Максимальная справедливость (СИ)

— Много воды, — поморщился Макс. — Нельзя ли конкретнее?
— А вдруг мы пропустим что-то важное? — забеспокоился Дима.
— В этом нет ничего важного, — отрезал Макс.
— Короче, — продолжила Настя. — Он пишет, что в одном из соседних отделов сначала из-за таких конфликтов отменили некоторые охранные меры, и вскоре в отделе что-то взорвалось. По его предположению — одна из новых топливных ячеек-прототипов. Начали расследование и обнаружили, что во время этого инцидента в другом отделе, находящимся поблизости, пропало что-то очень важное, какая-то программная разработка.
Она замолчала.
— И всё? — выгнул бровь Макс.
— У него — да, — кивнула Настя. — Но я сопоставила эту информацию по времени с кое-какими новостями в Сети, и узнала, что спустя месяц «Астол» провёл реструктуризацию одного из своих управлений. Там написали, что по результатам пятилетнего плана ряд начальников не справился со своими задачами, что повлекло за собой крупные финансовые убытки для всей корпорации и даже несколько производственных аварий. Было выписано много штрафов, а нескольких руководителей даже уволили. Но про кражу ни слова.
Она пощёлкала на своём терминале несколько кнопок, убирая одну просматриваемую страницу и восстанавливая другую, запомненную — с выделенными местами.
— А вот здесь упоминается, что внутри одного из управлений проводилось срочное расследование по не уточнённым для прессы причинам, и в результате было уволено около сотни рядовых сотрудников. Причём, уволено с позором и освещением этого в прессе, чтобы у тех при дальнейшем трудоустройстве возникли дополнительные проблемы. Тоже наложили на всех очень крупные штрафы и даже хотели завести на них уголовное дело, но прокуратура города не позволила. Причём, все сотрудники официально были из разных служб и отделов.
— Сразу сотня? — обеспокоенно спросил Дмитрий. — На «Астоле» довольно высокие зарплаты… это ж сколько семей сразу обеднело!
— Поделом! — отмахнулся Максим. — Сами виноваты, раз у них там что-то взорвалось. Но я вижу, куда ты клонишь, Насть. Дай угадаю, выделенные тобой места — это списки уволенных?
— Именно, — ответила та.
— И среди них есть Елена Головач и Антонина Купцова? — подхватил его мысль Дима.
— В яблочко! — подтвердила Настя.
— А сразу не могла сказать? — возмутился Макс. — Как будто за нос водила, нет чтобы сразу!
— Это было нужно, чтобы вы увидели общую картину, — начала оправдываться она. — Понимаете? Сначала у них там что-то взорвалось, и по соседству тут же украли разработку, после чего собрали комиссию по расследованию причин инцидента. Выяснили обстоятельства, вычислили причины и решили наказать виноватых, ну или крайних нашли. Посшибали шапки с нескольких начальников, пару уволили, а следом за ними и ещё сотню сотрудников, среди которых чисто случайным образом оказались две наши жертвы!
— Совпадений не бывает, — Макс удовлетворился таким объяснением. — Но что с третьим, с… как его… Антоном Алевиным?
Настя с готовностью снова сменила страницу, уже на настольном терминале Макса, и ткнула в него пальцем:
— Вот! На следующий день после увольнений подал заявление о добровольном уходе, и через месяц его уволили.
— Не захотел играть с судьбой? — предположил Дима. — Увидел, как других зацепило, а его нет, и решил не рисковать и уйти самостоятельно, прежде чем с ним бы случилось тоже самое.
— Ты говоришь так, будто они были знакомы, — Макс покачал головой. — Это ещё неизвестно. Но смысл есть.
— А ты помнишь слова чиновника из «Астола», что нас к себе вызывал? Владимира Измайлова? О том, что обе жертвы де факто работали вместе?
— Помню-помню, как же, — оскалился Макс. — Похоже, в этой корпорации далеко не всё так чисто, как кажется на первый взгляд. Чёртовы заговорщики! Наш убийца, судя по всему, нашёл истинных виновников и решил разобраться с ними своими методами.
— Но это точно не Измайлов, — тут же сказала Настя. — У него железное алиби, он на орбите в это время был, на отдыхе.
— Точно? — засомневался Макс.
— Да, есть видеозаписи и куча свидетелей.
— Но почему так долго? — задал вопрос Дима. — Полгода почти прошло уже, почему шляпник начал убивать их только сейчас?
Ответа у них не было.
Утро и окончание смены подбиралось всё ближе и ближе, усталость каждого из следственной группы росла, но добытых сведений было не так уж и много для того, чтобы выяснить личность убийцы или поточнее поставить его мотив. Максу казалось, что они ходят вокруг да около, лишь касаясь истинной причины, но при каждом касании они наталкивались на непробиваемую стену неизвестности. Его это злило.
В конце концов, зачем ему вообще знать, почему и каким образом этот шляпник убил этих четверых бедолаг? Факт убийства есть? Есть. Доказательства его вины есть? Косвенные, но прямые, уверен он, они скоро найдут. Есть орудие убийства? Только в двух последних случаях из четырёх, но и этого хватит с лихвой для того, чтобы отправить ублюдка на тот свет! А мотивы… в задницу мотивы, пускай другие их ищут, если им так надо. Для него это не должно быть так уж важно, ведь самое главное, что есть факт свершения убийств и есть убийца, который их осуществил. Необходимо свершить правосудие!
Но вот Дима и Настя начали задаваться вопросом, а почему же именно он их убил? Правда, по различным причинам. Дмитрий, например, пытался поставить себя на место преступника и понять, что же им двигало в эти моменты, ведь должно же быть у него хоть какое-нибудь оправдание. На психическое расстройство не похоже, ведь шляпник выбирал своих жертв не случайным образом, и они уже выяснили, что есть объединяющие факторы. Но при этом всё равно прошло достаточно много времени между моментом увольнения и моментом первой смерти, а это означает, что есть что-то ещё. Конечно, в прошлом встречались маньяки, тщательно выбиравшие своих жертв по каким-либо мелочам, важным только для них, например, по цвету волос, или по уровню интеллекта, причём в обе стороны. И если так подумать, то и здесь может быть что-то такое, чего они ещё не увидели.
Дима открыл на своём терминале прижизненные фотографии всех жертв, выведя изображение в воздух перед собой сразу всех четверых, и принялся в случайном порядке перебирать их. Остальные скептически посмотрели на его действия, но ничего не сказали, поскольку других вариантов поисков ни у кого не было.
Для Анастасии мотивы шляпника были важны гораздо больше, чем для остальных, настолько, что об этих мотивах, наверно, больше неё беспокоился только сам убийца. Она была прокурором, который, как считалось окружающими, достаточно порядочно ведёт все свои дела и следит за всеми нюансами. Именно по этой причине её и приставляли к делам, которые раскрывал Макс, поскольку за тем частенько приходилось прибираться и искать доказательства и факты, которые он к уголовному делу не пришил. Всякий раз, когда зачастую изрядно избитый майор притаскивал к ней ничуть не менее избитого очередного уголовника, он скидывал ей свои наработки по делу, и ей приходилось расчищать то дерьмо, которое натворил майор. Макс, как она успела заметить, всегда действовал по одному алгоритму — с завидным рвением брался за каждое новое дело, за первые сутки собирал всё, что только мог выяснить или собрать, а потом тупо занимался поисками самого преступника, нисколько не озабочиваясь сбором дальнейших доказательств. Иногда собранного хватало, а иногда — нет, вот как, например, в последнем их проваленном деле о поджоге дата-центра Петровым. Хотя стоило признаться, что все доказательства, что собирал Макс, были тщательно пригнаны друг к другу и идеальны с точки зрения оформления дела. Да, Макс был человеком Системы, исполнителем, который не любит задаваться вопросами «почему» и «зачем». Если надо — значит надо, зло в любой форме должно быть наказано независимо от причин.
— Нашёл… — еле слышно выдохнул Дима. — Нашёл!
— Шляпника? — тут же вскочил Макс.
Его глаза при этом нехорошо заблестели, и возликовавший было Дима тут же сравнил Макса с образом инквизитора из Средних Веков.