Амарант (СИ)

*Шарль Бодлер — «Кошка»
  
Глава 3. В твоих глазах застывший страх
 
Глава 3. В твоих глазах застывший страх*
В этот вечер — я пьяна.
До краёв полна чаша моя
Не разбить бы бокал о стены
Не призвав на печаль бе́ды.
Да не выпить бы мне вина,
Коль душа моя тобою больна…
Я привыкла. Человек такая сволочь — ко всему привыкает.
Странно, но сложнее всего оказалось свыкнуться с отсутствием времени. С остальным смириться было легче. Невкусная еда, запахи, отсутствие нормального тепла, чужие люди и не люди, сложный язык, горшок под кроватью, тряпки вместо прокладок, грубая одежда. Нет шампуня, бальзама, ополаскивателя, бритвы, кремов, косметики, красивого нижнего белья. Зубной пасты тоже нет. Вместо неё какой-то горький ополаскиватель, а зубная щётка из свиной шерсти, жёсткая. Комфорт не в приоритете, пришлось адаптироваться.
Две недели мне не снились кошмары. Две недели нормально высыпалась, питалась, гуляла, слушала рассказы Лидии и изредка Хельги, учила язык и порядки этого замка. Я была в безопасности. Никто не смотрел на меня будто я красивый кусок мяса. По правде сказать, я почти никого и не видела. Брат Вельямина, Ахлик с женой отсутствовали, они отправились в гости к соседям и вернутся только через неделю (ведь одна только дорога занимает восемь дней при хорошей погоде). Дельмир, глава городской стражи, редко попадался на глаза, сейчас в замке шла активная подготовка к зиме, поэтому ему и другим управляющим приходилось быть в трёх, а то и в четырёх местах одновременно.
Две недели. Плюс неделя до этого. Почти месяц спокойствия и тишины. Нарушились они вполне брутально.
В тот день, мы с Лидией спустились на самый нижний уровень города. На каждой прогулке мы чуть-чуть увеличивали дистанцию, чтобы быстрее привыкала к трости. Костыли ушли в прошлое — так им и надо.
Я не думала, что так подружусь с этой немного наивной девушкой Лидией, но с ней было легко. Рыжее солнышко с чересчур бледной кожей и ясными голубыми глазами. Она прямая и худая, как палка, повсюду острые углы — лисий нос, раскосые глаза, тонкие пальцы и совсем тонкие губы. Все эмоции — напоказ, по-другому не умеет. Любопытная как кошка и такая же скорая.
В этом мире год длиннее почти на сто дней. Из-за этого сложно считать возраст, поэтому, когда она говорила, что ей четырнадцать, я понимала, что ей почти восемнадцать.
Погода ясная, холодная, удивительно освежающая. Воздухом в этом мире можно напиться допьяна. Как и водой. Чистый экстаз, никогда не пробовала ничего подобного. Но всё равно это не перебивало тоску по дому. И по семье.
— Представь, у тебя в руках маленькая коробочка, в которую помещаются все книги мира, вся музыка, картины и многое что ещё. Через неё ты можешь разговаривать почти с кем угодно и видеть собеседника в ней! Можно писать то, что видишь вокруг. Можно делать… снимок? Идеальную копию того, что есть вокруг.
— Что такое копия? — неожиданно спросила она.
Я пыталась говорить простыми словами, всё-таки мой язык здесь почти не знали, а их язык я понимала и того меньше. Хотя уже могла говорить совсем простые слова и предложения. Здесь нет школы изучения «иностранного» языка, поэтому приходилось запоминать и вбивать в голову всё, что говорили. Лидия не умела писать, а просить кан-семью помочь изучить их язык — увольте. Я и так слишком многим им обязана.
— Идентичный предмет, — видя, что она не понимает, добавляю: — один в один такой же.
— А-аа! — она улыбнулась, затем наморщила лоб, вспоминая. — Ольга называла это фотографией.
— Верно! — воскликнула я, радуясь неизвестной мне просветительнице. — А кто такая Ольга?
— Жена Вельямина, — девушка ссутулилась и опустила глаза.
Какое-то время шли молча.
— Как она погибла?
— Кан-альфа не любит, когда об этом говорят, — девушка поджала губы и отрицательно покачала головой. — Лэри Елена, расскажите ещё что-нибудь о вашем мире! Что такое… смартфоны, — она потешно вытянула слово, — я поняла! И не поняла, — Лидия смешно улыбнулась. — Ольга говорила, что вы отправляете людей на небо!
Я рассмеялась, понимая, как двояко звучит эта фраза.
— В космос отправляем. На орбиту. И на луну! — я показала пальцем на светло-голубой ободок в безоблачном небе. — И дальше скоро отправим. А когда-нибудь построим поселения на других планетах, — звучит наивно, но я люблю мечтать.
— Ольга тоже красиво говорила о будущем. Только потом грустила много — её страна исчезла, — Лидия вздохнула. — Я не хочу быть в исчезнувшей стране!
— Поверь, мы тоже, — я не родилась в девяностые, но мне хватило всего того, что рассказывали взрослые дяди и тёти. — В моём мире много хорошего и много плохого, как и везде. Есть справедливость и несправедливость, добро и зло. Твой мир тоже не идеален.
— Мне нравится мой мир, — она сказала эту фразу на своём языке и выжидательно уставилась на меня, дожидаясь, когда переведу на свой.
Мы неспешно затерялись среди складских построек, в этот, по морозному свежий день, сложно по-настоящему заблудиться. А здесь довольно тихо и безлюдно. Только слышно, как неподалёку кудахчет курица. Меня это забавляло — столько похожих животных. Интересно как это произошло? Почему здесь есть курицы, лошади, свиньи и даже волки! Обычные серые волки и не менее обычные «кабыздохи» (что такое породистый пёс, здесь не знали. Может бегать и охотиться на дичь — значит будет жить). Также узнавала многие предметы быта, деревья, да и среди растений наверняка окажется много знакомых. Сама природа — почти точная копия моего мира. Почему так?
Хотя есть одно интересное отличие. День, когда спутники затмевают солнце. Примерно четыре раза в год по планете бежит пятнышко, меняющее освещение. Не наступает затмение, как в моём мире. Просто место, где спутник встаёт напротив солнца, окрашивается либо в синий, либо в красный цвет. Невероятно редко случается линия и тогда место окрашивается в фиолетовый. Любопытный факт. Как это происходит?
— А мне нравится мой, — сказала тихо, плотнее обхватывая головку трости. Начинало побаливать колено. Мышцы ещё не сводило от усталости, но нам пора поворачивать назад. И делать привал. — Я хочу вернуться домой.
— Да, тебя там ждут два очаровательных волка, — кокетливо заметила она, хитро улыбаясь, из-за чего веснушки на лице словно вспыхнули на солнечном свету.
Она совсем не похожа на Ингу, но золото в её волосах заставляло вспоминать сестру каждый раз, когда видела её.
— Семья меня ждёт, — говорю ещё тише, но в душе пусто. Будто выжгли эмоции. Не могу больше вспоминать.
За разговором повернули за угол. Мы идём по колее от колёс повозки, идти нелегко, обувь совсем не как дома, хорошо хоть не промокает, но поднимать ноги в снегу тяжело. В воздухе всё отчётливее проступал неприятный мясной запах, что-то протухшее. Так пахло на дешёвом рынке в конце дня. Не могла понять, что именно чувствую. Мы приближались к источнику вони.
— Чем это так смердит? — остановившись, сморщила нос, зажимая его рукой.
Лидия оглянулась, пожала плечами, втянула воздух, но покачала головой.
— Я ничего не чувствую.
— Похоже… здесь скотобойня или что?.. — продолжаю хмуриться, но вновь иду вслед за ней.
— Мясо разделывают совсем в другом месте, чтобы запахи не привлекали хищников и не смущали жителей. Утром его доставляют в замок, — Лидия тоже начала хмуриться. Видимо она почувствовала этот непередаваемый аромат гниения и разложения.
Последний поворот и мы оказались в тупике. Прямо напротив источника.
***
Лидия заорала, срывая связки, а затем её стошнило прямо в снег. Её экспрессивная реакция удивила больше, чем труп, распятый на стене. Мы стояли на расстоянии метров пятидесяти от тела и издалека сложно было разобрать, что видно.
— Наверное в этот момент уместнее позвать стражу, — говорю невозмутимо, дождавшись, когда девушка придёт в себя.
— А как же вы? — испуганно спрашивает она. От страха её глаза как два блюдца на пол-лица. Она всё время оборачивалась на стену, не в силах отвести взгляд. — Я вас не брошу!