Бессы

Никто и не думал ему отвечать: что взять с пьяного идиота?
Его это веселило. Однако вместе с этим в нём продолжала расти ненависть, требующая выхода наружу.
Глава 3.
***
Действо, увиденное у клуба, по традиции организованного союзом экс-комсомольцев и бандитов в бывшем Дворце молодежи, – вся эта пьющая молодежь, - злые лица парней, и блядские даже среди зимы манеры девушек, - всё это вернуло Факера в прошлое.
… он рванул к знакомым ребятам в небольшой провинциальный городок, уехав куда дальше от столицы, чем сейчас.
Однако люди что там, что тут – что тогда, что сейчас – были одинаковыми.
В то время Факер был еще воинствующим атеистом, ницшеанцем и попросту самовлюблённым козлом, которого не волновало ничего кроме понтов, бухла и тёлок.
По молодости его конкретно крыло.
Несмотря на агрессивное богохульство – душевное и публичное, - Факер поехал на периферию не просто так, а на Пасху.
«Ну, так совпало», - оправдывался он, не находя ответа на простой вопрос – как это так получается, и только сейчас понимая, что человек, воспитанный в реалиях советского консерватизма глубоко православной страны может и отрицать Бога, но всё равно останется верующим. Для русского человека в религии важнее не мифический Господь, а именно вера и её заповеди, формирующие православную мораль – жертвенность, порядочность, преданность, наконец – дружбу и любовь.
К тому же, ему просто было интересно. Всё новое, в том числе и Пасха, хрен знает в каких краях среди абсолютно незнакомых и во многом чуждых ему ментально людей.
Единственное, что его напрягало – все наотрез отказывались пить и есть до рассвета.
«Вот вернемся из церкви», - говорили его товарищи, так и оставшиеся в прошлой жизни.
«Блядские заморочки», - думал он.
Бухать и жрать в одно рыло было как-то не с руки. А учитывая, что в те времена Факер предпочитал дудке синьку, суббота у него выдалась нервной.
Хорошо, хоть ребята не были религиозными фанатиками, и решили идти святить водку и колбасу ближе к рассвету, к четырём чаиском утра, а не во всенощную, как особо одержимые граждане.
Такого бы тот Факер точно не выдержал.
Так как делать было всё равно нечего, а без пива не катил даже футбол, он откланялся раньше всех и ушел спать.
С детства Факер был тяжел на подъём. Когда его начали будить ближе к выходу, увидав в незанавешенном окне звездное небо и кусок Луны, он сперва подумал, что ну всё это на хуй, и он остается спать.
«А уже когда они вернутся, тогда и начнём разговляться по полной программе», - подумал он, прячась с головой под тёплым пледом.
Факер уже начал проваливаться в сон, когда его схватили за руки-ноги и бесцеремонно сбросили на пол, сопровождая всё это безобразие призывами к совести и обвинениями в том, что он, такой козёл, гневит Бога.
«Хуй с вами», - подумал Факер, бахнул на кухне чашку растворимого сладкого кофе, выкупил сигарету и вышел вслед за остальными.
Начинало светать.
Отовсюду шли люди.
Несмотря на поздний час, было оживлённо, а за общим шумом даже не были слышны предрассветные прелести, например – пение птиц.
Было холодно. Факер до конца еще не проснулся и съежился, вжимая голову в легкую ветровку, ругаясь, что не надел под нее ничего кроме футболки, в которой, собственно, и спал.
 Жили они в центре, так что до церкви было недалеко – минут десять ходу.
Торжественно зазвонили колокола.
Чем ближе к церкви, тем больше было людей. Они галдели и смеялись, сливаясь в общий гул. Отовсюду пахло алкоголем и сигаретным дымом. Мужики матерились, а покрывшие головы тёлки – светили голыми ногами.
Его товарищи что-то восторженно затараторили, и побежали вперёд, впав в человеческое море перед церковной оградой.
Факера охватило чувство паранойи. Его ещё не проснувшийся и слегка затраханный мозг воспринимал происходящее как невеселую пародию на зомби-мови. Отовсюду к нему тянулись руки сирых и убогих, а народ всё валил и валил, наращивая темп и обороты, не замечая друг друга – толкаясь и зловонно шумя.
«Ну, на хуй. Я не пойду», - сказал Факер, отступая.
Его слова утонули в пасхальной какофонии: толпа подхватила его и внесла мимо нищих и калек в церковные врата, закрутив в праздничном водовороте.
Спустя несколько секунд гул враз стих, оставшись где-то позади, а воздух разорвал звук колокола, после чего его ослепил яркий свет и Факер узрел надвигающегося в лучах батюшку, щедро окропившего его с ног до головы святой водой.
***
Через считанные минуты все рассосалось, словно туман. Над крышами низких домов багровел рассвет. Факер устало присел на край надгробья церковного кладбища и тяжело закурил, принявшись не без интереса разглядывать кресты местных знаменитостей, покоящихся тут еще с 18-го столетия – чиновники, офицеры, попы.
Его окликнули друзья. Не найдя, куда выбросить окурок, он засунул его в карман.
Они вернулись на хату и знатно нажрались, после чего Факера потянули знакомиться с прокурорской женой. Крендель, к которому он приехал в гости, был то ли из семьи бывших блатных, то ли всё просто решалось по партийной линии, но с прокурором у его предков были товарищеские, почти родственные отношения ещё с советских времён.
Прокурорских жен у Факера ещё не было, да и неоткуда им было взяться, поэтому данный вариант его сразу же заинтересовал.
Взяв пару бутылок шампанского и свящённой колбасы, они отправились в дом напротив.
Прокурорская жена не спала и была одна, спровадив пару дней назад мужа в командировку. Увидев Факера – она явно обрадовалась, и принялась накрывать на стол.
«Водка есть?» - деловито поинтересовался он, отмечая, что сучка уже завелась.
Прокурорша была известна своим веселым гулящим нравом. Во всяком случае, в народе вовсю судачили о том, что за спиной у прокурора она поимела с добрый десяток парней, причём – намного моложе её. Сорокалетняя бывшая модель предпочитала молоденьких. Факер тоже не был против экспериментов с дамочками из разряда «+15», поэтому разговор у них сразу заклеился, и уже на пятой минуте легкого непринуждённого трёпа ему стало предельно ясно, что она совсем не прочь потрахаться.
«Даже не думай», - сказал ему кто-то из товарищей зловеще, раскусив аморальные планы Факера.
«Да ладно», - отмахнулся он.
Посидев для приличия полчасика, его товарищи стали собираться домой, типа отдыхать.