Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   Может, Германия? Франция? Европа, Анна?
   Возможно, лучше Мексика? Подальше от Миднайта и демонов. Подальше от всего кошмара, преследующего меня.
   Я сдала свои вещи в химчистку, поэтому вынуждена покинуть свой номер в халате.
   Слава богу, мне никто не встречается по пути, который представляет собой широкий коридор со стенами, обшитыми панелями из темно-красного дерева. Я шаркаю тапками по коричневой ковровой дорожке, заканчивающейся у лифта со сверкающими дверьми.
   Я благополучно захожу внутрь, нажимаю кнопку с цифрой один и, потягиваясь, взъерошиваю свои влажные волосы. Они беспорядочно падают на плечи и спину, а я с наслаждением вдыхаю сладкий аромат шампуня.
   В огромном холле отеля так же никого не оказывается. Сколько сейчас времени? В помещении играет приятная мелодия без слов, за регистрационной стойкой стоит миловидная девушка с рыжими волосами, заделанными в тугой пучок. На ней темно-синяя униформа, состоящая из пиджака, юбки-карандаша, повязанного на шее платка и накрахмаленной, белоснежной блузки.
   Я плотнее укутываюсь в халат и подхожу к администратору.
   Девушка поднимает голову на звук моих приглушенных шагов по гранитному полу с абстрактным узором.
   — Я могу вам чем-нибудь помочь? — на ее кукольном лице овальной формы рисуется фирменная широкая улыбка, от которой меня начинает мутить. Слишком искусственно выглядит ее доброжелательность. Она вымотана, и мешки под глазами не скрыть, сколько бы пудры она ни нанесла.
   — Добрый вечер... ночи... здравствуйте, в общем, — я прочищаю горло, обращаясь к ней. — Я бы хотела продлить...
   Дальнейшие слова остаются не сказанными вслух, потому что я чувствую внезапную тяжесть чьей-то руки на своей талии.
   Я поворачиваю голову, собираясь излить негодование на человека, дотронувшегося до меня подобным образом. Но возмущение мгновенно улетучивается, и от него остается невероятно горький привкус на кончике языка, который я от удивления прикусываю, когда мой взгляд касается профиля мужского, гладко выбритого лица.
   Я прихожу в неистовое бешенство.
   Эти небесно-голубые, хитрющие глаза, обрамленные длинными ресницами, я узнаю из сотен тысяч.
   — Какого хрена... — вырывается у меня.
   Конечно, я знала, что рано или поздно Миднайт вычислит меня. Но не ожидала, что это произойдет так скоро. Что за облом? Почему он явился тогда, когда я уже раскатала губу, грезя о своих возвращенных магических силах и дивных деньках на другом конце света от этого назойливого таракана?
   Миднайт крепче обвивает мою талию, но смотрит исключительно на недоумевающую девушку за стойкой. Я пытаюсь вырваться, отталкивая его, но лишь усугубляю ситуацию.
   Миднайт пускает в ход и вторую руку, делая плотное кольцо вокруг меня. Он стискивает так сильно, что я едва не выплевываю свои органы. Хочется наорать на парня и потребовать, чтобы он немедленно отпустил меня, но я действительно не могу говорить, а лишь крехтеть и не дать себе не задохнуться.
   — Прошу прощения за отсутствие всяких манер у моей несравненной невесты, — с легким, воздушным смехом обращается Миднайт к рыжеволосой девушке.
   Та рассеянно кивает, едва улавливая какой-либо смысл. Как и я.
   — Что ты себе позволяешь... — слово «урод» глушит ладонь блондинка, которой он накрывает, нет, зажимает мой рот.
   В следующую секунду происходит то, чего я точно не ожидала. Он чмокает меня в щеку. Миднайт. Чмокает. Меня. Эй, я что, в параллельной вселенной? Его теплые, мягкие губы касаются моей скулы, и ему удается это: заткнуть меня, потому что я, блин, в шоке.
   — У нее такой нрав, — он кружит ладонью в воздухе, а администратор, начинаю замечать, всерьез на него заглядывается.
   Я думаю, основная причина, почему этому козлу так везет — он нравится женщинам.
   Они любят его, потому что, не стану отрицать, он хорош. Да, я признаю это! Миднайт привлекателен. Но это все. В остальном парень проигрывает. Иезуит без чести и совести!
   После последних слов он прижимает меня к себе ближе, спиной прислоняя крепко-крепко к своей груди, и громко шепчет, чтобы рыженькая все слышала.
   — Обожаю ее за это.
   На миг, всего на миг наши глаза встречаются, но я быстро отвожу взгляд, возненавидев себя за ту дрожь, которую почувствовала, когда Миднайт пустил в ход свой трюк, чтобы заставить девушку за стойкой открыть рот от зависти и умиления. Ее подозрения на счет великовозрастного ребенка за моей спиной полностью отпали.
   Черт!
   Он умеет дурманить мозги женщинам.
   Глупым курицам.
   Но я не такая — меня ему не охмурить.
   Убрав на минуту одну руку от меня, блондин тянется к карманам коричневых брюк в стиле чинос и достает оттуда несколько крупных купюр, передавая их девушке, уже восхищенной им.
   — Вот, — подмигивает он ей, — это за продление номера, — его взгляд возвращается ко мне, — ты ведь это хотела сделать, дорогая?
   Рука взметнулась вверх, он нежно и аккуратно кладет ее на мою щеку, чтобы пальцами гладить кожу, практически безмятежно. Будь я на месте девчонки за стойкой, я бы тоже поверила, что мы встречаемся, и что козел с копной светлых волос на голове влюблен в меня.
   Я не отвечаю ничего, продолжая вырываться, и в отличие от его лица, на моем нет ни тени, ни намека на улыбку. Может, эта администраторша поймет, наконец, что Миднайт представляет для меня угрозу и вызовет полицию?! Но нет... О, Господи...
   — Прекрати, — шипит он мне в ухо, становясь самим собой, когда рыжая отворачивается.
   Но я не упускаю возможности начать отбиваться от него сильнее, тогда Миднайт говорит угрожающе:
   — Я сказал, прекрати, Анна, иначе мне придется пойти на крайние меры.
   Как раз в этот момент девушка оборачивается к нам снова, и на ее лице сияет самая, что ни на есть, счастливая улыбка. Радуется за нас, наверное.
   — Все готово, сэр, — она кивает Миднайту, уголки ее губ расходятся еще шире. Затем кивает мне: — Мисс. Хорошего вечера, — звучат ее слова, и я воспринимаю это, как последнюю возможность, пока блондин не увел меня из фойе в сторону лифтов.
   Мой голос повышается, когда я намеренно умножаю внимание к нашим фигурам:
   — Вообще-то, мы не...!
   Мне не удается договорить, потому что Миднайт, схватив меня за подбородок, дергает его в сторону и припадает своими губами к моим. Первые несколько секунд моего полного шока делают свое дело: он мягко, без сопротивления, которое я должна проявлять, принимается меня целовать. Так приятно и бархатисто, что какое-то время я забываю обо всем, сконцентрировавшись только на подкашивающихся коленях.
   Его ладонь на моем лице действует так же чувствительно, как и его губы аккуратно приникают к моим, раздвигая их и углубляя этот фантастический поцелуй.
   Стоит мне подумать о том, что слова «Миднайт» и «фантастический» не сопоставимы, как блондин сам легко, едва заметно отводит голову назад. Он распахивает веки, шаря прозрачно-голубыми глазами по моему лицу. Если бы не знала его, как восхитительного актера, поверила бы этим лживым глазам, ни на секунду не сомневаясь.
   Миднайт ловит взгляд рыжей особы, чуть ли не пускающей на нас слюни. Чтобы объяснить мое поведение, он опять машет ладонью в воздухе.
   — Сердится, — говорит, сморщив нос, — ревнует меня.
   Девушка только вздыхает, продолжая любоваться им, а парень, пожелав ей спокойной ночи, действительно ведет нас к лифтам, придерживая меня за талию. Первые три, или четыре минуты я не пытаюсь сбежать, а потом осознаю, что на это он и делал ставку: на неожиданный поцелуй и мою реакцию.
   Но когда я собираюсь сделать хоть шаг в сторону, Миднайт крепко хватает меня за руки и буквально поднимает за них, входя в кабину открывшегося лифта. Его счастье, что швейцар занимается другими гостями, только-только заселяющимися, и заходит с ними в соседнюю кабину.
   Парень нажимает кнопку пятого этажа, и я спешу ударить его по груди: