Будь счастлив в любви

Патти знала, чего хочет от жизни, знала свою любовь к риску, появившуюся скорее вследствие опыта; чем от природы. Она, впервые вздохнула полной грудью только тогда, когда получила возможность пользоваться предоставляющимися шансами. Все детство и юность Патти снились повторяющиеся сны о том, что она задыхается. Может быть, она родилась не в той семье; ее энергичный, жизнерадостный дух не соответствовал царившей в родительском доме атмосфере, строгости и властности.
Алекс снова взял слово и повторил свои возражения. Ее доводы повлияли на Грина так же как бумажный зонтик влияет на ураган
Каким он был строгим и правильным, восседая в президиуме… Патти мысленно сравнивала его с Марком — человеком, за которым она пробыла замужем семь месяцев. Их брак оказался катастрофой, с первых и до последних дней. Ей вообще не следовало выходить за Марка, но тогда она была моложе и намного глупее. К счастью, к двадцати шести годам она изрядно поумнела… или нет?
На мгновение Патти задумалась. Хотя дотошность Алекса чем-то напоминала Марка, но в Грине чувствовалось и нечто другое — Патти инстинктивно понимала, что с ним надо быть осторожной. Это был огонь, тлеющий под слоем золы; она не могла не думать о том, что случится, если этот огонь когда-нибудь вырвется наружу.
Настоящее безумие. Она больше никогда не увидит его… если только городской совет не вернется к рассмотрению вопроса об азартных играх. Но тогда они с Алексом будут находиться друг от друга по меньшей мере в двадцати футах. Именно так, как сейчас.
Патти решила, что, если Грин не обращает на нее внимания, она может отплатить ему той же монетой, и с решительным видом сложила руки на груди.
Снова заговорил мэр, предложивший закончить обсуждение, пока вопрос не будет проработан более тщательно. Советники согласились и перешли к следующему пункту повестки дня. Люди, которых интересовала проблема игорных домов, стали потихоньку расходиться.
— Тьфу! — сплюнула Айрин, когда они вышли из зала. — Значит, нам придется возвращаться сюда и все начинать сначала!
Патти невольно вздрогнула. Несмотря на уверенность в своей правоте, ей не улыбалось второй раз противостоять Алексу Грину. Но она не могла отказаться от поддержки идеи открытия игорных домов: отчисления от прибыли были крайне необходимы для содержания социальных служб.
— Патти… — сказала Айрин. Они стояли в вестибюле, неподалеку от дверей.
— Извини. Я задумалась, — улыбнулась девушка.
— О, пустяки… Послушай, тебе надо будет прийти в парк в субботу около десяти утра. Надень что-нибудь нарядное, но не слишком броское. Мы не хотим, чтобы люди подумали что-нибудь не то…
Дженнифер тащила Айрин к двери.
— Не то? Ты о чем?
— Сама знаешь. Об аукционе. — Дженнифер топнула ногой и посмотрела на мать. — Подожди минутку, мама сейчас придет!
Лицо девчушки стало красным как свекла, словно она больше не могла стоять на месте.
— О каком аукционе? — спросила Патти.
Недовольная Дженнифер вырвала руку и вылетела из холла в коридор. Айрин посмотрела ей вслед, но не торопилась отправляться вдогонку.
— Так ты не слушала меня? — вздохнула она. — Я знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой…
— Да о чем ты?
— Ты согласилась, чтобы в ближайший уик-энд тебя продали с аукциона как рабыню, — объяснила Айрин. — Конечно, ничего сексуального.
— Очень жаль, — сострила Патти. Так вот на что она согласилась, не слыша, о чем идет речь! — А другие уже делали это?
— Да, несколько раз.
— Ну что, ж, о'кей. Я не отступаюсь от своего слова.
Дженнифер куда-то исчезла.
— Пойду поищу ее, — торопливо сказала Патти.
Она видела, что Айрин раздражена. Девушка по собственному опыту знала, что такая ситуация чревата взрывом. Лучше будет, если Патти отвлечет Дженнифер.
— Эй, хулиганка, куда ты делась — Она зашла за угол, но никого не увидела. По спине побежали мурашки.
Патти шла вперед, заглядывая в каждую открытую дверь. Внезапно, когда она проходила мимо фонтана, откуда-то с криком выскочила Дженнифер и радостно засмеялась, любуясь ее испугом.
— Отвратительный ребенок! — Патти наклонилась и стала щекотать девочку, стараясь не дать ей убежать.
— Ваша? — спросил мужской голос.
Патти вздрогнула, подняла глаза и увидела Алекса. Она не слышала его шагов и только сейчас сообразила, что Грин появился из дверей справа.
Вблизи Алекс выглядел еще более обольстительно, чем в зале совета. Может быть, его разрушительное действие вызывалось дополнительным влиянием на другие органы чувств — запахом мускуса, теплом, которое излучало его тело, чистой смуглой кожей…
— Я все время смотрю на вас снизу вверх, — промолвила девушка. — Но в один прекрасный день я с вами поквитаюсь. Вы будете лежать, а я смотреть на вас сверху. — И тут Патти вспыхнула. Что же в этом мужчине заставляло ее все время говорить двусмысленности?
И вдруг он фыркнул.
— Вам нравится строить из себя нахалку, верно?
— A ведь я и в самом деле считаю себя нахалкой, — ответила Патти. — Ладно, так что вы здесь делаете?
— У нас перерыв — объяснил Грин. — Но вы не ответили на мой вопрос — Он встал на колени, и серьезно поглядел на, девочку, — Это ваша дочка?
Его глаза смотрели на Патти, словно от ее ответа зависело очень многое.
— Нет, моей соседки. Правда, малышка? — Девочка захихикала и протянула руку, пытаясь схватить Алекса за нос.
Неужели, грозный Алекс, Грин пытается таким образом выяснить, замужем ли она? Но чего ради? За всю свою жизнь Патти не встречала человека, с которым у нее было бы меньше общего.
— Так вы профессиональный игрок, — сказал он, выпрямляясь.
— Можно сказать, да, — Патти поправила волосы и тоже поднялась. — А разве не все мы игроки? Жизнь предполагает риск.
— Но только не тогда, когда люди рискуют последним. — Теперь он был совершенно серьезен. — Такой образ жизни, о котором вы говорите, хорош только для того, у кого есть диплом учителя и кто всегда может найти себе работу.
— Патти! Ты нашла ее?.. — из вестибюля вышла Айрин — О, привет, мистер Грин. Я — Айрин Рамирес.
— Очень приятно, миссис Рамирес, — учтиво поклонился он. — Думаю, мне пора. С тех пор как разрешили курить в зале совета, мы только И делаем, что устраиваем пятиминутные перерывы.
Патти обрадовалась тому, что сам Алекс не курит, как инструктор по спорту; она не одобряла вредных привычек. Правда девушка тут же спохватилась и напомнила себе, что это не имеет значения — встречаться с Алексом она все равно не собиралась.
Патти попрощалась с Айрин и Дженнифер и поехала домой, стараясь не думать об Алексе Грине.
Оказавшись у себя в комнате, она села на диван и принялась заполнять анкеты с графами «имя», «адрес» и «домашний телефон»; их надо было отправить по почте на разные тотализаторы.
Однако события нынешнего вечера разбудили в ней воспоминания, и вскоре Патти обнаружила, что ей трудно сосредоточиться.
Рука затекла. Чтобы дать ей отдохнуть, Патти сделала паузу и обвела глазами комнату. Что бы сказали ее родные, если бы очутились здесь? Она снимала крошечный домик, заставленный мебелью, купленной на весенней распродаже.
С карнизов свисали шторы из африканского батика, создавшие богемную атмосферу. Разностильная мебель выбиралась по принципу «дешево и сердито». Книги лежали как попало.
Патти вспомнила о родительском доме в Сан-Франциск о, его острых фронтонах, узких окнах и высоких, гулких потолках. Он мог бы стать чудесным местом, однако больше напоминал тюрьму.
Девушка подперла подбородок ладонью. Ребенком она часто мечтала, что непременно добьется успеха: выиграет конкурс на звание «Мисс Америка» или с отличием закончит Стэнфордский университет, и тогда родители наконец-то похвалят ее.
В один прекрасный день, мечтала Патти, она вырастет и органично вольется в их мир. Она думала, что будет с удовольствием носить неброские дорогие костюмы и проводить дни с поставщиками цветов и продуктов, устраивая по вечерам элегантные домашние вечеринки. По иронии судьбы, всё вышло совсем наоборот. Патти лезла вон из кожи, чтобы сделать родителям приятное, но терпела неудачу за неудачей. После того как распался ее брак, она иногда думала, что отец с матерью просто махнули на нее рукой. Но на самом деле это сделала она сама.