Творец Заклинаний

Так сколько же узоров вытатуировано на мне? Сколько узоров под рукавами моей рубашки замерцают и закружатся, когда я призову высшую магию своего народа?
Ни одного.
О да, в пределах Оазиса я мог использовать тренировочные заклятия, которые изучают все посвященные. Я мог воспроизвести любые жесты так же хорошо — а может, и лучше — чем любой из моих одноклассников. Я без запинки произносил самые заковыристые словоформы. Я с безукоризненной точностью вычерчивал сложнейшие фигуры магической геометрии. Я был искусен на всех этапах сотворения заклинания… кроме, собственно, магии как таковой.
— Откажись от этой драки, Келлен, — умоляла Нифения. — Найдешь кого-нибудь другого для поединка.
Да, в том-то и проблема. Скоро мне исполнится шестнадцать, и остается последний шанс доказать, что я достаточно хорош, чтобы получить имя мага. Я должен был пройти четыре магических испытания, первое из которых — поединок. А иначе я стану одним из ше-теп и проведу остаток жизни, готовя еду, прибираясь и прислуживая в доме одного из моих бывших товарищей. Унизительно для любого посвященного. А уж для члена моей семьи, для сына самого Ке-хеопса!.. Немыслимо!
Впрочем, как бы там оно все ни было, именно Тенната я решил вызвать совсем по другой причине.
— Предупреждаю вас: защита закона не распространяется на проходящих испытания, — напомнил Осья-фест. Голос его звучал устало и терпеливо. — Лишь тот, чьи навыки дают ему силу противостоять нашим врагам в бою, может предъявить право на имя мага.
В Оазисе воцарилась тишина. Все мы видели список имен посвященных, которые подверглись испытаниям, не приготовившись должным образом. И все мы знали, как они умерли. Осья-фест снова посмотрел на меня.
— Ты действительно готов?
— Само собой! — сказал я. Не принято так разговаривать с учителем, но следовало придерживаться стратегии: непоколебимая уверенность в себе.
— «Само собой», — насмешливо передразнил Теннат. Он встал в простейшую защитную позицию: ноги на ширине плеч, руки свободно висят вдоль тела, готовые сотворить заклинания, которые потребуются в поединке. — Последний шанс уйти, Келлен. Когда мы начнем, я не остановлюсь, пока ты не свалишься.
Он ухмыльнулся и перевел взгляд на Шеллу.
— Сейчас тебе будет жутко больно. Не хотелось бы, чтобы это зрелище причинило ненужные страдания твоей сестре.
Если Шелла и заметила неуклюжую попытку Тенната проявить галантность, то не подала вида. Она не двигалась с места — стояла, уперев руки в бока, а ее яркие золотистые волосы вздымались волнами под порывами ветра. У Шеллы волосы прямые и мягкие — в отличие от тех непослушных пегих прядей, которые пытался откинуть с глаз я. Нам обоим по наследству досталось хрупкое сложение нашей матери, но в моем случае дело усугубилось постоянными болезнями. Шелла — тоненькая и изящная — неизменно притягивала взгляды посвященных нашего клана. Она, впрочем, не обращала на это ни малейшего внимания. Сестра отлично понимала, что ее потенциал в разы превосходит возможности всех остальных и полностью посвятила себя тому, чтобы стать лордом-магом, как отец. Парни просто-напросто не были частью этого уравнения.
— Не сомневаюсь, что она спокойно выдержит все мои душераздирающие вопли, — сказал я.
Наши взгляды встретились; Шелла смотрела на меня недоуменно и подозрительно. Она знала: я сделаю все, чтобы пройти испытания. И потому неустанно присматривала за мной.
«Умоляю тебя, Шелла: что бы ты там ни думала — держи рот на замке!»
— Как посвященный, обладающий меньшим количеством стихий, — сказал Осья-фест, — ты имеешь право выбрать вид магии для поединка. Каким будет твое оружие, Келлен?
Теперь все взгляды были обращены на меня. Каждый силился угадать, что же я выберу. Здесь, в Оазисе, посвященный мог призвать немного магии любого вида — просто чтобы поупражняться во владении разными заклинаниями. Жалкие крохи в сравнении с тем, что можно сотворить, сверкая татуировками. Поскольку Теннат имел в распоряжении железо и дыхание, на моем месте только безумец выбрал бы одну из этих стихий.
— Железо, — сказал я. Сказал громко. Так, чтобы услышали все.
Приятели уставились на меня как на сумасшедшего. Нифения побледнела. Глаза Шеллы сузились. Панакси принялся было возражать, но взгляд Осья-феста заставил его замолчать.
— Я тебя не расслышал, — медленно проговорил учитель.
— Железо, — повторил я.
Теннат усмехнулся. Татуировку, символизирующую магию железа на его руке уже объяло сероватым светом. И свет этот заскользил, завихрился между ладонями, когда он начал призывать силу. Все знали, как Теннат любит магию железа — ее мощь, позволяющую громить врагов и рвать их на части. Восторг и экстаз владели им, когда он призывал высшую магию. Хотел бы и я однажды ощутить нечто подобное…
Теннат, как никогда, был готов к бою. Он уже складывал пальцы в замысловатых жестах, готовя заклятия, чтобы дать мне отпор. А вот одно из главных правил, о котором говорят, обучая магическим поединкам: только полный идиот покажет противнику руки перед началом сражения. Однако же у меня не было ни малейшего шанса победить Тенната в поединке на магии железа. И он, видимо, решил, что ему нечего опасаться.
Вот потому-то я и улыбался.
Дело в том, что в последние несколько недель я наблюдал за каждым поединком Тенната. Смотрел, как он сражается с другими посвященными. И я обратил внимание, что даже те, кто обладал большим опытом и могуществом, те, кто с легкостью мог побить Тенната, падали, крича от боли.
И тогда я наконец-то все понял.
Магия — это нечестная игра.
* * *
В Оазисе воцарились тишина и этакое умиротворенное спокойствие. Похоже, все ожидали, что я сейчас рассмеюсь и признаюсь: я просто пошутил. Не будет никакого поединка.
Как бы не так! Я расправил плечи и повертел головой, разминая шейные позвонки. Нет, магической силы у меня не прибавилось. Но я надеялся, что это хотя бы будет выглядеть внушительно.
Теннат фыркнул. Так, как он делал это постоянно — разве что немного громче.
— И что? Тому, кто даже магический фонарь не может зажечь, не заработав сердечный приступ, следовало бы поосторожнее выбирать себе противника.
— Ты прав. — Я закатал рукава рубашки, демонстрируя свои тусклые безжизненные татуировки. — Так задайся вопросом: почему же я выбрал тебя?
Теннат задумался на пару секунд.
— Ну, может, ты мечтаешь о смерти и решил, что я быстрее всех сопровожу тебя в Серую Пустошь и покончу с твоими страданиями?
— Не исключено. — Я кивнул. — Но давай предположим, чисто теоретически, что есть другой вариант.
— И какой же?
Я заранее придумал историю о том, как обрел магию тени — седьмую форму, жуткую и смертоносную, запрещенную для нас всех. Если б это не напугало его, у меня наготове был другой рассказ — об истинно великих чародеях, которые встречались среди наших предков. Таких, которым не требовались татуировки, чтобы призвать высшую магию. Я как раз собирался поведать об этом Теннату, как вдруг увидел сокола, парящего в небесах, — и решил сменить тактику.
— Татуировки — ничто, если у тебя есть связь с сильным животным.
Все задрали головы. А Теннат вновь ухмыльнулся. Злобно. Чересчур уж злобно. Было ясно, что он занервничал.
— Никто теперь не призывает талисманы. Да и потом: чтобы ты, с твоей-то жалкой магией, сумел связать себя с могущественным животным? Тем более — соколом? Брось, Келлен. Тебе и тысячи лет не хватит!
Я между тем заметил, что сокол охотится на какую-то маленькую птицу.
— Хватай ее, друг мой, — прошептал я. Но прошептал достаточно громко. Так, чтобы услышали все.
И все, кто был в Оазисе, громко вздохнули в унисон, когда когти сокола яростно впились в его жертву. Пожалуй, я мог бы стать неплохим актером, если б это не было запрещено у народа джен-теп.
— Ладно, ладно, хватит. — Осья-фест замахал руками — так, словно пытался сотворить заклинание, которое развеет всю эту чушь.