Битва За Масть
Саша Белов, посмеиваясь, вдруг вспомнил свою встречу с длинноволосым каскадером Александром, благодаря протекции которого Фил стал таким крутым киношником…
Тогда, вернувшись из уральской ссылки, буквально на следующий день после встречи с Олей, Саша позвонил Александру. Тому самому, с которым они сначала никак не могли поделить щенка.
Киншакову Белов был благодарен вдвойне, если подобное чувство можно определить арифметически. Совсем уже было распрощавшись с песиком, Саша места себе не находил, как вдруг Александр практически подарил ему этого «щенка раздора», показав себя человеком широкой души и стопроцентной порядочности.
Однако судьба распорядилась так, что Саше стало не до собаки. Александр был единственным, кому и следовало вернуть щенка на воспитание. Друзья об этом, к счастью, позаботились.
На самом деле Саше не только хотелось посмотреть, как вырос «его» пес, но и просто встретиться с этим так и оставшимся для него загадкой человеком. Конечно, Саша за последнее время посмотрел несколько фильмов, в которых Александр Киншаков был и постановщиком, и виртуозным исполнителем трюков. Посмотрел он и еще одну картину, где Александр сыграл бизнесмена, который практически в одиночку расправился с целой оравой бандитов. И победил! Самое странное, уже зная, как подобные разборки происходят в действительности, Саша все равно не мог не доверять образу современного супермена, созданному Киншаковым. Уж больно тот был убедителен. В кино. Не дай ему бог столкнуться со всем этим в жизни реальной.
Александр, казалось, узнал его просто по голосу, прежде чем Саша успел даже представиться:
— Приезжай, приезжай, тезка. Мы тебя тут давно поджидаем…
* * * * *Александр жил в поселке киношников недалеко от Внукова. Среди других дачных строений его дом выделялся не размерами, а какой-то изысканной простотой. Стоял он в глубине довольно обширного участка и чем-то напоминал одновременно и сказочную избушку с островерхой крышей, и башню средневекового замка — вокруг всего второго этажа тянулся балкон, похожий на сторожевую площадку.
Выйдя из машины у калитки, Саша увидел справа от дома в глубине двора Александра — голого по пояс и с лопатой в руках. Тот расчищал дорожку, которая вела от порога к зеленой круглой беседке.
— Александр Иванович! — радостно крикнул Белов.
— А, тезка, привет! Поднимайся на крыльцо, я сейчас. — Александр несколькими широкими взмахами закончил дело, сделал несколько дыхательных упражнений и легким шагом направился к гостю. — О, совсем большой стал! — Он протянул руку, радушно улыбаясь.
— Это в каком смысле? — удивился Саша.
— В прямом, я же человек прямой. Когда мы с тобой в первый раз встретились, ты был похож на обиженного ежика, готового в любой момент выпустить иголки.
Дверь, что вела в дом, вдруг странно задрожала — будто на отдельно взятом участке Александра Ивановича началось маленькое землетрясение. Баллов этак в пять-шесть.
— Вулкан проснулся, — усмехнулся Александр, распахивая дверь.
Сотрясатель земли по имени Вулкан вывалился на крыльцо всеми своими семью десятками кило, четырьмя лапами и складчатой слюнявой мордой.
— Вулкан, Вулкан, — опустился на колени Саша.
Пес, казалось, сразу узнал его и, по-щенячьи повизгивая, радостно обслюнявил бывшего хозяина.
— Спасибо, что имя не поменяли, — растроганно сказал Белов, поднимая глаза на улыбающегося Александра.
— А как же иначе, тезка. Имя — оно ведь не просто так дается. Да, Вулкан?
Вулкан ответил довольным рыком, пытаясь втиснуться в дом ровно посередине между Сашей и Александром.
— Видишь, каков характер? Он просто обязан всегда быть в центре внимания. В общем, парень вырос строгий, но добрый. Сторож и защитник хороший, а просто так в драку не полезет. По-нынешнему — идеальный представитель породы мастифов. Что, кстати, пара собачьих выставок и подтвердила. Он у нас победитель породы и среди щенков, и среди юниоров. А сейчас уже и даму ему подбираем. Есть у нас на примете парочка первоклассных сук, да, Вулкан? Так что, Саш, если вернулся к оседлой жизни, то первый щенок — твой.
— Договорились, — кивнул Саша.
Хозяин принялся варить кофе, а Саша тем временем рассматривал медали, яркие дипломы на разных языках и уйму фотографий, на которых Александр Иванович был снят с людьми, лица которых Саша знал исключительно по телевизору. Это были актеры, телеведущие и политики не последнего десятка.
— В основном — мои ученики. Или друзья, что практически одно и то же, — перехватив его взгляд, прокомментировал Александр.
— Здорово, — восхитился Саша, поглаживая морду не отходившего от него Вулкана. — А сейчас где-нибудь снимаетесь?
— В данный момент — нет. Консультирую три фильма. Один — времен Великой Отечественной, второй — самое что ни на есть средневековье, ну а в третьем, до кучи, действие происходит в далеком будущем. Так что скучать не приходится. И еще добиваю сценарий, где все происходит в двух временных пластах. Современность и Ирландия накануне принятия христианства.
— То есть про кельтов?
— Про них, родных. Отчасти. И про нас с тобой. Чем больше влезаю в материал, тем лучше понимаю, что меняются не столько люди, сколько декорации. Отличаются лишь обстоятельства жизни да немного меняются традиции. Ну представь, еще несколько лет назад в каком страшном сне могло присниться, что в нашей России, в конце двадцатого века, найдутся умники, которые практически буквально возродят практику человеческих жертвоприношений? Причем именно в кельтской традиции, которая отличалась максимальной изощренностью. В основе-то фильма — реальные факты!
— Что, прямо настоящие жертвоприношения?
— Именно, и притом в самой провинции, в самой глубинке. Калужская область. Сейчас многие в мифы играют да заигрываются.
— Идиоты, — сказал Саша, — руки бы поотрывать этим… Тоже мне друиды нашлись, духовная элита, мать ее. А кельтов я все равно уважаю. Тогда же время другое было.
— Время всегда другое. По-своему. Сам-то как? Чем думаешь заниматься?
— Чем сейчас все занимаются? — пожал плечами Саша. — Бизнесом каким-нибудь.
— Что ж, дело хорошее. Хотя и небезопасное.
— Знаю, — улыбнулся Саша.
— Ну, если что, помощь какая понадобится, обращайся, тезка.
— Спасибо, Александр Иванович. Пока своими силами обходимся. А вот по вашей профессиональной части есть у меня одна просьба.
— Излагай.
— Друг у меня есть. Валера Филатов, бывший боксер. И вообще спортсмен и человек хороший. Из спорта его ушли, а ему энергию девать некуда. Может, он вам в каскадеры сгодится? Не знаю, как на кельта, но на какого-никакого фашиста или бандюгана точно потянет.
— Присылай своего боксера. Глядишь, и впрямь сгодится. И сам не пропадай. Звони, появляйся.
Так Фил и стал по совместительству еще и артистом…
Саша в последний раз бросил взгляд на суету съемочной площадки. Пора было спускаться на грешную землю, а то что-то все витают в облаках. Артисты, понимаешь!
— Я вот что думаю, братья, — сказал Саша, и улыбка погасла на его губах. — С автосервисом ясно. Вот северные рынки, где у нас доля — Рижский, Петровско-Разумовский и т.д. Что они нам дают?
— Кусок хлеба с маслом, — не понимая, к чему ведет Саша, пожал плечами Космос.
— А что еще?
— Геморрой, — ухмыльнулся Пчела, который интуитивно почувствовал, куда клонит Саша.
— Именно. Мы имеем дикий геморрой с лохами, ментами, дольщиками, ломщиками, отморозками, — а получаем, по сути, по большому счету, фигу с маслом. Никто нас по тому же большому счету не уважает.
— Ну, я так не сказал бы, Сань, — обиделся Космос.
— Короче, братья, я о чем хочу сказать. Расти надо. Почему при одинаковых условиях производства, скажем, с солнцевскими бригадами, мы получаем в пять раз меньше? — Саша окинул друзей взглядом.
— А ты сам как считаешь? — вопросом на вопрос ответил Космос.
— Потому что пора менять политику. Как говорил Дэн Сяопин, пусть расцветают сто цветов.