"Малышка Гретхен" (СИ)

Нотэм проскользнул внутрь бесшумно. Плотно притворил за собой дверь, постоял, привыкая к полутьме, и скользнул к койке. Молча.
Сквозь зеленоватые пятна, плывущие перед глазами, Рейф наблюдал за крадущейся фигурой. Нотэм опустился на колени возле изголовья, нашел его руку и прижал к щеке.
— Сильно досталось? — глухо спросил он.
— Умеренно, но в штаны я все равно чуть не наложил. Адмирал — это нечто такое… Как и не человек вовсе.
— Угу. Знаю.
— Знаешь? — Рейф приподнял голову и попытался поймать взгляд Нотэма.
— Имел счастье…
— Даже так? — подбодрил Рейф, которого разобрало любопытство.
— Он приезжал на выпуск в моей академии, — неохотно ответил Нотэм. — В общем, его я и послал.
— О! — Рейф присвистнул. — А я-то думаю, чего это такая шишка тобой интересуется. Помнит, значит.
Нотэм невесело угукнул и беззастенчиво завалился ему под бок, умудрившись так и не выпустить из мертвой хватки руку.
— Знаешь, я хотел тебе сказать…
Рейф, изначально не настроенный на разговоры, как только почувствовал прижавшееся теплое тело, подмял его под себя, нависнув сверху и поцеловал, чтобы всякие глупости вылетели у Нотэма из головы. Они долго целовались, стукаясь зубами и перехватывая инициативу друг у друга. Нотэм выгибался, царапал спину, благо что ногти были короткие, а потом раздвинул ноги, давая понять, что совсем не против смены ролей. Рейф замялся: в каюте не водилось ничего похожего на смазку.
— Не ссы, капитан. Я подготовился.
Рейф хмыкнул, такой Нотэм нравился ему определенно больше:
— Какая ответственность и…
— Жертвенность, — охотно подсказал Нотэм и стал помогать выпутывать себя из одежды.
Рейф задумался над последним словом, однако спросить, первый ли раз для Нотэма снизу, отчего-то не решился, но то ли в глазах отразилось сомнение, то ли движениях проявилась неуверенность и нерешительность, но ответ он все-таки получил:
— Кэп, или ты меня все-таки трахнешь, или я тебя снова. К черту бы твою рефлексию! Я, понимаешь, со всей душой и ответственностью в заботе о начальственном заде, — Нотэм болтал, но был уже полностью обнажен, и Рейф непроизвольно облизал губы: настолько ладным было его тело.
— К черту твои дурацкие разговорчики, — пробормотал он хрипло и лег сверху. Ощущение дежавю накатило как никогда остро: Рейфу казалось, что вот это все было уже не раз, настолько привычным ощущалось происходящее. И привычным не в плане рутинном, скорее знакомым, когда с партнером за плечами не один год совместной жизни, когда известны все любимые позы и эрогенные точки, когда острая фаза влюбленности давно миновала, оставив вместо себя нежность и доверие.
Они снова жадно целовались. Рейф терялся в ощущениях, все походило и на сон, и на ожившую фантазию, и на очень реалистичную галлюцинацию. Или виртуал-тренажер…
В ушах гудела кровь, дыхание сбивалось совсем по-настоящему, и он кончил с утробным рыком, потому что от нестерпимо сильного удовольствия горло перехватило спазмом. Рейф лежал сверху Нотэма — имя Адиз никак не приживалось даже в мыслях и казалось чужеродным и непривычным, — уткнувшись носом во влажные волосы на виске, и ловил губами выступившую на коже соленую влагу.
— О-у-ы, — застонал Нотэм, Рейф напрягся, морально приготовившись к тому, что придется скатываться с теплого належанного тела и укладываться на холодную простыню рядом.
Нотэм же вяло пошевелился, и ограничился тем, что стал поглаживать его бритый затылок и каким-то хитрым образом закинул ногу на бедро.
— Склеимся, — сонным голосом сказал Нотэм, но попытки встать или хотя бы пошевелиться так и не сделал.
— Угу, — согласился Рейф и подумал, что ему как более ответственному человеку нужно позаботиться о них обоих, но вместо этого прижался губами к тонкой коже над ухом у самой кромки роста волос.
Нотэм вздрогнул и посмотрел почти осмысленным взглядом, но так ничего и не сказал больше. Рейф пересилил себя, перекатился к стене и вытер остывающую сперму углом простыни.
— Спи, — сказал он, перекинул руку через Нотэма и сам провалился в сон так, будто кто-то перевел рубильник в положение «выключено».
Разбудил его недовольный голос:
— Ну что ты вертишься без конца? Спать не даешь.
Рейф попытался приподняться, но тяжесть, давящая на грудь, не дала. Он с трудом сфокусировал взгляд, тоже толком не выспавшись: Нотэм удобно устроился на нем и менять положение не собирался.
— Не люблю спать на спине, — пробурчал Рейф.
— М-м-м, скажи что-нибудь еще.
— Терпеть не могу спать на спине! Так доходчивее?!
— Так бы и слушал…
— Придурок!
— Ты, когда злишься, говоришь совсем иначе. Голос аж до печенок пробирает. Еще пара фраз, и я кончу.
— Что, даже без рук?
Нотэм, не поднимая головы, прижался плотнее, и его бодрый утренний стояк стал гораздо ощутимее.
— Не убедил. Обычное дело, — Рейф был настроен скептически.
— Уже не то, — Нотэм вздохнул и сел рядом, поджав ноги. — Как ты это делаешь все же?
— Я с Касса, мы все так говорим. Звук образуется ниже, это особенность языка, но для универсального галакта совершенно неприемлемая. Приходится переучиваться, но вот иногда проскакивает все же.
— Почему?
— Потому что иногда теряю контроль над собой.
— Я не про это, переучиваться-то зачем? — Нотэм не собирался отставать.
— Такие интонации считаются слишком личными, что недопустимо. Особенно в армии.
Рейф нашел в себе силы встать. Комм пока молчал, как и сеть связи, но в любой момент мог последовать приказ явиться на адмиральский крейсер. Нужно было привести себя в порядок. Нотэм продолжал сидеть, но поза выдавала напряжение: застывший взгляд в одну точку, плотно сжатые губы и пальцы, сцепленные в замок.
— Что случилось? — спросил Рейф, но, так и не дождавшись ответа или хотя бы какой-то реакции, пожал плечами и ушел в санитарный блок. Разбираться с проблемами можно и после душа. А еще лучше и после завтрака.
Мельком взглянув в зеркало, Рейф выругался — над ухом во всем своем вульгарном великолепии сиял смачный засос. Когда он мог его получить, Рейф не представлял, не помнил ничего подобного. Правда, вчера мозги отключились знатно, а может быть, гад-Нотэм поставил его ночью. Назло. Или чтобы подчеркнуть отношения…
— Это не я.
Рейф обернулся на голос. Нотэм стоял в дверях, сложив руки на груди, что при отсутствии одежды выглядело забавно. Вернее, выглядело бы, если бы ситуация была несколько иной.
— Неужели я?! — рявкнул выведенный из себя Рейф.
— Думаю, что так и есть. — Нотэм шагнул внутрь санблока и остановился возле зеркала, Рейф подавил в себе желание отшатнуться и молча сверлил его злым взглядом.
— Скорее всего, у меня такая же, — Нотэм повернулся боком, отвел волосы, и над его ухом стал заметен очень похожий засос.
— Какого…
— Метка, — перебил Нотэм. — Я мерегернец, у нас так образуются пары.
— Подожди, я ничего не понимаю! — запротестовал Рейф.
— Я понимаю немногим больше.
— Какая к дьяволу метка?!
— Считается, что у каждого мерегернца существует идеальная пара. И когда пара встречается, то возникает такая вот метка, равносильная заключению брака.
— Что за чушь! — Рейф не верил ни единому слову, виски начало ломить и ему все больше хотелось проснуться, чтобы убедиться, что весь этот абсурд просто дурацкий сон.
— Раньше были единичные случаи обретения пары за пределами планеты, но всегда это оказывались выходцы с Мерегерна. У тебя никого в родне нет из наших?
— Нет!
— Или, может быть, ты приемный ребенок?
— Нет, нет и еще раз нет!
— Тогда все хуже, чем я думал, — пробормотал Нотэм и полез под душ.
— Ты…
— Дай подумать.
— Лучше подумай, как мне скрыть эту красоту, пока не сойдет.
— Метка? Метка не сойдет. Замазать не выйдет, — Нотэм развернулся и смотрел с сочувствием. — Попробуй волосы отрастить.
И сразу, как будто повинуясь чьему-то приказу, под потолком повисла голограмма и медленно вращалась, показывая то анфас, то профиль, то затылок. Рейф застонал. Откуда проклятый искин выудил эту фотографию, он даже не представлял. На ней он был пятнадцатилетним подростком с копной русых, вьющихся мелким бесом волос. Бабка до совершеннолетия упорно стригла его ножницами сама, а единственной прической, которая могла получиться из его неукротимых патлов, был идеальный шар.