Встретились два одиночества (СИ)

  
2.
 
Все шло по плану. Даже странно. Прием по случаю приезда в столицу посольства орков из Диких Степей плавно вошел в завершающую стадию. Камюэль все время старался не выпускать из вида три весьма колоритные пары - во-первых, императора и императрицу, во-вторых, университетского психолога с его мерцающим другом и, наконец, последними по счету, вождя орков и его шамана. О том, что шаман на самом деле шаманка и не мужчина орк, а девушка мерцающая знали немногие. За все время пребывания в столице делегации из Диких Степей эта весьма любопытная леди не вышла из образа ни на секунду. Поэтому особого отношения к себе не требовала, хотя изначально Камюэль приказал своим подчиненным глаз с нее не спускать.
Когда зал покинули правящие особы, другие гости еще и не думали расходиться. Привычная практика. В любой другой день Камюэль ушел бы вместе с императором, но сегодня решил задержаться. Глубоко вздохнув и резко выдохнув, ему почти удалось сбросить напряжение последних часов и снова найти взглядом миловидную человечку, которая и была причиной его задержки в бальном зале дворца. Эту девушку ему всего несколько дней назад представил сам князь княжества Виланд, на территории которого располагалась столица федерации и императорский дворец вместе с ней. Леди Томасса Фаливел представляла собой очень редкое явление - человечка в свите эльфийского князя, довольно необычно для столицы, где восемьдесят девять процентов населения были исключительно чистокровными светлыми. Кроме того, молодая женщина была вдовой, что еще больше разожгло интерес лорда-кардинала, ведь обычно в княжьей свите обретались совсем молоденькие красавицы, не обремененные грузом супружеских серег. Леди Фаливел должна была быть поистине незаурядной личностью, чтобы подняться так высоко при столь сомнительных рекомендациях. Конечно, Камюэль по долгу службы уже слышал об этом феномене, сумевшем занять довольно высокое положение при князе, избежав участи временной любовницы любвеобильного эльфа. Но познакомился с ней лично только сейчас.
Кроме всего она чем-то почти неуловимо напоминала Марибеллу. Безусловно, внешне ей было далеко до изысканной красоты полуэльфийки, но разворот покатых плеч, подвижность рук с изящными кистями, рассеянность в улыбке, прямой, открытый взгляд темно-карих, кажущихся черными, глаз. Искусно подобранные украшения, невольно привлекающие взгляд к вырезу платья, в котором было что показать. И аромат каких-то необычных духов, с явственными нотками редких специй, по которым Камюэль безошибочно определил, что они были привезены из пустыни Наби - загадочного и горячего края.
Все это привлекло к молодой вдове особое внимание лорда-кардинала, который недавно порвал со всеми своими фаворитками. Подпитывать с их помощью явно нездоровый интерес мерцающего, Камюэль был не согласен. Измены всех трех женщин дали ему хороший повод отказать им в своем покровительстве. Леди Фаливел повезло вовремя попасться на глаза затосковавшему без женской ласки эльфу. И молодая женщина не упустила свой шанс. Утро она встречала в постели кардинала федерации. Точнее, должна была встречать, но при солнечном свете все оказалось не так просто, как в ночном сумраке спальни.
Леди была хороша: в меру опытна, в меру стыдлива. Лорд-кардинал поймал себя на том, что давно не испытывал столь ярких эмоций от близости с женщиной. Определенно, Томассия заслужила все то, что он готов был дать ей, приблизив молодую вдову к себе. Ночь выдалась жаркой и многообещающей. Засыпая в объятьях так увлекшей его женщины, он рассчитывал и проснуться рядом с ней. Но судьба распорядилась иначе. Точнее, судьба была тут не причем. Зато для того, чтобы найти виноватого, далеко идти не пришлось. Лучше бы он вообще не просыпался! Камюэль это понял сразу, как только, разбуженный щекочущим веки солнечным лучом, обнаружил на соседней половине кровати не миловидную девушку, а угловатого человеческого мальчишку, которого прекрасно знал в лицо. Фима сидел, подтянув к груди колени и устроив подбородок на собственном кулаке, упертом в колено. Когда мерцающий повернулся к нему, лорда-кардинала впервые за много лет предало самообладание. Взгляд задержался на нежной мальчишеской шее, почти неотличимой от девичьей даже при дневном свете. На ней отчетливо проступили следы неистовых поцелуев. Яркие отметины. Рывком опрокинув мальчишку на кровать и подмяв слабо сопротивляющуюся жертву по себя, эльф сдавил обеими руками ту саму шею. Фима по инерции схватился за его запястья, но потом, неожиданно, разжал пальцы и обмяк, не мигая глядя на разъяренное кардинала. Глаза его все еще не приобрели желтый цвет, которого Камюэль подсознательно ждал. Моргнув, резко пришедший в себя эльф, разжал руки и снова перебрался на свою половину кровати. Бешенство схлынуло так же быстро, как и накрыло с головой. Лежа на спине, Камюэль закрыл лицо рукой и несколько раз глубоко вздохнул, подолгу удерживая воздух в легких. И чуть не взбесился вновь, когда мальчишка, свернувшийся калачиком у него под боком, вдруг до ужаса взрослым и сознательным голосом проинформировал:
- Это была двухуровневая проверка. Мне было важно посмотреть, как ты будешь вести себя хотя бы с теми же Мариэлем и Борисэлем, когда заподозришь, что все мерцающие так же лживы, как я.
Камюэлю пришлось какое-то время пережидать, прежде чем очередная волна неконтролируемой злости уляжется неприятным осадком где-то глубоко внутри. Не отнимая руки от лица, он ровным тоном задал больной вопрос:
- А спал ты со мной зачем?
- Не скажу, - пробурчал мальчика и зарылся лицом в подушку. - Теперь ты все равно не поверишь, - приглушенно прозвучало оттуда.
- Нет уж, - Камюэль перевернулся на бок, подпер голову ладонью и пристально уставился на него, - Будь так любезен, удовлетвори мое любопытство.
- Захотелось! - встретившись с ним взглядом, бросил мерцающий. - Это мой единственный ответ, - а вот на этом на его губах заиграла самодовольная ухмылка, и он добавил с вызовом: - Другого не жди!
- Честный или очередная провокация? - поинтересовался Камюэль, почувствовав, что ярость, которая все еще ворочалась где-то внутри, неожиданно отпустила. Дышать стало легче, и просто смотреть на неугомонного Ефиминисюкеруса было безопасно как для мерцающего, так и для самого кардинала, который еще совсем недавно всерьез опасался потерять рассудок.
- Честный, - Фима зеркально отразил его позу, - Но ты не... - начал он и испуганно выдохнул, прервавшись, когда эльф придвинулся к нему и прижался ко рту мальчишки губами. Глаза никто из них не закрыл. И это было... Камюэль отстранился, когда мерцающий только собирался для остроты ощущений прихватить его нижнюю губу зубами. У Фимы вырвался разочарованный вздох. Лорд-кардинал не стал скрывать улыбку. Но быстро снова стал серьезным, заявив:
- Я хочу знать, как ты выглядишь на самом деле. Мне интересно, хватит ли тебе смелости предстать передо мной без мерцания. Если я правильно понял из объяснений Андрея, это для вас сродни откровению. Я так понимаю, он узнал это от твоего внука.
- От кого же еще! - фыркнул Фима и снова сел в уже опробованную позу, в которой его застал Камюэль, как только проснулся. Помедлив, он откинулся на спинку кровати, и, глядя только прямо перед собой, вдруг заявил: - Ты снова недооцениваешь меня, лорд-кардинал.
- Скорее не понимаю... - Камюэль осекся, когда увидел, как хрупкая мальчишеская фигура, вдруг начала превращаться в крепкую, мужскую.
Кожа стала смуглее, плечи раздались, контур шеи стал грубее. Профиль преобразился: стал хищным и жестким. Но... когда мерцающий повернулся к эльфу, фамильное сходство стало неоспоримым. Так мог бы выглядеть Ир, когда станет чуть старше. Именно чуть, а не на пару-тройку столетий. Как? Как при таком взрослом внуке, Ефимисюкерус мог выглядеть таким молодым? Поставь их с Камюэлем рядом, могли бы сойти за ровесников. Ни лишних морщинок, ни любых других следов подлинного возраста. Неужели, мерцающие на самом деле так ничтожно мало меняются со временем?