Встретились два одиночества (СИ)

- А почему мы никого не встретили, пока бродили тут?
- Потому что никто не хотел с нами увидеться. Да и мы сами не рвались ни в чью компанию, но если хочешь...
- Нет. От знакомства с твоими коллегами я пока воздержусь. Куда теперь?
- А пойдем на озеро? - неожиданно предложил мальчик, сильнее сжав в ладошке руку эльфа.
- Хочешь искупаться?
- Прохладно еще.
- Вот и я так думаю. Но посмотреть, что у вас тут за озеро, не откажусь.
Они расположились на берегу у самой кромки воды. Фима стоял почти касаясь носками мягких полусапожек водной глади и пускал "лягушек" плоскими камешками, набранными тут же. Камюэль лежал на молодой траве чуть дальше и наблюдал за ним из-под полу прикрытых век.
- Иди сюда, - поддавшись порыву, позвал эльф и похлопал по траве рядом с собой.
Малыш-мерцающий обернулся на него, разжал кулачок, в котором держал горсть камешков. Они белыми осколками посыпались обратно на берег. Потом приблизился к мужчине. Сел рядом, как тот и хотел. Поджал к груди колени и обхватил их руками. Так и застыл.
Эльф провел ладонью по узеньким плечикам, скользнул пальцами по напряженной спинке, словно желая извиниться за что-то. За что так и не поняли ни один, ни второй. Потом Камюэль негромко спросил:
- Покажешь мне их? Владиэль говорит, это незабываемое зрелище.
- Покажу, - легко согласился мальчик и встал на ноги.
Эльф последовал его примеру. Но не отпустил от себя далеко. Взял за руку, хотя в этом не было никакой необходимости. Но мальчик не возражал. Они шли рядом. Интересное, должно быть, зрелище, подумалось Камюэлю. Он улыбнулся, но тут перед ними открылся портал, и они перенеслись на ступенчатую гору, как называлось это место у мерцающих. Прошли через нее, и вышли на плоскую каменистую пустошь, разбитую на сектора камнями, уже знакомыми эльфу по академии мерцающих. В каждом из таких отгороженных участков бил прямо из воздуха живой фонтан. Владиэль был прав, это стоило один раз увидеть, чтобы в полной мере осознать все масштабы бедствия
- Ты поэтому все это организовал? - спросил он у мерцающего.
- Что именно? - не сразу понял тот.
- Похищение императора.
- Его не похищали. Он сам ушел.
- Но с твоей подачки.
- Да. Поэтому. Он ведь собирался и дальше лишать счастья материнства не только Елинэль, но и Фанисисерус.
- Вот даже как? Всерьез задумываешься о бастарде мерцающем?
- Чего? - мальчик так искренне изумился, что кардиналу впервые за все прожитые годы стало по-настоящему стыдно за то, что заподозрил кого-то в подобном.
- Прости.
Фима попытался осторожно высвободить ладонь, но эльф его удержал. Напротив, притянул к себе, склонился к малышу и крепко обнял. А потом и вовсе взял на руки. Заглянул в глаза, попробовал извиниться еще раз:
- Я, правда, сожалею, что так о тебе подумал.
Малыш помедлил, потом вдруг обхватил шею мужчины тонкими руками и шепотом произнес:
- Спасибо, - закрыл глаза и устроил маленькую головку у него на плече.
Эльф, пугая самого себя, счастливо улыбнулся. Спустил его на землю и снова взял за руку.
- Ну, что, идем дальше?
- Нет. - Мальчик неожиданно заупрямился и быстро добавил подозрительно севшим голосом: - Ты лучше один. Без меня.
- Тебе больно видеть их такими? - догадался Камюэль.
Фима не ответил. Просто отошел в сторону скал и произнес:
- Ты иди. Я тебя тут подожду.
Эльф пожал плечами и подчинился, не став настаивать. Это потом, когда он вернулся, вдоволь побродив среди безучастных к внешнему миру фонтанов, и застав мальчика спящим прямо на голых камнях, Камюэль догадался, что именно Фима задумал. Похоже, мерцающий в тайне от всех пытался пробиться к этим детям. Увидеть их общий сон и найти способ напрямую влиять на их желание вернуться в реальный мир. Но пока не преуспел. Гуляя между ними Камюэль ни разу не видел, чтобы хотя бы один из них начал извергать вместе с водой разноцветные искры. Лорд-кардинал твердо решил позже обсудить с мерцающим его эксперименты. Ему совершенно не понравились открывающиеся перспективы. Появилось подозрение, что Фима может точно так же заблудиться во сне, как и все эти дети. Камюэля такой исход их отношений совершенно не устраивал. Но будить мерцающего, чтобы сказать ему об этом, он не стал. Взял на руки почти невесомое тело и отправился в обратный путь через гору, потом через портал вернулся в сад у дома Ефимисикеруса. Опустил взгляд на свою мирно посапывающую во сне ношу и вдруг почувствовал, как в глубине зачерствелой души шевельнулась нежность, и в сердце зародился странный трепет, который сам Камюэль всегда считал недоступным для себя. В этом не было ни намека на влечение. И лорд-кардинал прекрасно это осознавал.
Пребывая под впечатлением от своего открытия, Камюэль занес мальчика в дом, и долго сидел рядом с ним на кровати, в окружении бессчетного числа пуфиков и подушек, присушиваясь к тому, как с посвистом посапывает во сне Фима. То, что он видел внутри себя, эльфу не нравилось и в тоже время порождало особое чувство недоступной ранее внутренней гармонии с миром, которое серый кардинал идентифицировал как счастье от осознания того, что в этом мире для него появился тот, ради кого хочется жить и творить великие дела. Великолепно! Отца удар хватит, когда он узнает. Мало им с матерью было Тарэля?
Когда мальчик проснулся и с улыбкой потянулся к нему, Камюэль отрицательно покачал головой и решительно встал с кровати, не позволив себя даже коснуться. Сухо извинился, сослался на дела и, не встречаясь с мерцающим взглядом, ушел через портал. Ему срочно требовалось поговорить с другом, иначе он рисковал наворотить таких дел, о которых лучше было даже не думать, чтобы беду не навлечь.
  
Часть 2
 
Камюэль ворвался в личный кабинет императора, не постучав. Владиэль, разбирающий бумаги за массивным столом, от неожиданности даже вздрогнул. Меньше всего он мог ожидать такого поведения от своего кардинала. Иногда подобное себе позволяла Таниэль. Но мерцающая была весьма юной и порывистой особой. Но чтобы к нему в кабинет так беспардонно влетел Камюэль должно было произойти что-то по-настоящему экстраординарное. Поэтому Владиэль весь подобрался и приготовился встать из-за стола, чтобы последовать за своим кардиналом, чтобы там на самом деле не произошло. И был по-настоящему ошарашен, когда Барсим без разрешения занял кресло напротив его стола, тяжело опустившись в него, и без перехода и каких-либо вводных слов, заявил:
- Я пришел к тебе не как к императору, а как к другу.
После этой фразы Владиэль обмяк в своем кресле. Во-первых, это значило, что в стране ничего ужасного пока не произошло и можно на время расслабиться. Во-вторых, в императоре проявилось любопытство. Молодой кардинал, сменивший на этом посту своего отца, еще никогда не вел себя с ним так откровенно. Камюэль всегда, даже когда сам император просил именно дружеского совета, с чем никогда не обращался к его отцу, предпочитал держать некоторую дистанцию. Которую, как начало казаться Владиэлю по прошествии лет, преодолеть между ними было практически нереально. Когда-то, когда они только были представлены друг другу и начали работать вместе, его это раздражало. Потом он смирился и привык. И вот теперь, кардинал сам изъявил желание нарушить установленные границы. Что же у него произошло такого личного, что он за советом прибежал к своему единственному другу? Почему Владиэль оправданно считал себя единственным, Камюэль, встретившись с императором слегка рассеянным взглядом, объяснил сам:
- Мне, как не парадоксально, больше не с кем об этом поговорить. Хотя от тебя, как от своего императора, я бы предпочел скрыть все это в первую очередь, - заявил эльф, барабаня подушечками пальцев по подлокотнику кресла.
Такое начало заставило Владиэля нервничать еще больше. Что же произошло с его лордом-кардиналом, рассудительным и неподвластным открытому проявлению чувств?