теплее.
Я взглянул на неё, а она улыбнулась в ответ. При попытке применить это заклинание в первый раз тогда, в нашей общей комнате на постоялом дворе, она обессилила, но в этот раз, казалось, с ней всё в порядке.