"Малышка Гретхен" (СИ)

Рейфу показалось, что произнес это Нотэм с нескрываемой гордостью.
— На выпуск явилась целая делегация во главе с адмиралом Гайром, и тут-то все и раскрылось. Разумеется, он был в ярости, я воспользовался случаем и при всех послал господина адмирала туда, куда обычно посылал кураторов и всех, кто пытался взывать к моей совести и заставить учиться. В общем, мне опять не повезло: вместо того, чтобы выставить из академии с волчьим билетом и запретить приближаться к военным структурам на миллион световых лет, меня разжаловали и отправили на корабль штрафников младшим палубным техником… Фамилия Гайр стала моим проклятием, и, чтобы избавиться от нее, я взял первую попавшуюся, чтобы еще и не пугать народ на новом месте службы. Отец, правда решил, что во мне проснулась совесть и я не захотел позорить род…
— Но-о?! — заинтересованно протянул диспетчер.
Рейф невольно посмотрел в сторону адмирала, тот сидел, выпрямившись, и не сводил чуть прищуренных глаз с Нотэма, но побелевшие костяшки пальцев выдавали его истинное состояние.
— Ну что но-о?! — Передразнил Нотэм. — С моим дипломом по нейросетям и особенностям обучения искинов попасть в команду штрафников было обидно, но «Малышка Гретхен» оказалась очень интересной штучкой, и я не удержался. Влез во все это. — Нотэм помолчал и, что самое удивительное, его никто не перебил, видимо, адмирал хотел знать правду не меньше самого Рейфа. — Я не сразу разобрался и допустил ошибку, которую исправить потом оказалось невозможно. Корабельный искин изначально был экспериментальным проектом, его учили и настраивали под совершенно другого человека, но тот внезапно умер — банальная смерть от сердечного приступа, как ни странно. Что делать с кораблем, долго не могли придумать — отправить в утиль новый сторожевик жалко, передать кому-то командование сложно: кто согласится работать с чужим искином, у которого к тому же сбой в привязке? Да и команду подвергать риску никаких страховок не хватит. Не знаю, кому пришла в голову мысль предложить кандидатуру капитана Серра. Худшего выбора и придумать невозможно.
Рейфу стало обидно почти до слез. Пусть бабка все его детство твердила, что на правду не обижаются, но от этого боль в груди меньше не становилась. Он отвернулся к иллюминатору, яхта шла уже в плотных слоях атмосферы, и в разрывах облаков были видны девственные леса, изредка прорезаемые узкими лентами дорог.
— Прости, Рафаэль, — повинился Нотэм, — ты отличный капитан, но неподходящий для «Малышки» совсем.
— Почему? — Рейф не удержался от вопроса, и голос его прозвучал чуть более глухо, чем обычно. Обернуться он не рискнул.
— Ты никогда бы не назвал военный сторожевой корабль «Малышкой Гретхен». «Верный», «Стремительный», «Громовержец» — вот это все твое.
— А ты? — Рейф оторвался от созерцания лесов и повернул голову к Нотэму.
— А я — да. В смысле могу. Ты очень серьезный и ответственный человек. Я знаю ту историю, когда произошла авария, в которой ты не был виноват, но до сих пор винишь себя, и что ты до последнего спасал команду и не собирался покидать рубку, и что тебя без сознания вытащил кто-то из своих, иначе ты бы так и остался там… И безропотно согласился пойти служить на «Малышку Гретхен», потому что все равно не можешь простить себя.
Рейф пялился в иллюминатор, но не видел ни изменившегося пейзажа, ни того, что яхта двигалась уже значительно ниже, намекая, что конечная цель уже близка. Перед глазами стоял тот день, когда на выходе из подпространства его корабль поймал метеорит. И сколь бы тщательно ни было проведено расследование и как бы убедительны ни были выводы экспертов в отсутствии нарушений, но чувство вины от этого никуда не девалось. Рейф раз за разом прокручивал в голове, что вот если бы пройти канал чуть быстрее, если бы настроить включение энергощита чуть иначе, тогда бы задержка в семнадцать наносекунд не была столь фатальной.
— … секторе туман и геомагнитные возмущения, ориентируйся на t-сигнал, — вклинился в его мысли голос диспетчера.
— Принято, — тут же отозвался Нотэм, и яхта едва заметно дрогнула, переходя на другой скоростной режим.
— Тут одна птичка чирикнула, что ты женился, — забросил удочку диспетчер. — Неужто на твоем штрафном корыте оказался кто-то из наших?
— Но-но! Не смей так отзываться о полноценном члене семьи!
— Ты о чем?
— Когда я первый раз ступил на палубу «Малышки Гретхен», то почувствовал, что что-то не так… Я же дипломированный специалист: нейросети, обучение искинов, вот это все, — Нотэм усмехнулся: — Как же можно было удержаться и не влезть! Искин обрадовался мне как родному, с капитаном у него не складывалось, а тут я. Если коротко, то полностью взять управление на себя не получилось. Идея была проста, просто помочь кораблю и капитану почувствовать друг друга, принять… Но он совсем не похож на прежнего капитана, я же — ближе к матрице его личности, но рангом не вышел. Искину пришлось тяжело, но он нашел идеальный для себя выход — замкнул нас обоих через себя, что, как выяснилось, равносильно обретению соулмейта. Я там статью на эту тему написал, можешь почитать, если захочешь.
— Очень интересная статья, — сказал обер-сарваер, аккуратно складывая газету. — Как я понимаю, это начало научных изысканий?
— Думаю, да, — Нотэм мягко улыбнулся. — Надеюсь получить грант и продолжить исследования, тем более, что деваться все равно некуда — искин такая же часть меня, как и Рафаэль, а феномен требует серьезного изучения.
— Имперский военный совет не раздает гранты, — резко произнес адмирал. — И не позволит вывести боевую единицу из состава флота! И не забывай, что ты еще военнослужащий, пусть и самого низкого звания!
— Посмотрим, — Нотэм выпятил нижнюю челюсть, но посадил яхту мягко, как будто и не был на взводе.
— Охолонись! — обер-сарваер свернутой в трубку газетой стукнул адмирала по темени.
— Я не позволю мальчишке диктовать условия, — адмирал перехватил руку с газетой.
— Ну да, ну да, — саркастично произнес обер-сарваер и выдернул запястье из чужой хватки. — Я удивляюсь, что ты не видишь очевидного. Я долго надеялся и ждал, когда ты, наконец, поймешь, что сын полная твоя копия.
— Он просто упертый болван!
— Неужели? Когда-то в центре планирования семьи ты любезно предоставил мне выбрать качества, которыми должен обладать будущий ребенок…
— И ты сказал, что хочешь, чтобы он был похож на меня.
— Сказал, отдавая себе отчет, что похожесть будет не только внешней, тебя же интересовала в первую очередь длина члена, на этом, помнится, ты особенно заострял внимание специалистов. Арну, у ребенка интеллект зашкаливает за двести, у него жесткий и целеустремленный характер точь-в-точь, как у тебя. И ты правда думаешь, что он в принципе мог бы быть послушным и кротким? Да он, как и ты, готов идти к цели, шагая по головам! — Обер-сарваер сделал шаг к плавно отъехавшей дверной панели. — Я переночую в городе, можешь забрать кар и подумать на досуге о своем поведении. Не трудись провожать.
— Даниэль, это жестоко! — голос у адмирала сорвался почти на фальцет, и он поспешил вслед за обер-сарваером. — Даниэль! Дани, да подожди же!
— Жесткий характер? — спросил Рейф, провожая глазами удаляющиеся фигуры: господин адмирал что-то горячо доказывал господину обер-сарваеру, яростно жестикулируя.
— Папенька ошибается, — Нотэм проверил отключение всех систем и встал с кресла. — Характером я скорее в него, хотя целеустремленности и упорности не отнять, что есть, то есть, — он запнулся: — Ты не сердишься? Я вот так вот вывалил все сразу, но грех был не воспользоваться случаем, очень уж удачное стечение обстоятельств.
Рейф покачал головой, он скорее понимал своего нежданного супруга, чем осуждал.
— Эй! Эй, Ади! Так вы придете на вечеринку, ты так и не сказал, — ожил канал диспетчерской связи.
Нотэм вопросительно посмотрел на Рейфа и, дождавшись пусть и неуверенного кивка, сказал:
— Придем, куда ж мы денемся. Только ты предупреди, чтобы народ был помягче с Рафаэлем, я думаю, ему наши простые нравы будут непривычны.