Ты вышел из тьмы (СИ)

— Не нужно, — говорил хрипло, прерывисто. — Спасибо. Я справлюсь.
Но Вельда видела, что не справляется. Даже просто отойти от стены Стефан не мог.
— Тётя, иди, — Вельда решилась. — Я приведу его, если это необходимо.
Рейна посмотрела на мага, на племянницу, забрала сковороду и, вздохнув, ушла.
— Уйди, — тихо, но твёрдо сказал Стефан. — Прошу тебя. Не смотри.
— И не подумаю, — с вызовом задрала подбородок, подошла, попыталась подхватить. — Пойдём в трактир. Пойдёмте…
Обвила рукой, ладонь скользнула по чему-то мокрому и липкому. Стефан дёрнулся. Убрала руку, всмотрелась в темноте в собственные ладони.
— Кровь?!
— Мне нужно домой.
Медленно он творил портал, а Вельда подняла плащ и вцепилась в Стефана. Она точно знала, что не отпустит его одного, надеялась, что сможет пройти через портал с ним. А если нет, то побежит к дому и будет стучать пока он не откроет. Хоть сто лет. Нет, пожалуй, за сто лет Стефан истечёт кровью. Но она добьётся, чтобы он впустил в дом, позволил помочь.
Пространство перед ними разошлось белыми трещинами.
— Я с тобой, — сказала отчаянно и решительно, не возразишь, обхватила, стараясь не касаться раны.
Сопротивляться маг не стал, вместе зашли в портал. Не представляла Вельда как бывает — секунды и они оказались в комнате с ковром, огромным занавешенным зеркалом и большой кроватью. Все это девушка с трудом разглядела в полутьме, но Стефан сделал движение рукой, и комната озарилась светом. Все свечи разом зажглись огоньками.
Не до чудес ей сейчас. Она довела его до постели. Повалился, дыша тяжело, хрипло. Попытался восстановить дыхание.
— Бинты. Там на комоде.
Стефан окровавленными руками пытался стянуть камзол. Заметавшись по комнате, Вельда зацепилась за странную занавесь на зеркале, та сползла на пол.
Бинты были найдены, рядом стояла тяжёлая бутыль, и Вельда догадалась, что жидкость тоже понадобится.
— Да, серебряная вода, — он кивнул.
С камзолом справиться не получалось и Вельда, краснея, начала помогать. Стефан молчал, сжав зубы, только вздрогнул, когда одежда отлипала от раны. Потом схватил бутыль, смочил бинт и попытался дотянуться до длинного рассечения справа, кровь почти запеклась. Получалось неловко, плохо. Рана располагалась ближе к спине и полностью обработать её оказалось невозможным.
Лицо Стефана напряглось.
— Придётся тебе, — нехотя подставил спину. — Лей на рану, потом приложишь бинт, чтобы убрать лишнюю влагу и кровь.
Сделав все как велели, Вельда осторожно касалась краёв раны. Маг молчал, только иногда вздрагивал, дышал глубоко, рёбра туда-сюда ходили. Такие раны были ему не в первой, как поняла девушка. С некоторым ужасом она разглядывала спину, плечи, руки Стефана — все тело в шрамах, небольших, но разной степени заживления, много и совсем свежих пара дней не больше. И один длинный по позвоночнику, самый старый, почти не видный. Подчиняясь внутреннему зову пальцы девушки коснулись именно его, прочертили линию вниз. Из груди Стефана вырвался хрип или стон, трудно было понять.
— Почему? — не умещалось в голове Вельды, как так, откуда шрамы, что делали с этим человеком.
— Ты умеешь шить? — вопрос проигнорировал.
— Конечно.
— Зашивай. Всё, что нужно там же на комоде.
Нашла нитки и иглу, застыла над раной. Неужели придётся шить по живому. На это необходимо решиться. Это тебе не платье подшивать. Страшно и жалко Стефана.
— Шей, не бойся. Я вытерплю, не такое терпел.
У Вельды тряслись руки, но она собралась и приступила к делу. Стефан сидел, опершись руками о постель и краем глаза девушка видела, как тонкие пальцы вцепились в покрывало, сжимая его сильнее и сильнее, но ни звука не издал маг.
— Спасибо, — попытался встать.
Выполнив задачу, она убрала все вещи на место, внезапно почувствовав себя не уютно в этой богатой комнате. Нервное возбуждение спадало, сменяясь опустошением. Маг жив и мир вернулся к прежним позициям. Они по разные стороны. Сразу же вспомнился старый разговор на крыльце дома мага, вернув и обиду.
— Рада угодить вам господин, — язвительность так и лезла на язык. — Рада, что и нищета на что-то сгодилась.
Задрожала, слезы навернулись на глаза, вызвав злость. Закусив губу, Стефан все же поднялся, медленно приблизился.
«И на груди шрамы. А все равно красивый. Проклятый маг», — сквозь слезы и злость подумала Вельда. Попыталась отвернуться, чтобы не видеть обнажённого по пояс Стефана, румянец залил лицо. Взгляд блуждал по мебели, замер на зеркале.
Вельда вскрикнула прижала руку к губам, чтобы подавить крик, который все рвался и рвался наружу.
— Не смотри! Отвернись! — сколько мольбы было в голосе Фолганда, а лицо все такое же холодное, почти неподвижное.
Но девушка не могла отвести глаз от того, что отражалось в зеркале.
  
Глава 15
 
Опустошён и сломлен. Последние силы уходили слишком быстро. Словно часть их исчезла вместе с рыжей девчонкой, что бежала в слезах по городским улицам. Каким тихим и послушным он стал для ревнителей лика, подчинялся без обычных для него язвительных замечаний, автоматически делал, что требовалось в крипте, отдавал себя без остатка и терпел. Словом, стал самой примерной куклой, что и требовалось.
Брат Рют Тарвит смотрел с подозрением, ожидая подвоха, но ничего не происходило. Радовались жрецы, что наконец постиг смирение Стефан Фолганд и нет никаких помех для исполнения сделки.
Долго не приходил Стефан в «Пустую бочку». Но в один из дней, что были похожи для него один на другой, шатаясь от своей обычной «болезни», появился в трактире. Камин перестал согревать, ледяные руки дрожали. Вино показалось кислым.
Рыжая девчонка и не смотрит в его сторону — так и надо. Он мёртвое чудовище. Она сама жизнь. Заслужил наказание. Сам добивался, чтобы отстала, возненавидела. Пусть так и будет.
Ворон слетел на плечо, рассказывая свои грустные истории — скучный народ стал в трактире, а хозяйка плачет ночами. Тревожилась птица. Плохие вести приносили сородичи из других мест.
Кружит рыжий огонёк по зале, улыбается. Но не ему — ненужному и чужому. Великан с соломенными волосами тот счастливчик, который греется у огня. Шустрый Бельчонок всё успевает. И посмотреть на ненавистного мага тоже. Обжигает зелёным огнём, не греет.
Стефан заметил, что недобро горят глаза Вельды, задумала что-то. Так и льнёт она к своему простаку, говорит громко приятные слова, обнимает. Невыносимо смотреть. Ни на минуту не верит маг в игру девчонки. Только всё равно больно. Никогда не коснуться ему этого огня, не согреться в нежных руках.
Так и ушёл. Снова холод и тьма в друзьях. Полтора месяца безвременья. Опостылевшие лица жрецов в вечном водовороте исполнения сделки. Послушная кукла Стефан. А силы уходят. Заброшены поиски дневника Бертрана. Стефан становился тем, кем боялся когда-либо стать. Презирал сам себя.
Собственное же отражение он ненавидел уже тринадцать лет. В то утро Стефан долго стоял перед зеркалом, чего не делал давно. Смотрел пустыми глазами, впитывал образ, чтобы никогда не забывать, кем его сделали. Думал: «Чудовище. Ты не можешь даже мечтать о счастье. Всё правильно. Как хорошо, что мы не успели ступить на путь, что ведёт в бездну. Она не заслуживает тьмы. Пусть будет счастлива».
Он принял решение жить дальше и в доказательство твёрдости намерений отправился в «Пустую бочку». Хотя бы ворон встретил его приветливо, выпрашивал очередную порцию ласки от мага. Только птица любит и ждёт.
Стойко выдержал Стефан взгляды рыжей девчонки. Он выживет, будет бороться пока хватает сил. Об остальном можно не беспокоиться. Любое желание скоро само по себе умрёт в нём, потому что он чудовище, тринадцать лет назад лишённое человеческой природы.
Просидел в трактире до темноты. Тенью выскользнул на улицу. Собирался пройтись пешком до дома, но сразу с нескольких сторон ринулись тёмные фигуры, рассмотрел только, что лица замотаны тряпками, как и при первом нападении.