В шаге от заговора (СИ)

Сиквел “Малышка Гретхен”
Даниэль Нейт медленно открыл глаза, пару раз моргнул, пытаясь прогнать мутную пелену, и понял, что лежит под стеной какого-то дома на неровной брусчатке мостовой. Это понимание как будто включило рецепторы и нервные окончания, тело проснулось и дало о себе знать: заныл отлежанный бок, закололо неловко подвернутую ногу, затылок прострелило болью. Он поднял руку, нащупал под волосами солидную шишку и долго разглядывал пальцы, пытаясь в сумеречном свете обнаружить следы крови, и вяло порадовался, что их нет. Даниэль сел. Подтянул колени к груди, морщась от неприятных ощущений, и грязно выругался: он был голым и босым, за исключением простых серых трусов, на которые грабители, к счастью, не позарились.
— Суки, — пробормотал Даниэль и встал, цепляясь за неровную каменную кладку. Вокруг зажигались красноватые фонари, окрашивая густеющий полумрак в густой винный цвет.
Память возвращалась толчками, размытые пазлы воспоминаний не торопились складываться в отчетливую картинку. Джутирьян. Пересадка. Ожидание стыковочного рейса. И решение прогуляться по городу. Плохая идея…
Стена была теплой, он прижался к ней спиной, силясь сообразить, как быть дальше. Ощущение нереальности накатило с новой силой: в его привычном мире нападение на офицера Империи было невозможно. Даже на Джутирьяне, где имперцев традиционно недолюбливали, но опасливо уважали. Даниэль запрокинул голову, но сквозь насыщенный огнями фонарей и рекламы слой ноосферы свет далеких звезд не пробивался. Небо казалось слишком светлым, словно укрытым рыхлым покрывалом.
Ногам стало холодно. Он согнул одну ногу в колене, уперся ступней во все еще хранившую дневное тепло стену и в очередной раз оглядел пустынную улицу. Где-то играла музыка, доносился привычный многоголосый шум людной улицы, а здесь, как в параллельном измерении, никого не было. Стоило бы добраться до служб правопорядка, но последствия могли быть непредсказуемыми — позор тенью лег бы на всю дальнейшую жизнь, и о карьере можно забыть. Выпускнику одной из лучших военных академий, получившему назначение на штабной крейсер космического флота имперского союза, не стоило афишировать свои промахи. Но как добраться до места назначения, он не представлял.
Какой-то мужчина остановился напротив. Даниэль пропустил его появление и теперь чувствовал себя неловко под оценивающим взглядом чужих глаз. Ростом незнакомец был, пожалуй, не выше самого Даниэля, что вселяло надежду — справиться с противником намного крупнее его самого было бы трудно.
— Такса стандартная? — прозвучал негромкий, но богатый обертонами голос незнакомца. Тот говорил на примитивном диалекте, распространенном среди туристов и торговцев ближнего космоса.
Даниэль медленно кивнул — пусть его приняли за шлюху, но это и к лучшему, деньги в его ситуации были очень кстати, пусть секс с незнакомым мужчиной его немного пугал, но в его положении особо выбирать не приходилось.
— Идем.
Даниэль послушно двинулся следом за клиентом. Подождал, пока тот опустит в прорезь у едва заметной двери несколько монет — кредитки и электронные деньги здесь, по-видимому, были не в чести — и первым зашел внутрь, оказавшись в небольшой комнате с кроватью под бархатным пологом. Две неяркие лампы под красными абажурами не очень успешно боролись с темнотой, давая возможность разглядеть лишь самое необходимое. В их свете возраст клиента казался неопределенным: ему могло быть и двадцать пять, и пятьдесят, черты лица сглаживались, стирались морщины в уголках глаз и возле рта.
— Чего ждешь? — недовольно произнес клиент и, прежде чем Даниэль успел задуматься, что делать дальше, толкнул его на кровать.
Мягкий матрац спружинил под спиной. Даниэль отполз на середину, приподнялся на локтях, наблюдая за уверенно-спокойными движениями незнакомца, который неспешно избавлялся от одежды. Удобные ботинки на шнуровке, черный свободный комбинезон, фуражка с высокой тульей и небольшим козырьком — такую форму предпочитали работники космопортов во всех уголках вселенной, начиная от оператора транспортных лент и заканчивая начальником складской службы.
— Трусы, — скомандовал клиент и едва заметно поморщился.
Даниэль неловко изогнулся, стягивая плотный трикотаж.
— На живот.
Даниэль с облегчением перевернулся, так на самом деле будет легче, так проще не думать над тем, что происходит, над мотивами поступков, и так не придется смотреть в жутковатые в этом неестественном свете провалы глазниц и красные отблески в темной радужке.
Сильные руки приподняли его бедра, Даниэль покорно выгнулся, опустил голову на руки. Клиент не стал медлить, терять время на смазку и растяжку — наверное, был уверен, что в таких местах заботятся о себе сами.
Чужой член тяжело входил в неподготовленный анус, Даниэль вцепился зубами в угол подушки и плотно зажмурил глаза, но из-под век все равно текли предательские слезы. Сзади доносились сдавленные ругательства, но клиент и не думал останавливаться, разве что замедлился на чуть-чуть, когда вошел целиком. Даниэль смог перевести дух. Потом стало легче. Тело приспособилось, пусть об удовольствии речь и не шла, но размашистые фрикции, когда чужой член погружался в него по самые яйца и тяжелая мошонка размеренно ударялась о промежность, уже были вполне терпимыми, вызывая лишь легкий дискомфорт. Ему не нравилось только, что чужие пальцы сильно сжимают бедра, задают темп и не дают хоть немного свободы — видимо, клиент привык держать под контролем все.
Даниэль прислушивался к дыханию за спиной, пытался определить, когда же конец, но как ни старался, все же не смог предугадать это мгновение. Сзади раздался сдавленный стон, и Даниэль, не удержав тяжесть навалившегося на него тела, упал на сбитые простыни.
Лежать было неудобно. Чужой вес не давал нормально дышать, и воздух попадал в легкие урывками. Даниэль попытался было вывернуться, но клиент почти невесомо водил губами по его шее, пребывая в посторгазменной неге, и ломать такой кайф казалось неправильным. Пауза затягивалась. Даниэль, не выдержав, пошевелился, но тут же получил болезненный укус в основание шеи и снова замер, боясь еще раз дернуться.
Клиент что-то пробормотал на незнакомом языке и скатился с кровати. Даниэль тут же встал с другой стороны.
— Я в душ, — зачем-то сообщил ему клиент и шагнул к едва заметной двери в углу.
— А деньги?
Клиент хмыкнул. Достал из кармана комбинезона несколько купюр и кинул на кровать, прежде чем скрыться в ванной. Даниэль подобрал трусы, поморщился от саднящей боли и посмотрел на честно заработанные деньги: их точно должно было хватить не только на билет до Нагергета, где стоял в доках адмиральский флагман, но осталось бы еще и на одежду. Сошла бы любая, черт с ней, с формой, — многие курсанты отсылали семьям свои серые бриджи и приталенные кители, чтобы сохранить на память, все равно на новом месте службы выдавали новую форму сообразно статусу.
Даниэль прислушался — в ванной шумела вода. Он быстро, боясь передумать, натянул на себя чужой комбинезон, обул немного тесноватые ботинки и пристроил на голову фуражку. Чуть помедлил, потом выложил на бархатное сиденье стула личные вещи прежнего хозяина, половину заработанных сегодня денег — плату за позаимствованную одежду и вышел вон. Он успокаивал себя тем, что у сотрудника космопорта вряд ли будут серьезные неприятности из-за его выходки. Друзья, родственники, сослуживцы — неважно, кто, не бросят же в беде товарища, помогут…
До космопорта удалось добраться без проблем. Даниэль не верил своему счастью, но простой черный комбинезон делал его почти невидимкой, на него не обращали внимания, он словно стал частью интерьера, ничем не выделяясь среди других, одетых точно так же людей. За билетом пришлось идти в офис, но и там полоса везения продолжилась — нет, ему не предложили скидку, но намекнули, что стартующий буквально через час пассажирский космолет ищет стюарда. Даниэль немедля предложил свою кандидатуру — пусть обычные транспортные корабли ползали по просторам вселенной с черепашьей скоростью, но возможность попасть на Нагергет бесплатно в его стесненных обстоятельствах стоила всех возможных неудобств. К счастью, точной даты прибытия к месту службы ему определено не было — все понимали, что вчерашние выпускники захотят навестить родных или просто немного передохнуть, прежде чем окунуться в армейские будни.