Второй легион (ЛП)

Никто из нас не знал, каким ядом Зокора намазала стрелу духовой трубки, но его эффект был пугающим. Если Зокора поднимала руку своей пленницы, то та держала её так, порой даже на протяжение нескольких часов, пока Зокора не отпускала руку снова вниз.
Живая кукла. Единственное, чего не коснулся яд, были глаза. И прежде всего эти глаза делали женщину такой привлекательной: красивые, янтарные, умоляющие, в которых читалось отчаяние, страх и безнадёжность.
Каждый раз, когда Зокора ухаживала за ней с этой на вид любящей улыбкой, мыла или переодевала, расчёсывала волосы или кормила, можно было слышать голос тёмной эльфийки, как она подробно описывает своей жертве, какие ту ожидают пытки.
Как и другие, я предпочитал не присутствовать, когда Зокора заботилась о пленнице, и всё же достаточно часто слышал этот тихий голос. До сих пор Зокора не повторила ни слога. То, что с таким очевидным предвкушением и удовлетворением описывала эльфика, было ужасным концом для любого человека, жестоким, но всё же неизменным концом. Однако Зокора умела исцелять.
Этой безымянной женщине, единственной выжившей из группы Бальтазара, предстояли десятилетия, проведённые в пытках. Пытки, а затем исцеление и снова пытки. Всегда, когда я об этом думал, мне становилось плохо, особенно потому, что я верил каждому слову Зокоры.
Но тёмная эльфийка не только указала мне на тот факт, что действует в соответствие со своим законом и не даёт нам людям наставлений, как поступать с нашими собственными пленными. Тёмные эльфы предъявляли права на глубокие пещеры под землёй и называли их своим королевством, и там, в ледяных глубинах, Зокора захватила в плен свою узницу.
Всё же я уже не раз подумывал, избавить женщину от этой участи ударом кинжала.
— Хольгар, это не даёт вам права так её оскорблять, — сказал я, пока Варош в моих руках пытался взять себя в руки. — Просто нам не привычны её поступки, так же, как наши ей, — успокаивающе добавил я. Но благоразумие видимо совсем покинуло Хольгара.
— А у неё нету права порабощать людей! Святые боги, да она открыто в этом признаётся! И посмотрите на Вароша, когда-то он был самым спокойным и осмотрительным мужчиной из моей охраны. Теперь он вне себя, потому что она раздвинула для него ножки ещё до того, как Ригвард лежал в могиле. Посмотрите на жажду крови в его глазах. Какое вам ещё нужно доказательство, что она его околдовала?
В этот раз мне понадобились все мои силы, чтобы сдержать Вароша, но, если бы тёмная эльфийка не заговорила, возможно, я бы не смог.
— Варош, — раздался спокойный голос Зокоры. — Остановись. Он этого не стоит.
Я почувствовал, как Варош заставил себя успокоится и посмотрел на него.
— Я могу вас отпустить?
Он кивнул.
— Можете, сэр Хавальд. Даже если бы я с удовольствием заткнул клюв этой вороне.
Я убрал руку с его плеч.
— Зокора права. И поверьте, не разумно вестись на такие злобные слова. Если принимаете вызов, вы только ввязываетесь в его игру. Лучше послушайте, что вам говорит рассудок…
— Вы воистину, как раз тот человек, чтобы проповедовать подобное. Вы не меньше Вароша во власти другой эльфийской шлюхи! — взревел Хольгар, перебив меня.
Думаю, в конечном итоге от Хольгара меня оттащил Янош. Я не обратил внимания, кто это был, слишком уж наслаждался тем, что наконец выпустил свой гнев. Уж слишком долго этот маленький, злобный человечишка безнаказанно брызгал ядом. Если бы Янош и Варош не остановили меня, я бы его убил. Но так я смог ударить его только один раз, затем другие оттащили меня назад.
Мой удар был удачным. Хольгар закрыл своё грубое хайло и соскользнул под стол, лишившись сознания.
— Сэр Хавальд, подумайте, что говорит рассудок, — услышал я Вароша.
Янош рассмеялся.
— Да, сэр Хавальд, проявите мудрость!
Я сверкнул газами на Яноша, но должен был догадаться, что это не произведёт на него особого впечатления. На голову ниже меня, он был намного массивнее, и даже когда разыгрывал главаря бандитов, его никогда полностью не покидало озорство. Его единственным ответом был всё тот же громкий смех.
Я стряхнул их руки, поправил одежду и бросил на них взгляд, который заставил их смеяться ещё громче. Затем величественно развернулся и вернулся к Лиандре и Кеннарду. Хольгер под своим столом начал храпеть.
— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — спросила Лиандра ледяным голосом, когда я сел. — Думаешь, женщине нравится, когда кто-то из-за неё дерётся, словно шелудивая псина?
— Он назвал тебя шлюхой.
Она пожала плечами.
— Если бы я убила всех, кто меня так называл, то королевский замок в Иллиане был бы теперь безлюден. Нет смысла в том, чтобы вколачивать маленьким людишкам мозги. Когда ты так реагируешь, это тоже не приносит мне чести.
— Хорошо. Ты смотришь на это так. Но я ударил его не для того, чтобы оказать тебе услугу, а ради самого себя. Этот негодяй уже на протяжение многих дней отравляет воздух… В какой-то момент это надоест даже самому терпеливому человеку.
— А ты воистину образец терпения, — сказала она, но уже снова улыбалась. Её рука нашла мою. — Забудь про него. И следуй своему собственному совету.
Кеннард прочистил горло. Тем временем он совершенно невозмутимо изучал книгу сержанта.
— Поскольку негодяй теперь храпит, я, возможно, смогу пробудить ваш интерес. Речь пойдёт о маршруте к следующему порталу.
— Я слушаю.
Кеннард указал чубуком своей курительной трубки на север.
— Следующий портал, к которому подойдут камни, находится в Громовой крепости.
Я посмотрел на него и застонал.
— Нет, только не это! С тем же успехом он может находится и на луне.
Горный массив, расположенный перед постоялым двором «Молот», был известен как Громовые горы. Перевал через ледяные высоты носил тоже имя, а старая крепость, построенная в скалах над перевалом, именовалась Громовой крепостью.
Единственный вход в эту крепость, которая охраняла перевал и лишала варваров доступа в три королевства, обвалился уже столетия назад. Только ещё орёл мог добраться до неё, даже для горного козла стена была бы слишком крутой.
Я почувствовал разочарование Лиандры, как будто оно было моим собственным. На каждом шагу всплывали всё новые неприятности.
— Вы уже видели крепость раньше, мастер Кеннард? Она расположена прямо на крутой стене. Высокий забор из гладкого камня загораживает перевал. Каменная стена, такая высокая и крепкая, как будто её построили титаны, а в ней ворота к перевалу. Говорят, понадобилось несколько лет, чтобы пробить в этих воротах дыру достаточно большую, чтобы могла проехать телега. В зимнее время ворота находятся под снегом и льдом, но снег никогда не достигает вершины этой стены или крепости.
— Есть способы, как можно вскарабкаться на крутую стену, — сказал Кеннард. — Нужно только поискать и всегда найдёшь.
Я откинулся на спинку стула и потянулся за кубком с вином.
— Не знаю, как долго крепость уже недоступна, но о ней существует более, чем достаточно историй. Теперь мы знаем, кто её построил, так что эта загадка решена, но она всё ещё считается заколдованной. Говорят, что никто когда-либо ступивший в неё, так оттуда и не вышел. Там, якобы, водятся привидения и монстры, обитающие в старых стенах.
— Мне просто интересно, кто же тогда об этом рассказал, если, как вы говорите, никто никогда из неё не выходил, — прокомментировал Кеннард с улыбкой на устах.
Я ненавидел, когда кто-то настолько украшал свои аргументы логикой. Тогда это звучало так… рассудительно.
— С таким же успехом мы могли бы попытаться пересечь перевал. Бессмысленная затея.
— А может и нет, — сказала Лиандра. — Крепость находится на самой высокой точки перевала, это верно, но отсюда до неё — это всего пятая часть пути.