Смерть, идущая по следу… (интернет-версия)
— мелкие ссадины тёмно-красного цвета на лобных буграх (поз.1);
— в области левой надбровной дуги ссадина буро-красного цвета пергаментной плотности (поз.2);
— на верхних веках обоих глаз мелкие ссадины;
— на спинке и кончике носа участок буро-красного цвета пергаментной плотности размером 2,0*1,5 см;
— в области обеих скул ссадины буро-красного цвета под сухой коркой: справа — мелкие, а слева 3,*1,5 см и 3,0*0,5 см (поз.3);
— на губах запёкшаяся кровь (источник кровоточения составителями Акта СМЭ не указан);
— на нижней челюсти отсутствует центральный резец, слизистая без изменений. Последнее уточнение указывает на то, что зуб, скорее всего, был потерян задолго до смерти;
— на левой щеке мелкие ссадины;
— на нижней трети правого предплечья и ладонной поверхности мелкие ссадины тёмно-красного цвета (поз.4);
Обобщённая схема телесных повреждений Игоря Дятлова.
— в области пястно-фалангиальных и межфалангиальных сочленений мягкие ткани буро-лилового цвета, покрытые сухими запёкшимися корками с кровоизлияниями в подлежащие ткани (по смыслу текста речь идёт о кисти правой руки. Переводя с русского на понятный, можно сказать, что у Игоря Дятлова были сбиты костяшки правого кулака. Это случилось за некоторое время до наступления смерти, что привело к образованию на ранах корки из запёкшейся крови и кровоизлиянию в травмированную область. В тот момент периферийное кровоснабжение ещё сохраняло активность и оставалось близким к нормальному. Если бы травмирование имело место непосредственно перед смертью, когда процесс замерзания зашёл уже достаточно далеко, кровоизлияния в подлежащие ткани не наблюдалось бы);
— на левой кисти также отмечены ссадины буро-лилового цвета пергаментной плотности размерами 1,0*0,5 см и 2,0*0,2 см;
— на ладонной поверхности левой руки зафиксирована поверхностная рана от второго до пятого пальцев глубиною до 0,1 см (поз.5) (Это рана поперёк всей ладони. Не имея фотографии, трудно в точности сказать, на что именно она похожа, но больше всего подобная рана напоминает разрез при попытке схватить нож за лезвие);
— в области коленных суставов отмечены ссадины тёмно-красного цвета: размером 1,0*0,5 см на правом колене и 0,5*0,5 см — на левом (поз.6);
— на нижней трети правой голени осаднение кожи 4,0*2,0 см (поз.7);
— в области левого голеностопного сустава на передней бокой и задней поверхностях имеются ссадины буро-красного цвета размерами 1,0*0,5 см и 3,0*2,5 см с кровоизлияниями в подлежащие ткани (поз.8).
Тело Игоря Дятлова в морге центральной больницы ивдельского ИТК (т. н. п/я 240) перед вскрытием. На заднем плане, на соседнем секционном столе — труп Георгия Кривонищенко, вскрытие которого производилось в том же месте в тот же день.
Внутренних травм погибший не имел. Судмедэксперты зафиксировали характерные для смерти от переохлаждения признаки, проявляющиеся в состоянии внутренних органов — полнокровие мозговых оболочек, «пятна Вишневского» на слизистой желудка, сверхпереполненность кровью внутренних органов — сердца, печени, почек.
Количество мочи в мочевом пузыре — до литра, больше, чем у остальных членов группы. Это вовсе не означает, что Игорь Дятлов менее других боролся за спасение себя и своих друзей — это лишний раз подтверждает то наблюдение, что для промороженных трупов данный признак не является значимым. Как и в остальных трёх случаях эксперт Возрождённый заключил, что смерть Игоря Дятлова последовала в результате переохлаждения и явилась несчастным случаем.
Какие первоначальные выводы можно было сделать из анализа экспертиз Бориса Алексеевича Возрождённого?
Прежде всего, нельзя не обратить внимание на недостаточную защищённость погибших от холода. Из четырёх погибших головные уборы имелись только у Зины Колмогоровой, а обуви не имел никто.
Но кроме этого судмедэксперты не могли не отметить ещё одну странность, связанную с особенностями поз погибших. Дело в том, что советская судебно-медицинская наука следующим образом рекомендовала осуществлять распознавание смерти от переохлаждения: «Распознавание. Смерть от переохлаждения связана с первичным нарушением жизненных функций. Бесспорных анатомических показателей при ней нет. Поэтому существенное значение имеет отсутствие могущих повести к смерти заболеваний, и отсутствие данных о смерти от других внешних факторов, при нахождении умершего в условиях, возможных для наступления смерти от холода (…) Здесь подлежат учёту: а) При наружном исследовании: 1) поза трупа, напоминающая зябнущего человека (…)» (цит. по М. И. Райский «Судебная медицина для студентов и врачей», М., Медгиз, 1953 г., стр.232). И что же мы видим? — ни один из четырёх трупов, обнаруженных в районе Холат-Сяхыл в феврале-марте 1959 г. не имел той самой «позы зябнущего человека» (или «позы эмбриона»), как то предписывалось академической наукой. Умирающий от холода должен был стремиться рефлекторно минимизировать теплопотерю, т. е. поджать к груди колени, охватить их руками, пригнуть голову, тем самым максимально уменьшив площадь поверхности тела, через которую происходит отвод тепла… Так в теории. А что же на практике? Все четверо вытянулись в полный рост, меховая безрукавка Дятлова распахнута и сдвинута куда-то в подмышки, 2 из 3 пуговиц его рубашки-ковбойки расстёгнуты (а манжеты при этом застёгнуты!). Если к этому добавить локализацию трупных пятен, никак не соответствовавшую положению тел при их обнаружении поисковиками, то у следователей невольно рождались мысли о том, что позы умерших и положения их тел принудительно изменялись до наступления трупного окоченения. А пустые карманы одежды туристов рождали подозрения о посмертном обыске.
В общем, всё это как-то не очень соответствовало классической картине смерти от замерзания.
Помимо этого, нельзя не отметить явную несбалансированность в одежде между членами группы: найденные на склоне Дятлов и Колмогорова имели по несколько штанов, в то время как Дорошенко и Кривонищенко оказались раздеты до кальсон. Причём глагол «раздеты» следует понимать буквально, обоих скорее всего действительно раздевали после смерти товарищи, стремясь воспользоваться их одеждой. Порезы, обнаруженные на руках Дорошенко были нанесены сквозь одежду при попытке отрезать рукава свитера или куртки, которые на момент составления актов СМЭ оставались ещё не найдены. Отрезание рукавов одежды замерзающими людьми выглядело вполне логичным — в рукава можно было засунуть руки или ноги, используя как импровизированные носки или перчатки. Кроме того, аккуратное раздевание трупов обмороженными малоподвижными руками представлялось практически невыполнимой задачей, в то время как использование ножа ускоряло и упрощало эту процедуру.
Предположение о раздевании трупов Дорошенко и Кривонищенко, при котором производилось разрезание одежды погибших, хорошо согласовывалось с фактическим расположением фрагментов одежды, найденных под кедром. В протоколе осмотра, составленном прокурором Темпаловым, упомянуты рубашка-ковбойка с 8 рублями в кармане, прожжёный носок, полусгоревший подшлемник; кроме этого, в воспоминаниях участников поисковой операции фигурируют и другие мелкие предметы, в частности, носовой платок, принадлежавший Дубининой, и оборванный (или обрезанный) рукав чёрного свитера. В свитере с оборванным обшлагом рукава была найдена Зина Колмогорова, но возле костра рвали явно не её свитер, поскольку найденный рукав отличался от него цветом.
Юрий Юдин, привлечённый следствием к опознанию вещей, найденных на перевале, уверенно узнал в синей меховой безрукавке, в которую был облачён Игорь Дятлов, собственную вещь. Эту безрукавку Юдин отдал Дорошенко при прощании утром 28 января. То, что она в итоге оказалась на другом человеке лишь подтверждало факт перераспределения вещей внутри группы.
