Воссоединение

– Извини, – сказала она ему. – Я подумала, что будет лучше сначала разместить остальных. – Он поднял взгляд и улыбнулся, затем снова обратился к своему телефону. – Хочешь теперь пойти посмотреть свою комнату?
Она повела его через черный ход, через двор к постройке, которая когда-то служила амбаром, а теперь была модернистскими апартаментами с раздвижными стеклянными дверями, спальней на антресолях и душевой.
– Обалдеть, – выдохнул он. – Вот это усовершенствование.
– Ну, – улыбнулась она. – Не каждый день у меня гостит знаменитый кинорежиссер. – Он бросил на нее быстрый взгляд, в глазах его промелькнуло желание защититься, словно бы он заподозрил, что она издевается. – Шучу, – быстро сказала она. – Тут был жилец. Писатель из Парижа, довольно знаменитый на самом деле, толстые тома ужасающей популярной философии. – Она говорила торопливо, сбивчиво, фразы набегали друг на друга. – Так или иначе, он снимал это жилье целую вечность, долгие годы. Он приезжал сюда на полгода, использовал это место, чтобы писать и развлекать женщин. Это был его писательский кабинет.
– То есть сама ты не жила в доме? – Дэн выглядел удивленным.
– Нет. Считалось, что это убежище мамы и папы, но на самом деле они сюда не приезжали, потому что вообще никогда никуда не хотели ездить вместе. Потом они развелись, и после этого папа заболел. Я не хотела сюда возвращаться в одиночестве. Так что папа решил сдать его внаем, и Делакур – тот писатель – год за годом его снимал. В конце концов пару лет назад он купил собственное жилье, и дом с тех пор пустовал. Ну, пока я не приехала.
– А теперь твой папа хочет его продать?
– На самом деле теперь он мой. Папа умер в прошлом году.
– О, прости.
Это было сказано совершенно без эмоций. Неуверенный в себе потерявшийся мальчик, который появился у нее на пороге меньше часа назад, исчез. Перед ней был совсем другой Дэн, превосходно владеющий собой, бесстрастный, отстраненный. Похоже, он старался не встречаться с ней взглядом. Джен немного подождала, пока он что-нибудь скажет.
– Ну, тогда я тебя оставляю? Приходи обедать, когда отдохнешь. Хорошо?
– Отлично. Спасибо, Джен. – Он опять уставился в телефон.
Джен вернулась в кухню, накрыла на стол и открыла бутылку красного вина, чтобы дать ему подышать. Дала и себе отдышаться. Пока еще нельзя было сказать, что это полная катастрофа. Просто всем требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Она услышала скрип половиц в холле и подняла взгляд. В дверях стоял Эндрю и наблюдал за ней.
– Выпьешь? – спросила она.
– Ах, Джен. Нат действительно нехорошо себя чувствует, она лежит, так что… Извини, что нам придется пропустить обед.
Джен улыбнулась сквозь стиснутые зубы.
– Может, принести вам что-нибудь наверх?
– Все нормально, – заверил он. – Не беспокойся. – Он был смущен, ему хотелось поскорее уйти. Джен не стала обострять ситуацию, в конце концов, все это была ее вина. Так что, возможно, этот уик-энд все же обернется полной катастрофой.
7 сентября 1999 г.
Электронное письмо от Дэна к Лайле, Эндрю и Натали
Дорогие все!
 
Мне жаль, что все так обернулось в тот вечер. Я не собирался никого задеть или обидеть, хочу, чтобы вы это знали. Жаль, что вы не дали мне возможности объяснить.
 
Во-первых, тот фильм – это вымысел. Я знаю, что есть места, люди и события, которые выглядят знакомо, но они не являются точным отражением тех мест, людей или событий, которые были источником моего вдохновения. Вы были источником моего вдохновения, только и всего. Я не снимал фильм о вас или о том несчастном происшествии.
 
Во-вторых – я понимаю, что это звучит неубедительной отговоркой, – окончательный монтаж сделан не мной. Были определенные сцены, в частности, в конце, против которых я возражал. Я боролся за то, чтобы включить некоторые сцены и исключить другие, и проиграл.
 
Я бы хотел увидеться с вами, со всеми вами, поговорить глаза в глаза и объяснить, что именно я намеревался сделать, а что – нет. Пожалуйста, дайте мне такую возможность.
 
В особенности же, пожалуйста, поймите, что я никак не хотел обидеть никого из вас. Вы – моя семья, и вы это знаете.
 
Дэн
 
Глава третья
 
Дэна тоже не оставляло чувство, что этот уик-энд обернется катастрофой. Обед протекал мучительно, на этот счет не могло быть двух мнений. Будь такая сцена в кино, ее трудно было бы смотреть, она бы заставляла зрителей ежиться и чувствовать себя неловко, сползать вниз по сиденью и закрывать глаза; переживать же ее в реальности оказалось по-настоящему больно. Минута за минутой невыносимой тишины за пережевыванием пищи (был подан хороший бараний бок и вино – единственный положительный момент за весь вечер). Лайла дулась, ее крутой мачо время от времени изрекал банальности, Джен выглядела бледной и напряженной.
На долю Дэна выпало попытаться спасти вечер. Он сделал все, что было в его силах. Он рассказал им о Клодии, красивой немецкой актрисе, о новом «Ауди», на котором проделал весь путь от Лондона до Ниццы, о летнем доме, который подумывал купить. Наконец он заговорил о своих планах на Рождество, о номере люкс, который зарезервировал в «Ритце», где планировал встретиться с Клодией (как только она выложит эту неприятную новость своему мужу).
Он мог бы с тем же успехом разговаривать сам с собой. Да, Джен кивала и улыбалась и внимательно слушала, но было видно, что по-настоящему она не проявляет интереса к тому, что он говорит. Это обескураживало. Вызывало разочарование. Честно говоря, он считал, что все должны быть под изрядным впечатлением. Все-таки, на минуточку, его девушка была кинозвездой.
Лайла, похоже, вообще его не слушала, потому что в ту же секунду, как он умолк, она сменила тему, с жаром напустившись на Джен за то, что она затеяла эту странную встречу.
– Тебе следовало по крайней мере предупредить меня, что ты не собираешься говорить им про мой приезд, – сказала она Джен, и лицо ее исказилось убийственной гримасой. – Получилось по-настоящему неловко. И в любом случае я не понимаю, почему она так бесится. Это она увела моего парня. Это я должна исходить злостью.
– Ты встречалась с ним? – спросил ее бойфренд, явно позабавленный. – С тем малым наверху?
– Да, с ним, – выпалил Дэн, тотчас почувствовав необходимость вступиться за Эндрю, которого, как он чувствовал, в каком-то смысле оскорбили. – И что из этого?
– Оставь Зака в покое, – сказала Лайла, протягивая руку и гладя своего парня по шее. – Он только спросил. – Лайла подалась вперед, переплела пальцы перед своим лицом и склонила голову набок. Она сверкнула в Дэна убийственной усмешкой, и он почувствовал, как внутри у него все сжимается. Ему не следовало ничего говорить; теперь он только вызвал огонь на себя. – Мистер Паркер, – продолжила Лайла, глотнув вина. – Великий кинорежиссер. Я не видела вас… ух, даже не знаю. Сколько мы не виделись, Дэн?
Дэн проглотил комок.
– Ты прекрасно знаешь сколько, Лайла. Тринадцать лет.
– К счастью для некоторых, – сказала она и, подхватив бутылку, вылила последние несколько капель себе в бокал. Потом повернулась к Заку: – В прошлый раз я видела Дэна на премьере его первого фильма. «Один день в июне». Он имел изрядный успех, верно, Дэн? Ты, должно быть, заработал кучу денег.
Дэн кивнул. Он не сводил взгляда с лица Лайлы, потому что ему было нестерпимо смотреть на Джен. Конечно, он знал, что это случится, и был готов к тому, что в какой-то момент возникнет дискуссия насчет того фильма. Он только надеялся, что эта стычка будет более мягкой, что на него не будет наступать готовая к драке Лайла. Надеялся, что сможет поговорить об этом наедине с Джен.
– О чем был фильм? – вежливо спросил Зак, и в этот момент Дэну захотелось дать ему по морде.