Мгла над миром
За столом повисло молчание. И наставник, и Умар уткнулись в свои тарелки.
– История? Я что-то пропустил? – переспросил Аджит.
– Грязное дело, – отметил Кадар.
– Грязное, – в кои веки согласился господин камня и подлил себе еще. – Несчастный случай на охоте, с молодым вельможей. Вряд ли ты его знаешь… Убежденный ненавистник магов. Ходят слухи, что царские ищейки нашли след чар.
– Я что-то слышал. Кажется, его вдова уехала, – осторожно вставил чародей. – Но это было больше луны назад.
– Не знаю, в чем там дело, – Наджад поморщился. Он воображал себя одним из придворных, господина камня раздражало, что у узурпатора есть ищейки, умеющие чуять силу. Вернее – сердило то, что для них он был обычным магом, следить за которыми их приставили. – В общем, нашли следы чар то ли в теле вельможи, то ли на одежде. Весь двор взбудоражен. Говорят, кто-то нанял мага, чтобы убить Раида.
– Это глупо, – возразил Умар. – Мы не в том положении, чтобы нас было легко нанять.
Старший наставник покачал головой.
– Не так уж глупо, если подумать. Есть целители. Есть Путники, а они выискивают детей с Даром по всей стране. Сотни магов работают на стройках только в столице. А в других городах? За доброе золото всегда есть, кого купить.
Смотритель Зала Камня скривился пуще прежнего. Будь убийца среди его людей, это лишило бы его царской благосклонности.
– Почему это должен быть маг из Круга? – спросил Аджит. – Путники кого-то да пропускают. Есть те, кто совладал с Даром сам. Еще были беглецы. Да мало ли магов вне закона?
– Ищейки думают так же… До проверок пока не дошло. Схватили вельможу, который заказал убийство. – Господин камня изрядно захмелел и говорил короткими обрывистыми фразами. Кадар продолжил за него:
– Пока из него ничего не вытянули. Но ты прав, если он завел ручного мага-убийцу, вряд ли он нашел бы его в столице. Скорее, привез из приграничья. Там на царские эдикты смотрят сквозь пальцы.
– Верховный считает, его это не касается, – подтвердил Умар. – Так и заявил Царю Царей, я как раз сопровождал его. Первый не намерен сворачивать дела.
Как бы убежденно он ни говорил, в голосе Умара сквозило сомнение. Наджад со стуком поставил чашу на стол.
– Твой Верховный – напыщенный индюк и доведет Круг до краха.
– Куда уж дальше, – пробормотал наставник, но смотритель не слышал его.
С усилием поднявшись из-за стола, Наджад кивнул собратьям и кликнул ближайшего ученика, чтобы тот помог ему добраться до Зала Камня.
– Удивительно, как мы приписываем другим свои достоинства, – проговорил Кадар, наблюдая за удаляющейся фигурой в алом кафтане.
– Будьте снисходительны, – Аджит коснулся его локтя. – Он не простил старика за то, что того назвали Первым. В его возрасте обиды остаются навсегда. Он скорее жалок, чем опасен.
– Этот фигляр пляшет перед Царем Царей как шут. – Кадар не выглядел убежденным. – Кто знает, о чем они завтра стакнутся?
– В одном он прав: разговор и впрямь навевает черные мысли. – Аджит отодвинул ужин, к которому едва притронулся. – Поэтому я и обхожу трапезную стороной. Редко удается повидать собратьев и не испортить настроение.
– Ты еще молод, – проворчал наставник. – С возрастом привыкаешь ко всему.
– Целителю вредно привыкать, – напомнил чародей. – Теряется восприятие чувств. Прошу меня простить…
Он взбежал по лестнице одним махом, почти как десять лет назад: спешил оказаться в своих комнатах, где можно не следить за выражением лица. Покой встретил его привычной тишиной, дарившей обманчивое спокойствие. Пробивающийся через витраж вечерний свет разбросал по полу цветные тени. В полутьме поблескивал круглый бок жаровни. Ни мирный вечер, ни привычная обстановка не дарили долгожданного покоя.
Где там сейчас Илайя? Добралась ли до границы или еще едет по Золотому тракту? Она отправилась в путь с дюжиной охранников и повозкой скарба, который не пожелала продавать. Повозка замедлит их – а ведь мальчику нужно скорей добраться до Рассветных королевств, где местные маги начнут его учить. Что если Дар проявится в пути? Что если их нагонят и вернут для дознания?
«Если» было слишком много. Даже для человека, привыкшего, что его Дар используют вопреки закону. Но все же он никогда не убивал и впервые действовал без разрешения старика. Раид временами снился ему: жестокий, уверенный в своей правоте, он поджимал губы и безмолвно смотрел на мага, словно обещая расплату в посмертии. В другие ночи он лежал, раздавленный, у подножия утеса, и равнодушные волны слизывали с камней его кровь. Иногда он кричал, умирая, снова и снова – хотя в действительности встретил свою судьбу без звука.
Свалить вину на беглеца, который улизнул в первые дни пленения, – вот, что нужно Аджиту. Но как? Почему эта история всплыла сейчас, спустя недели после происшествия? Если он оставил отпечаток, тот должен давно рассеяться или утратить всякий след личности. Его не могут опознать!
Звон уходил за звоном, а Аджит сидел за столом, не в силах привести мысли в порядок. За окном стемнело, потом звуки города и вовсе смолкли. Ночь озарялась лишь лампами у ворот богачей да фонарями в руках городской стражи.
Далеко за полночь чародей решил, что какие бы улики ни раскопали ищейки, выследить его невозможно. Теперь – невозможно. Самое страшное, что ему грозило, – это допросы в Круге, но во время охоты Аджит отдыхал в поместье заказчика, после истощения сил. А чтобы выбраться оттуда, он не использовал магию.
Так ли это? Началось бы следствие, если зацепиться не за что? И – дыхание Бездны! – кто этот арестованный вельможа? Все это Аджиту предстояло выяснить…
Разбудили чародея привычные звуки обители: звяканье упряжи и скрип телег во дворе, куда по утрам привозили припасы, отдававшиеся меж стен голоса и смех подростков. Он не заметил, как уснул.
Но новый день сулил хотя бы парочку ответов.
Достойный Мауз иль-Нехат нашел время лишь через неделю, да и то – отказался встречаться в Районе Садов. «Недолго же длилась твоя благодарность!» – подумал Аджит, вспомнив, как советник клялся в вечной дружбе после исцеления. Но кто он, чтобы спорить со вторым человеком в Царстве? «Не могу принять вас в палате, – гласила переданная записка. – Ждите у южного входа, в пятый звон пополудни».
Осторожными расспросами и досужими беседами за эти дни Аджиту удалось многое выяснить об арестанте. Башир сар-Херед заведовал сбором податей в районе гаваней, а в его роду, чьи корни терялись в совсем уж пыльной древности, было две дюжины магов. Должно быть, кто-то из них сейчас глазел каменными зрачками из ниш трапезной. Кто знает? Во всяком случае, ему было, за что невзлюбить Раида. И вообще, и в частности. Борьба за прибыльные районы между чиновниками Золотого двора шла нешуточная.
С царскими ищейками было куда сложнее. Никто не знал, что у них на уме. Ловят воздух, говорили маги помладше, – каждый знает, что за через луну в отпечатке чар не разобрать ничего. Чародеи постарше качали головами и помалкивали, они-то знали, что ищейки не бросают слов на ветер.
Все это заставляло Аджита нервничать. Подождать? Пройдет неделя или две – и следствие могло рассыпаться. Ищейки не всесильны, за десять лет чародей видел их поражения. С тем же успехом ожидание могло привести и к допросам в обители, а теперь, когда Верховный взвалил на него будущее магов, Аджит не хотел рисковать. Это был замкнутый круг, и чародею только и оставалось, что переписываться с советником, обсуждать детали с Верховным и прощупывать почву.
Южный вход располагался неподалеку от базарной площади и был полной противоположностью главных ворот, вечно запертых в знак того, что маги пребывают в заключении. «Двери и стены не только охраняют Царство от вас, но и вас от Царства, по великой милости лучезарного», – говорили слуги узурпатора. Чародей больше ценил милость, что оставила открытыми, хотя и охраняемыми, прочие входы.
Сердце Атамы прозвенело пять раз, а он уже стоял на узкой улочке, одной из множества рек, впадавших в море южного базара.