Песок (СИ)

- А молодец старший! И задачу выполнил, и засаду устроил, и объект не раскрыл! - восхитился Трофимов.
Воистинов не ответил, напряженно наблюдая за дорогой. Второй грузовик подорвался метров через пятьдесят. Повторилось в точности все происшедшее с первой машиной.
Со связью у немцев всегда было неплохо. Поняв, что враг и впереди, три броневика устремились в голову колонны. Обогнув по полю горящие машины и вставшую колонну, они вынуждены были вновь выйти на проселок - дорогу пересекал овраг. Броневик, шедший первым, подорвался уже на подъеме из оврага и перегородил путь. В этот момент на поле, севернее дороги, выкатились три пушечных бронеавтомобиля и четыре танка. За ними виднелась цепь пехоты в темных шинелях. И со стороны деревни появилась пехота в разномастной форме. Немцы кинулись занимать оборону вдоль леса, собираясь сражаться. Расчеты принялись отцеплять пушки и зенитные автоматы.
Трофимов выжидающе посмотрел на майора. Наверняка в душе того сейчас шла борьба между требованием приказа и пониманием того, что если сейчас не вмешаться - нашим придется заплатить в этом безвестном бою у никому неизвестной деревушки дополнительно жизнями десятков человек. Но внешне этого заметно не было, и Трофимов тревожился за то, что произойдет сейчас. Потому что готовился крикнуть "Огонь!", прекрасно понимая, что именно этой команды ждут полторы сотни бойцов, сжимающих в руках оружие и уже нашедших в прицелах свои цели. И он бы отдал эту команду, наплевав на все последствия, но это сделал сам майор. И в ту же секунду безмолвный лес ударил в спину врага сотнями пуль. Бой закончился буквально через десяток секунд. Последними погибли экипажи немецких бронетранспортеров, расстрелянных бронегруппой.
- Иванов! Ко мне!
И указав на попаданцев - Срочно! Их на ту сторону! Ни их, ни портал - из чужих никто не должен видеть! Я пойду на дорогу. Мне нужно остановить эти подразделения и отправить их отсюда.
- Всем! НИКОГО не допускать к объекту! Вплоть до применения оружия!- Прокричал он, поднявшись и направляясь к дороге.
Минское шоссе. Западнее г. Вязьма.
Генерал Рокоссовский был мрачен. Колонна его штаба со штабной артбатареей двигалась по Минскому шоссе в Вязьму. Война шла четвертый месяц и четвертый раз его судьба делала крутой поворот. В июне он во главе 9-го мехкорпуса, который по сути таковым был лишь на бумаге, сражался с немцами на Украине в составе Юго-Западного Фронта. За эти бои был награжден четвертым орденом " Красного Знамени". В июле в экстренном порядке, вместо озвученного назначения командармом-4, вынужден был возглавить оперативную группу войск под Ярцевым и удерживать фронт. Только эту "оперативную группу" он должен был собрать сам - из числа разбитых и отступающих войск. И он не оплошал. В августе войска его группы были реорганизованы в 16-ю армию. Он получил звание - генерал - лейтенанта.
И вот начало октября - немцы начали очередную и ожидаемую наступательную операцию. И снова его срывают с места и бросают в неизвестность.
" Командармам 16 и 20. Рокоссовскому и Ершакову.
Командарму 16 Рокоссовскому немедленно приказываю участок 16 армии с войсками передать командарму 20 Ершакову. Самому с управлением армии и необходимыми средствами связи прибыть форсированным маршем не позднее утра 6.10 в Вязьму.
В состав 16 армии будут включены в районе Вязьмы 50сд (19А), 73сд (20А), 112сд (16А), 38сд (16А), 229сд (20А), 147тбр (резерв ЗФ), дивизион РС, полк ПТО и полк АРГК. Задача армии - задержать наступление противника на Вязьму, наступающего с юга из района Спас-Деменска, и не пропустить его севернее рубежа Путьково - Крутые - Дрожжино, имея в виду - созданной группировкой (т. е. 16-й армией) в дальнейший перейти в наступление в направлении Юхнов.
Получение исполнение донести. Конев, Булганин, Соколовский. 4.10.41".
Он передал войска своей армии командарму -20 Ершакову и убыл к новому месту назначения. Приказ, полученный им, был настолько обтекаем и не определен, что мог значить все, что угодно. Из него ясно было лишь две вещи - место - город Вязьма и состав его новой 16-ой армии. Предполагаемый состав. Потому что на месте, в Вязьме этих дивизий еще не было. Походные колонны этих дивизий только сегодня начнут трехдневный марш к месту назначения. Две дивизии - из состава его бывшей армии. Приказ на марш комдивам он отдавал сам. Но это не меняет расстояние, которое им нужно преодолеть. Приказ не давал никаких сведений о противнике. И это означало одно - информацией о том, что происходит у соседа слева, штаб Фронта в полной мере не обладает, но по косвенным признакам опасается худшего и спешно пытается прикрыть ключевую позицию в своем тылу. И если это по каким -то причинам не удастся и враг возьмет Вязьму, когда армии фронта еще дерутся значительно западнее города - их участь будет предрешена. И ответственным за эту катастрофу может быть назначен он.
г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.
На повороте с Минского шоссе в Вязьму в районе Юрково колонну остановил моторизованный патруль, который ожидал именно его штаб. Патруль сопроводил колонну к новому месту расположения штаба. Оказывается, комендант города уже подобрал подходящее место его дислокации и оборудовал в пределах своих возможностей. И, главное, к нему уже были протянуты линии связи. Это сильно обрадовало его начальника связи армии. И лишь немного улучшило настроение командарма. Буквально через минуту, докладом о том, что в этом штабе его дожидается Начальник Особого Отдела Фронта Цанава, его испортили еще сильней. У него не было личной предубежденности относительно комиссара госбезопасности, но в целом к его ведомству братских чувств он не испытывал. Это мягко говоря. Более двух лет проведенных им в стенах этого ведомства, избавляли от остатков любви к человечеству вообще и к людям в форме НКВД в частности. Но, вариантов избежать встречи с руководителем этой организации, он не имел. Поэтому вздохнул и пошел в штаб, в душе предполагая, что его будут в очередной раз призывать к любви к Родине и верности идеалам марсизма- ленинизма, подкрепляя аргументы всевозможными карами.
Цанава встретил его, сидя во главе большого стола, за которым наверно до войны проводились совещания в организации, здание которой стало теперь штабом. На столе была расстелена карта и дымилась окурками пепельница.
В дверях Рокоссовский вскинул руку к козырьку, но комиссар оборвал доклад взмахом руки.
- Здравствуйте товарищ Рокоссовский! Присаживайтесь. Нам нужно с Вами серьезно поговорить.
" Началось!" - с тоской подумал генерал, здороваясь в ответ и направляясь к одному из стульев за столом.
- Что-то Вы не в духе. Наверно переживаете - опять командование в какое-то дерьмо сует. Ничего неизвестно - где наши, где немцы? Все войско - это то, что с Вами. А спрашивать будут, как и положено - с армии. А тут еще особист мораль читать собрался. Не так ли?-
Рокоссовский промолчал. Возражать и убеждать в обратном не хотелось, а соглашаться было неудобно.
- И все же придется. Придется мне Вам напомнить, что для Вас лично и для судьбы Фронта значит этот город.
Товарищ Конев - молодой комфронта. Не смог отстоять свое мнение и противостоять давлению генштаба. Не все у нас генералы как Жуков. Почти нет таких. По крайней мере, мне на данный период они неизвестны. Поэтому ошибся комфронта Конев с распределением своих сил. И когда понял, что его фронт ожидает разгром, он сделал единственное, что мог сделать в этой ситуации. Он снял с фронта своего лучшего командарма и отправил его оборонять позицию, которая может спасти фронт. Вот такое Вам доверие, Константин Константинович. Судьба Фронта в Ваших руках. И командованию важно, чтобы Вы сражались за Вязьму, как за Москву. Потому что, если армии Западного Фронта погибнут здесь - дальше к Москве войск нет. Поэтому в Вашем сердце не должно быть малодушия.-