Долг (СИ)

 - Оно ванильное! – процедил сквозь зубы. – Ты идиот? Я не переношу запах ванили, - он спокойно открыл окно и выкинул мороженое прямо на дорогу, даже не распечатав. Бл*ть. Я так и знал!.. – Убери, а то оштрафуют. И другое мне купи. Для особо одаренных подсказываю, я ем только клубничное.
 И он, больше не обращая на меня никакого внимания, уставился в окно. Я заскрипел зубами от злости, но снова подчинился. Ладно. Мне не трудно. Выкину это. Принесу другое. Посмотрим, что ты еще придумаешь, пакость мелкая. Мусорка. Киоск. Машина. Протягиваю ему мороженое… Клубничное. Берет. Тыкает его пальчиком и снова в окно.
 - Что на этот раз не так? – держусь из последних сил.
 - Оно мягкое. А я твердое люблю.
 Да чтоб тебе спалось по ночам крепко!.. Опять выхожу из машины и отправляю ни в чем неповинное лакомство к его ванильному другу. Снова киоск. Продавщица уже косится на меня с подозрением. И не*ер на меня так пялиться, я тебе, между прочим, выручку делаю!
 - Дайте, пожалуйста, самое замороженное из всех, что у вас есть, - прошу очень вежливо.
 Она удивляется, но выполняет мою просьбу. Возвращаюсь к машине. Сажусь. Отдаю ему. Берет двумя пальцами и крутит, осматривая со всех сторон. Все с тем же брезгливым выражением на лице, но на этот раз хотя бы открывает упаковку. Да чтоб ты его себе на колени уронил, зараза. Смотрит долго и внимательно. Ему что, познакомиться с ним нужно, перед тем как съесть?
 - Несимпатичное какое. Фу. И цвет подозрительный. Чего это оно такое… поросячье-розовое? Ты меня отравить решил? – взгляд насмешливый. Бровь ехидно выгнута.
 И вот тут мне сорвало крышу. Мне срочно нужно избавиться от него хотя бы на пару минут, иначе я ему шею сверну. Или выпорю. Вот, честное слово, переброшу через колено и выпорю. Ремнем. По заднице. Как же он меня достал-то! Сил моих больше нет!
 Я успел забрать у него мороженое, до того как он опять его выкинет. Снова вышел из машины, очень аккуратно закрыв дверку, потому что если бы я ей хлопнул, оторвал бы на*ер из-за той злобы, что во мне бушевала. Сел на капот машины, окончательно развернул клубничное лакомство и спокойно, не торопясь, его съел. Нам и «несимпатичное» сгодится. Мы не эстеты как некоторые. Холодная сладость немного остудила мой гнев, позволяя снова дышать спокойно.
 Посидел еще немного, успокаиваясь окончательно, выкинул обертку и палочку, сел за руль и, не обращая на мальчишку никакого внимания, нажал на газ.
 - И что ты, по-твоему, делаешь? – тут же раздалось злобное шипенье, с заднего сидения. – Я, между прочим, все еще жду свое мороженое.
 Ну и жди. Мне плевать. Я домой еду. Не произношу ни слова, упрямо глядя на дорогу. Он пошипел еще несколько минут, уже откровенно угрожая, но, поняв, что добиться от меня сейчас чего-либо бесполезно, заткнулся.
 Больше ни один из нас не издал ни звука. Так и ехали. Я лишь изредка поглядывал на него в зеркало, сосредоточив все свое внимание на дороге. Он, сцепив на коленях руки, с совершенно прямой спиной, уставившись в спинку моего кресла, ни разу даже не пошевелился.
 В дом он залетел, чуть не сшибив стоящего в холле Маркуса.
 - Чтобы завтра же этого, - кивок в мою сторону. – В доме не было! – прошипел злобно в лицо друга и, быстро поднявшись по лестнице, исчез в направлении своей комнаты.
 - Вы чего опять не поделили? – глядя на меня круглыми от удивления глазами, пробормотал Маркус.
 - Мороженое, - лаконично отозвался я.
 И не сбавляя хода, без дальнейших пояснений, тоже отправился к себе, хоть и видел, что друг сгорает от любопытства. А хрен тебе! Мучайся! Не все мне одному страдать! Зашел в комнату… тишина… одиночество… еще бы дверь стулом подпереть на всякий случай и вообще кайф.
 Утром я, разумеется, никуда не делся и, находясь в праведном гневе от такого неповиновения, Его Высочество заговорить со мной не пожелало. Даже во сколько освободится не сказал. Хотя, это не так уж и важно. Мне бы в любом случае пришлось его ждать.
 Вечером, сев в машину, он сказал одно единственное слово «домой», и опять тишина. Только когда мы приехали, соизволил сообщить, что на сегодня я свободен. Он будет уроки делать и никуда больше не пойдет.
 Я обрадовался, как празднику. Сейчас сижу в своей комнате и решаюсь на то, чтобы пойти к моему монстру и отпроситься, за личным скарбом сгонять. Как он меня запугал-то, аж самому смешно! Взрослый мужик, а веду себя… Бл*ть, с ума сойти можно! Стивен Кинг отдыхает! Мое «ОНО» куда страшнее.
 Твою мать, как же идти к нему не хочется. Но нужно. Да и поговорить бы нам не мешало… Работать в таких условиях невозможно совершенно. Я не жду, что он со мной дружить начнет, но элементарно общаться нам придется. Значит, надо мириться. Выхода у меня нет. От работы отвертеться - не вариант. Так что, надо, Томас, надо.
 Набравшись, наконец, решимости, выхожу из комнаты. Подхожу к его двери. Неохотно поднимаю руку. Такое ощущение, что в дверь самого правителя ада стучаться собираюсь, а не к какому-то мальчишке.
 - Войдите.
 Захожу, сидит на кровати, уставившись в книгу, и сосредоточенно хмурится. Вот посмотришь на него такого и ни за что не поверишь, что он настоящим засранцем быть может. Ненакрашенный. В футболке и тонких домашних штанах. Пацан. Нет, правда. Совсем пацан еще. Совершенно простой. С милой, абсолютно детской мордахой. Тощий как неизвестно что. Только шея и коленки, которые даже через ткань штанов так остро торчат, что уколоться можно.
 Горло почему-то сдавило от какой-то болезненной, неправильной жалости, заставив задохнуться. Бл*ть. Да какого х*ра меня развезло-то так? Ну, ничего. Это ненадолго. Вот сейчас он рот откроет и наваждение рассеется. Пара слов и я приду в себя, снова начав злиться.
 - Ты что-то хотел? – спрашивает, все так же хмурясь и не отрываясь от книги.
 - Хотел спросить, мне… - с трудом выдавил, запихивая смущающие чувства куда подальше.