Настоящий мужчина
«Надо же! Как приятно встретиться и поговорить с воспитанным существом. — В сочном густом голосе чувствовалась улыбка и одновременно грусть. — Буквально все, лишь только завидев меня, бросаются наутек. Кричат. Руками машут. Или, что еще обиднее, стараются убить или ранить. Неужели я такая страшная?»
Во время ее монолога — а лис на самом деле оказался особой женского пола — холод стал стремительно уходить из помещений, будто втягиваясь в белоснежное тело лисицы. Наконец температура практически пришла в норму. О! Какое облегчение! Можно перевести дух.
Я присел на очередную каменную скамью и аккуратно положил рядом брата. Лисичка меж тем продолжала жаловаться мне на жизнь: «А с драконами я вообще больше связываться не собираюсь — у каждого из них ментальная защита стоит, и они меня не слышат совсем. Приняли за какую-то неразумную зверушку, ошейник вот надели. Хамы. Я к ним со всей душой: сама вышла, позволила себя увести, в клетке противной сидела…»
Изящная белая мордочка с ярко-синими глазами, острым черным носиком и очень пушистыми ушками поникла.
— Позвольте спросить — с какой же целью вы все это проделали? — задал я осторожный вопрос снежной красавице, заглядывая в ее невероятно умные глаза.
Глубоко вздохнув, она поведала мне о своей печали.
Уже очень долго снежная красотка жила в одиночестве, облюбовав бесконечные лабиринты ледяных пещер, что находятся на самом краю огромного государства драконов. В них много подземных озер, так что перебоев с едой никаких. Рыбку лисичка очень уважала. И рыбалку любила. Долгие годы это было едва ли не основным развлечением этой ушастой прелести. Температура привычная, врагов никаких. Живи и радуйся. Жить получалось, а вот радоваться — не очень. Последнего собрата она потеряла много сотен лет назад, с тех пор никто не тревожил ее ментальный фон. Забредали несколько раз любопытные звери, охотники. Кто-то бежал без оглядки, кто-то пытался наброситься с оружием. Последние до сих пор украшают ее пещеры, застыв неподвижными ледяными статуями. А потом стало настолько тошно, что лиса решила выйти наружу и посмотреть — как изменился мир за время ее отсутствия. Ну и напоролась на драконий молодняк. Убивать их было жалко — все равно что детей заморозить. Уйти нереально — очень уж настырные. Вот и решила выказать покорность и готовность к диалогу, спокойно ожидая их на скале. Диалога не вышло — из-за амулетов, защищающих от ментальных атак, драконы просто не слышали ее и приняли за воплощенного элементаля льда. Без предупреждения, накинув на шею лисице сразу несколько парализующих заклинаний, они спокойно надели ошейник-блокиратор на не способную пошевелиться жертву, практически отрезав ее от источника силы. Посадили в клетку, а потом вообще подарили двуликим. Вот и вся история.
Повздыхав вместе с пушистой подружкой, я решился спросить о том, кто сегодня выпустил ее из клетки. Ведь, судя по всему, гад, который избил Вермаля, закинул нас сюда, выпустил зверя — одно лицо. Но она немногое смогла сказать по этому поводу. «Это существо вышло из портала. Внешность его слегка подергивалась и постоянно менялась, словно текла. Быстро открыв замок, оно снова нырнуло в портал. Да! От него очень странно пахло. Морглами».
— Простите мне мою неосведомленность, уважаемая, но кто такие…
«Морглы? — тут же подхватила мой вопрос лиса. — Это нечисть. Мерзость. Мертвые оболочки разумных рас, поднятые темным ритуалом. Ходят, жрут всех без разбора, воняют. Особо сильные при жизни маги, став морглами, имеют разум и умеют создавать заклинания. — Она тяжело вздохнула и продолжила: — Как раз для сражения против таких тварей мы и были некогда созданы. Но я не слышала о них уже довольно давно. Нескольких тысяч лет. С тех пор, как был уничтожен последний жрец Белой Госпожи».
Спину и мое царственное седалище изрядно холодили камни подземелья, но по сравнению с недавним морозом это казалось незначительной мелочью. Где-то слышалась звонкая капель — таяли сосульки. У ног уютно устроилась огромная белоснежная лиса. Положив голову на массивные лапы, она лениво прикрыла глаза. Я расслабился, насколько это позволяла неширокая скамья, и задумался о том, как поступить дальше. Подземелья не знаю — скорее заблужусь, чем выйду на свет. Вермаль вроде пригрелся в моем камзоле и действительно спит. Дыхание выровнялось, нормальный цвет лица вернулся. Бедняга. Бережно гладя его по волосам, я решил не покидать этот зал. Поисковик в замке должен быть. Если мы останемся на месте, нас найдут быстрее. И лиса, как бы это странно ни звучало, откровенно офигенная. Столько интересного знает. А может…
«Давно пора спросить, — раздался в голове ее насмешливый голосок, — может. И даже нужно. Я согласна».
— А-а-а? — недоуменно вырвалось у меня. — Так мне необязательно вслух говорить? Ты мысли мои читаешь?
«И мысли, и память, Марина… или Ингмар? Как тебе удобнее? — не открывая глаз, промурлыкала эта довольная собой особа. — А ты забавный. Преданный. Сильный. И очень добрый. Ты мне понравился. Я так подумала: с тобой будет намного интереснее, чем в ледяных пещерах. Ух, и натворим мы с тобой дел! Весь Таинар перевернем!» — «А ты оптимистка, — заметил я, мысленно улыбаясь. — Сейчас я мужчина, так что зови меня просто Мар. Так будет правильнее. Для меня большая честь, что ты согласилась на слияние душ. Единственная загвоздка — я и понятия не имею, как это осуществить. Прежний Ингмар знал, а я пока не успел осветить для себя этот вопрос». — «В этом я могу помочь. Всего-то нужно открыть память тела. Сиди ровно и не двигайся. Глаза закрой».
Я решил довериться судьбе. Сижу, веки прикрыл, расслабился. Бах! Перед глазами раскрылся объемный шар чужих воспоминаний. Бах! Бах! Бах!
В себя я пришел от тонкого тоскливого воя братишки. Тот вжимался в меня лицом, намертво обхватив ручонками шею. Лиса квадратными глазами смотрела на него.
«Уф! Я уже решила, что случайно убила тебя, Мар! Слава всем богам звездного круга — ты жив! Твой брат только что проснулся. Испугался меня, а потом, как тебя увидел — скулить начал. Не знала, что вы тоже так своих мертвых провожаете».
Я слегка пошевелился. О! Моя бедовая головушка нещадно гудела от чужих воспоминаний. Ясно, что слияние придется отложить до того времени, пока все не уляжется. Ибо сейчас выудить оттуда подробности ритуала будет весьма проблематично.
Вермаль все так же надрывался, когда я положил руку ему на голову и пригладил непокорные вихры.
— Все нормально, брат. Я жив. — Свой хриплый голос я даже не сразу узнал. — Мы живы. Обошлось.
Парнишка неверяще приподнял голову. Миг — и детские глаза затопило облегчение и радость, вылившиеся в одно-единственное слово.
— Брат! — Он обнял меня с новой силой.
— Я с тобой, Вермаль, я с тобой, — шептал я, обнимая мальчонку в ответ, слегка покачиваясь из стороны в сторону, стараясь успокоить. Шок от пережитого начал понемногу отпускать его, слезы уже не лились рекой, всхлипывания становились все реже. Какой же он еще ребенок.
Немного погодя я решил перевести его внимание на новое действующее лицо.
— Кстати, братишка, мы невежливы. Тут дама. — Он недоуменно поднял голову и огляделся. — Хочу представить тебе одну мою хорошую знакомую. Прошу любить и жаловать — самая добрая и воспитанная лисица на свете. Зовут ее… э?
«Нет у меня имени. Лиса, и все», — раздалось в голове.
— …Зовут ее Лисса, — увидев падающую со звоном челюсть снежной лисицы, довольно закончил я.
— Здорово. Лис-са, — восхищенно протянул Вермаль, мигом позабыв обо всех своих страхах и проблемах. — А можно мне ее погладить?
«Эй, друзья! Я вам не зверушка ручная! Трогать, тискать, тормошить… Ну, ладно, так и быть — один раз в благодарность за красивое имя», — в явном нетерпении разрешила она, разваливаясь во всю ширь своего исполинского тела на просторном каменном полу.
Да, как вы могли догадаться, хитрая чертовка лукавила. Она просто обожала, когда ее благородную голову гладили, почесывали за ушками, пропускали меж пальцев шелковистую шерсть. Что, кстати, Вермаль и сделал с искренне детским восторгом. А уж когда к брату, не вытерпев, присоединился Ингмар — блаженству снежной красавицы не было предела.