Виктория значит Победа (СИ)

— Тьетейскирйаллисуус! Тьетейскирйаллисуус! — словно эхо раздалось у нее за спиной.
Волна консоумольцев врезалась в скопище врага, и завязалась сеча.
Еще несколько коней наскочили на ледьферфов так же успешно, как и Луч. И вражеские лошади, оставшиеся без седоков, начали сеять сумятицу в своих же рядах.
Вика старалась сейчас не думать ни о чем, кроме боя. Просто взяла и отключила свои недавние терзания. Все-таки, она командует войском, от нее зависит жизнь множества людей, доверившихся ей. А значит, никаких эмоций, только холодный расчет.
Строй хонкийцев проделал глубокую полосу в рядах ледьферфов, и теперь те пытались нападать с флангов. Вика хладнокровно орудовала мечом, прокладывая путь все дальше и дальше. Ее отряд, как обычно, следовал за нею. Вот кто-то замахнулся мечом, метясь ей по шее, но она легко увернулась и нанесла ответный удар прямо в грудь противника. Надо заметить, что даже в такой свалке Вика щадила лошадей — она еще в первый раз убедилась, что они ни в чем не виноваты, в них нет ничего колдовского.
Вот кто-то рубанул по плечу, но девочка успела двинуть рукой, и удар прошел по касательной, клинок соскользнул с консоумольской формы. С этим врагом расправиться самой не довелось — Сарвет разнес ему черепушку своей сыянуй.
Резкая боль пронзила спину. Ага, вот и первая рана в этом бою. Даже форма не помогла от такого удара, но, пожалуй, все же смягчила его, острие меча лишь пропороло кожу, кажется, не задев органы и кости. Вика наклонилась и, поднырнув под следующий удар, проткнула врагу живот. Из образовавшей в кожаных доспехах дыры вырвался рой мушек, и только теперь почему-то до Вики дошло, насколько приятнее воевать с ледьферфами, чем с людьми — никаких вывалившихся кишок, кровавых луж и вообще трупов.
Вот Луч схватил зубами какого-то всадника за развевавшуюся черную бороду. Тот повис в пустоте, неловко размахивая руками, и Вика тут же обезглавила его. Свободной рукой подхватила освободившиеся доспехи и швырнула их на голову другого врага, целившегося мечом в спину Ладвапунга. Всадник потерял ориентацию и налетел прямо на случайно выставленный меч кого-то из хонкийцев. А оставшегося без седока ближайшего коня Вика плашмя хлопнула мечом по крупу, и тот, взвившись на дыбы, невольно обрушил копыта на кого-то из ледьферфов.
В этом бою отряд Войтто снова действовал точно так же, как и в предыдущем — каждый использовал собственный стиль. И только Вика рубилась со всей отчаянностью, не жалея себя, как будто все ее тело было стальным. Уже несколько раз врагам удавалось нанести ей легкие раны, но это лишь придавало ей сил, бодрило ее, подхлестывало. Ну а кровь на темной ткани была не так уж заметна.
Вскоре Вика заметила, что продвигаться вперед уже не нужно — ей удалось рассечь массу противников пополам. Значит, теперь враги не будут нападать лишь с одной стороны. И она повернула налево, продолжая рассыпать яростные удары. Ее отряд по-прежнему держался рядом. Сарвет метко крушил врагов своей сыянуй, иногда расшибая их от макушки до самого седла. Все остальные так же ловко орудовали мечами. Почти ни один удар не оказывался напрасным.
Вот один из ледьферфов схватил Вику за косу и попытался стащить ее с седла. Но она сама резко прогнулась назад, ему навстречу и вонзила меч снизу, куда-то прямо под черную бороду. Оказавшись в подобной позе, ну прямо как настоящий каскадер, полоснула клинком по подпругам сразу нескольких седел, а кого-то из всадников задела и по ногам. Четыре или пять ледьферфов оказались под копытами собственных коней, которые тут же затоптали их, превращая в рои мушек.
Вот в руках Лепотакуо треснул меч, но он умудрился ударить наседавшего врага оставшимся обломком в грудь и тут же выхватил оружие у него.
Вот Кизили привстала на стременах, чтобы достать особенно высокого противника, видимо, одного из командиров. Рубанула по руке, но этого оказалось недостаточно, враг остался жив и нанес ответный удар. Девушка едва сумела увернуться и ткнула противника в мечом в живот. Вот этого удара уже хватило на то, чтобы в воздух взвился очередной рой.
Вот Сарвет и Ладвапунг взяли в клещи сразу десяток всадников и начали методично изничтожать их. Конечно, сыянуй действовала внешне эффектнее, чем меч, но продвигались они в принципе, с одинаковой скоростью.
Обернувшись назад, Вика увидела, что правый фланг вражеского войска так же не остался безнаказанным. Шеренги консоумольцев теснили противника, не оставляя ему никакого шанса выжить. В воздухе над полем битвы кружилась такая огромная туча мух, что уже почти заслоняло солнце, и светлый весенний день казался пасмурным осенним.
Луч, как и остальные разумные кони отряда Войтто, по-прежнему не зевал, то и дело хватая противника зубами или сшибая копытами.
Однако не все было так уж гладко в нынешней битве. Вика отчетливо видела, как некоторые хонкийцы валятся из седла на землю, и многие из них больше не шевелятся. В прошлом бою такого не было — никто не погиб, всех отравленных удалось исцелить. И теперь Вика невольно вешала на себя ответственность за то, что кто-то из консоумольцев уже не вернется домой. А отвечать за это она должна только кровью, только кровью. И она без всякого страха продолжала врубаться в ряды ледьферфов. И теперь получая очередную рану, она думала — мол, так тебе и надо, сентиментальная дуреха!
Вике вспомнилась ее первая битва с ледьферфами, и она поняла, что теперь уже не чувствует такого упоения, как тогда на лесной поляне. Хотя тогда она была одна, против двадцати врагов, а теперь с нею были друзья (если только они не отвернутся от нее после случившегося) и вообще целое войско, но теперь битва казалась ей лишь тяжкой работой. Даже в недавнем сражении на поле, с прокушенной ногой и то было куда легче.
Впрочем, уже было очевидно, что остатки вражьего войска отступают. Некоторые ледьферфы разворачивали своих коней и пускали их в галоп. И у Вики появилась безумная мысль — а что, если теперь, на плечах отступающего врага ворваться в крепость, и навести шороху уже там, как это делала настоящая Войтто? Может быть, тогда даже ее миссия будет считаться завершенной, и ей разрешат вернуться домой? Впрочем, это было бы слишком эгоистично после всего случившегося. Ну, или хотя бы, она лишь заскочит домой, оставит записку для папы и вернется сюда, домывать свою вину кровью.
Вика взмахнула мечом еще несколько раз, отбив пару ударов и прикончив еще одного противника. И, кажется, это стало последней каплей.
— Тагаси, эрёёдссе! (Назад, в крепость!) — прокричал высокий бородач, по-видимому, командовавший войском, и развернул своего коня прочь от подземного города. И теперь уже все остальные ледьферфы кинулись прочь, последовав за командиром. Кажется, их было не больше четверти от того числа, что пришло сюда.
— Хонкид, мина ялйессяке! (Хонкийцы, за мной!) — тут же выкрикнула Вика, а Луч, даже не дожидаясь, пока она пришпорит его, понесся вслед за удирающим противником.
Консоумольцы дружно выполнили приказ, и все-таки белокурая молния вырвалась далеко вперед. Викина коса развевалась у нее за спиной, словно знамя, меч сверкал в поднятой над головой руке. Похоже, отступление врага все-таки вернуло ей веру в себя, вернуло упоение битвой. Она сейчас и впрямь походила на грандиозную статую с городской площади.
Как вдруг в ее голове прозвучал скрипучий голос: "Сестра, что ты делаешь? Остановись! Я кому говорю, остановись! Придержи коня!"
От неожиданности Вика чуть не вылетела из седла. А ее рука, помимо воли натянула поводья. Луч как будто налетел на невидимую преграду и так резко встал на дыбы, что всадница не удержалась в седле — впервые в жизни! Она скатилась с его выпрямившейся вертикально спины и грохнулась бы наземь с размаху, если бы не сжимала одной рукой уздечку. Это помогло Вике приземлиться на ноги, но по инерции она после этого все же упала. Верный конь склонился над нею, впрочем напрасно — она тут же вскочила. Но стоило только ей попытаться занести ногу, чтобы вскочить в седло, как в ее сознании снова прозвучал все тот же скрипучий голос: "Сестра, прекрати! Остановись!"