Плюс один (СИ)

- Свалил в туман, Мэнсон, - дернулся Люк, открыв глаза и неожиданно напоровшись расфокусированным взглядом на парня, вальяжно опершегося о стену в трех шагах от них с Энди.
Душевые кабинки без дверок - зло.
Оставленные в соседней раздевалке мобильники с пропущенными звонками, которых попросту не слышно за шумом воды - необходимость.
Незапертая раздевалка - досадная оплошность.
Спонтанное желание чирлидерш отпраздновать сегодняшнюю победу за городом вместе с командой плюс мелкий говнюк, неизвестно как затесавшийся в эту компанию и отправленный на поиски задержавшихся в раздевалке парней - стечение обстоятельств. Очень неприятное и неловкое стечение обстоятельств. Хотя говнюк и был потрясающе хорош внешне, и мелким он казался только на их с Энди, центрового и форварда, фоне, но характер…
Энди, даже не оглянувшись, напрягся и замер. Ситуация была из разряда тех, что невозможно трактовать иначе; даже при том, что оба парня не скрывали ориентацию и наличия отношений между ними, существовал один нюанс, о котором не хотелось бы распространяться. Но говнюк, похоже, сделал правильные выводы.
Рэй Мэнсон, в неряшливо распахнутом костюме с болтавшейся на шее удавкой и голым торсом, время от времени прятавший наглую усмешку за пальцами с выкуренной до середины сигаретой, щурился с видом обожравшегося сметаны кота, но при этом выглядел настолько сексапильным, что вместо ожидаемого в таких случаях конфуза член Люка, зажатый вместе с членом Энди в кулаке, только сильнее раздулся и дернулся. А если вспомнить, какая нахальная татуировка на всю руку скрыта у Мэнсона под пиджаком, так вообще обкончаться можно.
Мэнсон, в очередной раз выпустив облачко дыма, покачал головой и наигранно ласково заговорил:
- Люк-Люк, ну зачем так грубо? К тому же, вижу, вам нужна помощь.
- Да ну? - Люк скептически приподнял бровь.
- Ну да. А я как раз мог бы помочь. У меня есть это, - Рэй, отбросив окурок, вынул из нагрудного кармана и покачал из стороны в сторону узнаваемым квадратным пакетиком, на однотонной поверхности которого проглядывался рельеф кольца. - И это, - другой рукой расстегнул брюки (пофиг, что те соскользнули с тренированных бедер на мокрый кафель) и сжал отчетливый бугор в белых боксерах.
- Пошел нахуй, Мэнсон! - отбросив шутливый тон, рявкнул Люк.
- Э нет, на хуй пойдешь ты, и не на какой-то абстрактный, а на вполне конкретный. Правда, придется подождать. Да, Энди? - пока говорил, склонился к тряпке, совсем недавно бывшей брюками, поворошил в карманах, отыскал пачку с сигаретами и зажигалку; снова закурил. - Энди же так хочет кое-что покрупнее в свою припухшую блестящую дырку, - придвинулся вплотную к Энди и бесцеремонно засадил два пальца чуть ниже того места, где черная рука, визуально разделявшая контрастно незагорелые бледные ягодицы, утыкалась средним пальцем внутрь.
Теперь был черед Энди дергаться в кулаке, зажатом между двух тел, но он еще прикусил ключицу Люка, широко раскрыв рот и тихо простонав на выдохе. Одно дело издалека облизываться и дрочить на харизматичного засранца и гадать о его ориентации, другое - вот так близко чувствовать, как вместе с пальцем его официального парня внутрь далеко не нежно врываются пальцы героя его порно-снов.
- Ах ты ж мудак, - зарычал Люк, мечтая стереть наглую ухмылку и разбить эти блядские губы в кровь, однако ничего не предпринимая при этом. - Думаешь, я не замечал, как ты поедаешь глазами моего парня?
- Прости, конечно, но палец в попе не делает Энди твоим парнем, для этого нужно кое-что посущественнее, - зажав сигарету в зубах, он отвлекся от зада Энди и быстро раскатал резинку по выпростанному из трусов пенису. - Например, это, - кивнул на свой ровный красивый член, даже в латексе выглядевший конфеткой, которую хотелось пососать.
У Люка от ярости потемнело в глазах. И не намерения мелкой язвы, не его слова послужили причиной - Люка выбили из колеи естественность и скупость движений, которыми он надевал резинку, что говорило о немалом опыте. Опыте, полученном где-то на стороне, не с ними. Люк зажмурился и ударился бритым затылком о стенку душевой, когда поймал себя на иррациональной ревности - ревности к прошлому(!) не(!) его парня!
- Давай, детка, вот так, умничка, пошире ножки и выпяти попку. Вот так, чтобы твою жадную дырочку было хорошо видно.
Пошлость била по ушам, при том, что Рэй командовал парнем, который был явно больше его самого и которого ни при каком раскладе нельзя было назвать “деткой”, но Энди, повинуясь рывку за тазовые косточки, покорно сполз на колени, снимаясь с многострадального пальца Люка и хватаясь за его бедра. Гладкий металлический дилдо, не удерживаемый больше рукой Энди, выскользнул из задницы Люка и звякнул по кафелю. Если бы Люк мог покраснеть, его щеки и грудь сейчас покрылись бы помидорным румянцем, но он только зажмурился сильнее, не желая напороться на насмешливый взгляд. Сколько Мэнсон пробыл в душевой до того, как его заметили, сколько успел увидеть?
С действительностью Люка немного примирил рот Энди, которым он наделся на крупный темный ствол с более светлой головкой. Энди умел сосать, и делал это очень хорошо, заглатывал глубоко. Но Люк сейчас сжимал зубы и раздувал ноздри из-за другого - из-за того, как он это делал. Энди насаживался в такт смачным шлепкам, приглушенно постанывал, вибрируя горлом, впивался ногтями в бедра.
А еще этот запах, ментоловый, горький, раздражающий и голос, чередуемые с затяжками грубые слова, откровенно комментирующие происходящее, все эти “сучка”, “дырка” и “течка”, перемежаемые матом и неожиданными нежностями. Рэй так явно тащился от задницы Энди и так графично описывал все происходящее, что Люк с закрытыми глазами видел, как пенис-конфетка въезжает по самые яйца в уже растраханный анус, как коротко подстриженный лобок шлепается о твердые светлые ягодицы, покрытые едва заметным пушком и короткими темными щетинками - ближе к сердцевине, как он потом движется наружу, а следом за латексом тянется розовый кожаный валик из самого нутра, будто дырка действительно не хочет отпускать такое сокровище.
- Охуительно! Пиздец, щас сдохну… - почти жалобно выстанывает потерявший всю наглость и сигарету Рэй, и это служит спусковым крючком для Люка.
Люк оседает на пол. Энди давится спермой, проглатывает, слепо хватается за Люка, следом за ним пригибаясь к кафелю, и теперь уже без помех почти скулит - напористости Рэя сейчас может позавидовать отбойный молоток. А Люк, всем сердцем любя Энди, завидует ему в данный момент. И начинает дышать только тогда, когда все это заканчивается и колени больше не держат Энди.
Внезапно наваливается реальность: разгоряченная кожа, тяжесть чужого тела, мокрый холодный пол, шум дыхания, попеременные рингтоны мобильников в соседней комнате. Люк отупело перекатывает туда-сюда неприятную мысль о том, что нужно ответить, придумать оправдание задержке, потом тащиться куда-то отмечать…
Но мелкий говнюк вдруг захватывает все в свои руки: быстро избавляется от резинки, снова включает душ, помогает им отмыться, тянет в раздевалку, попутно цепляя свои мокрые брюки и едва не забытый металлический дилдо, поторапливает их с одеванием, копается в телефонах, потом снова куда-то тянет. Люк очухивается только на стоянке, перед вычурной тачкой этого богатенького мажора:
- Куда?
- Ебаться.
Никто не возражает.
Да, Мэнсон хочет ебаться. Сначала - снова отлюбить свое обдолбанное сексом сокровище и добиться хотя бы одного внятного слова, желательно - своего имени в момент оргазма. А потом - разъебать в хлам задницу черного ублюдка. За что? За кучу нервных клеток, потраченных зря, ведь Мэнсон столько времени думал, что тот пялит его сокровище своим слоновьим хером. За то, что мучился и не мог подойти, ведь даже такому похуисту, как он, было понятно, насколько эти двое лю… нет, не так - дышат, живут друг другом. За то, что этот засранец оказался тоже пассивом и не мог пялить, мучил сокровище отсутствием полноценного секса. О том, что это противоречит первому пункту, Мэнсон не думал - все равно черного засранца наказать! Да из-за него столько времени потрачено на трибунах болельщиков, пока Мэнсон сох в сторонке! Хотя задницы - такие задницы, так сексуально обтягиваются шортами, когда баскетболисты сгибаются, чтобы провести мяч…