Встретились два одиночества (СИ)

- Я очень хочу получить ответы на свои вопросы, - приглушенным голосом произнес он, почти неосознанно поглаживая напряженную спину мальчика.
- Спрашивай, - отозвался тот, прижавшись щекой к его плечу.
- В мерцаниях вы отождествляете себя с ними, но для мужчин вашего народа почти нереально спать с другими мужчинами, даже находясь в женских мерцаниях.
- Ага. Зато женщины по этому поводу не особо комплексуют. Они могут и так и так, - фыркнул Фима, но Камюэль не позволил сбить себя с мысли.
- Тогда объясни мне, с чего это, вдруг, ты решил сделать для меня исключение?
- А я не делал... то есть, делал, но не в этом... - выдал мальчишка и как-то подозрительно затих.
Камюэль все пытался свести все три его образа, что сохранились в его памяти, во что-то единое. Но мерцания и истинный облик Ефимисюкеруса были слишком не похожи друг на друга, чтобы выявить какие-то единые черты. Сейчас с ним был человеческий подросток в чем-то робкий и тихий, в чем-то дерзкий и порывистый. После бала - взрослый, уверенный в себе мужчина, хорошо отдающий себе отчет, чего хочет и как этого добиться. Третий его облик был почти лишен привычной для двуногих мимики и, как догадывался наблюдательный Камюэлья, в нем мерцающий для выражения эмоций пользовался хвостом. Очень кстати вспомнились рекомендации Андрея настаивать на том, чтобы мерцающий наедине как можно чаще был самим собой.
Именно к психологу за консультацией отправился Камюэль, как только пришел в себя после очередного побега Ефимисюкеруса. Когда тот скрылся в воронке портала посреди сада леди Марибелл, Камюэль был только рад избавиться от его общества. Совсем другое дело, когда этот коварный тип провернул тот же фокус прямо из спальник кардинала, которая находилась в императорском дворце, где заклинание телепортации действовало только в исполнение законного императора. Камюэль сначала поднял по стойке "Смирно!" всех специалистов по магической защите из своего ведомства, находящихся на тот момент во дворце и заставил искать возможные неполадки в древнем магическом контуре дворца. Потом заявился к Мариэлю, который коротал время в постели с одной знатной и влиятельной светлоэльфийской леди. Оторвал первого помощника от возлюбленной и не выпустил из поля зрения, пока тот не смог внятно объяснить, как Ефимисюкерусу удалось обойти древнюю магию. Разумеется, при этом он не вдавался в подробности, при каких обстоятельствах застал Учителя мерцающих за перемещением. И только после этого, немного остыв, он решил навестить психолога, как главного специалиста по мерцающим из тех, кто сам к этой расе не принадлежал.
Узнал массу всего интересного и не только о Фиме, но и о том, где провели ночь Андрей, Ир и ряд благородных эльфов, которых удалось втянуть в эту авантюру все тем же мерцающим, правда, без прямого участия Ефимисюкеруса. А то в первый момент, Камюэль решил, что Фима снова провернул двухуровневую интригу: получил удовольствие с ним в постели и в тоже время совершил дерзкий отвлекающий демарш. Но психолог уверил кардинала, что Ефимисюкерус тут совершенно не при чем, еще и удивился, где же прятался Учитель мерцающих во время бала, раз они с Иром его не видели. Камюэль легко переключил интерес человека в другую плоскость. И быстро узнал о мерцающих массу всего интересного. От чего вопросов к Фиме у него стало еще больше. Наконец, заполучив этого пройдоху в свои руки, он начал, как ему казалось, с самого простого. На который косвенно получил ответ еще в спальне. Но мальчишка не спешил разрождаться подробными объяснениями. Эльфу пришлось снизойти до уточнения:
- Просто тебе нравятся мужчины? Поэтому ты легко можешь себе позволить заниматься этим, будучи женщиной?
- Нет. Моему внуку тоже нравятся мужчины... мужчина. И что? Вряд ли он на такое согласится, даже если Андрей его уговаривать станет.
- Это мне ни о чем не говорит, - спокойно произнес Камюэль, - Есть масса существа, с весьма странными предпочтениями. Вполне возможно...
- Ты был первый, - перебил его мальчик.
Камюэль растерялся, поэтому следующий вопрос прозвучал довольно глупо.
- Совсем первый?
- Угу.
- Не верю. В постели это просто невозможно не почувствовать!
- Если мерцающий снял слепок с твоих желаний, легко.
- И когда же, интересно, ты успел?
- Ты меня полночи просвещал в этом направлении.
- Не тебя, а человеческую девку! - поддался эмоциям Камюэль.
Но мерцающий в этот момент его словно не услышал.
- Но ты прав, это... отклонение. Я постоянно в мерцании. Так сильно и часто менялся, что теперь не всегда точно могу отделить себя от очередного менрцания. Ты ведь с Андреем разговаривал. Скорей всего, он сказал тебе, что наши мерцания называют нас самих "он", а мы их "они". Разделяем, а я... учу детей на своем примере, первое их полноценное мерцание дублирую за ними, чтобы указать на ошибки, чтобы просто поддержать... А потом говорю им, чтобы они никогда не скатывались до такого же, как я, всегда проводили границу между собой и своим мерцанием... - мерцающий горько усмехнулся, запнулся и тихо сказал: - Наш общий знакомый, скорей всего, назвал бы это психическим отклонением.
Камюэль оказался не готов к такому откровению, поэтому долго молчал.
- Но у тебя ведь есть какой-то установившийся круг мерцаний, которые ты обычно перебираешь?
- Есть. Но иногда там появляется кто-то новый. Например, то мерцание, в котором я сейчас. - Пояснил Фима, а потом вдруг уткнулся лицом в шею эльфу и сдавленно пробормотал, - Моя жена поэтому и ушла. Сказала, что хочет точно знать, с кем ложиться в постель, со мной или с очередной маской. Хотя, возможно, мы с ней просто поспешили и с супружеством, и с ребенком, а мои проблемы были для неё только предлогом. Не надо было так рано...
Больше он ничего не сказал, негромко сопя, сидел на коленях эльфа и почти не шевелился. Камюэль все так же гладил его по спине. Потом кое-что для себя решил и легко заставил мальчишку изменить положение и оседлать его бедра. В том, что делать дальше, он уже не сомневался.
Самому избавить Фиму от одежды и при позволить шустрому мерцающему стянуть со своих плеч форменный камзол и расстегнуть рубашку, было делом пяти минут. Поцелуи в этом мерцании Ефимисюкерсура ощущались совсем по-другому. На этот раз и речи не шло о равенстве, мальчишка каждым жестом демонстрировал свое полностью зависимое положение. Ну, что ж, если ему сейчас хочется именно так, Камюэль был не против взять ведущую роль на себя. Мальчик отчаянно обеими руками хватался за его шею, а ладонь кардинала настойчиво поглаживала и сжимала оба их члена, плотно прижатые друг к другу. Тогда-то Камюэль и решил, что мерцающий дозрел для еще одного интересующего его вопроса.
- Как ты смог переместиться из дворца?
- Не надо было... ой! Водить меня к императору. Скопировать ту силовую линию, что связывает его... не надо там!..
- Связывает его? - мстительно напомнил эльф мерцающему, вздумавшему его учить, что надо, а что нет.
- С магией дворца... И там тоже... пожалуйста... Я в этом мерцании долго не продержусь!
- Вот видишь, все-таки ты их разделяешь. И никаких отклонений.
- Это... временное просветление.
- Спорим, со мной у тебя этих просветлений станет больше?
- Не буду!
- Тогда не кончай, пока не разрешу, - еще одна маленькая месть, сулящая неплохие барыши.
Мальчишка всхлипнул, потными руками скользнул по плечам мужчины, потом снова схватился за его шею и совершенно правильно приподнял бедра. Камюэль оказался внутри. Фима всхлипнул. На глазах человеческого подростка выступили слезы. Камюэль собрал их губами, не решаясь двигаться. Но терпеть долго не смог. Бедра стали приподниматься сами. Толкаясь в мальчишку, он шептал ему на ухо глупости, которых не позволял себе даже со своими женщинами, хотя с ними, казалось, они были бы уместнее. Но сейчас он не воспринимал мерцающего, как половозрелую особь и сложившуюся личность, он видел перед собой очень юного человека. Если бы с ним был именно человек, он, определенно, нуждался бы и в утешении и в нежности. Поэтому Камюэль вел себя с ним, как с настоящим мальчиком. Нежным, порывистым и безумно страстным. Но Фима не зря говорил, что его человеческое мерцание вряд ли приспособлено к длительным любовным ласкам.