Хан

обычной жизни это может изменить будущую жизнь, то на поле боя вопрос стоит проще - случай может решить, будешь ты жить дальше или нет. Но тут есть преимущество у тех, кто более опытен и уже давно привык к неожиданным вывертам судьбы. Так что, когда Хосе встал, спрятавшись за деревом, у него даже мгновения не ушло на удивление от столкновения с воином противника. Все сделали рефлексы. Пока одетый в кольчугу и шлем молодой воин пытался судорожно натянуть штаны на голую задницу, тело Хосе уже действовало. Резким движением руки он выдернул узкий пояс из штанов солдата; до этого стоявший и так не очень устойчиво воин упал на задницу. Хосе тем временем уже оказался за спиной воина, а узкий ремень превратился в удавку. Оценка была простой: что может сделать восьмилетний ребенок против молодого воина? Только задушить, пока противник валяется на земле. Главное, не дать подняться. Потому Хосе не просто душил, но и тянул того за собой по земле изо всех сил, не давая опереться ногами на землю. Используя грамотно свои знания, Хосе добился своего - воин был мертв. Быстро обыскав труп, Хосе изъял кинжал и сумку, лежавшую рядом. Еще в добычу вошел лук, видимо этот воин был лучником, моток веревки и короткий меч в ножнах. Не спеша Хосе принялся спокойно укреплять добытое на своём теле. Смысла торопиться он не видел. Звука от их борьбы было немного, и никто из оцепления даже не посмотрел в эту сторону. Пока до конца не закончат с лагерем, за пропавшим воином никто не отправится. Так что ушедшего по нужде найдут не раньше, чем через три или даже четыре часа. А вот потом за ним устроят охоту. Это Хосе осознавал прекрасно.
  Есть два способа борьбы с преследованием. Один - это скрытность и знание местности, а главное, наличие пути отступления. Тут этот метод не подходил. Лес находился возле отвесных гор, а сами горы создавали некую выемку, в который и был их лагерь и лес. Будь у него лошадь, то еще можно было бы попытаться уйти от погони, но пешком против конных? Это даже не смешно. К тому же, в племени ходили легенды о неких магах-следопытах, что могли найти любого беглеца. Возможно, это была лишь сказка, но Хосе привык исходить из худшего, ибо тогда лучшему обрадуешься, а худшему не удивишься. Насчет скал он даже не думал. Его фигура на их фоне будет видна, как маяк. Так что уже через пять минут его оттуда снимут лучники. А подниматься по неизвестной отвесной скале быстро не получится. Значит, остается второй вариант из двух этапов. Первый этап, когда ловушки и капканы начнут отнимать жизнь и ранить преследователей; идеальный вариант именно ранение, желательно тяжелое. Вот когда раненых будет уже больше десятка, вступит в жизнь второй этап. Ночью убить одного или двух раненых. Это все посеет панику в рядах, и у командира отряда будет только два выхода, или продолжить преследование, доводя людей до бунта, или плюнуть и уйти. В любом случае Хосе предстояло продержаться неделю в этом не слишком большом лесу. Судя по тому, что увидел Хосе, воинов у противника было семьдесят четыре. Хотя возможно, он не всех увидел. Но даже сотни будет мало, чтобы нормально прочесать лес. А значит, искать его будут несколько групп, пока остальные на конях оцепят лес. Так бы сделал он сам, а значит, не стоит считать противника глупее себя. Был еще и третий вариант, но там у Хосе только один путь - смерть. Этот вариант заключался в логичном предположении, что это лишь малый отряд основной армии. Ибо обоза не видно даже близко. Так что тут только вся надежда на то, что его план сработает быстрее, чем подойдет основная армия или обоз.
  ***
  Недалеко от места событий, на вершине одинокой скалы, сидел в позе лотоса старец, с седой до белизны бородой и такими же густыми и седыми бровями. И хотя было видно, что этот человек был стариком, его фигура, словно сделанная из камня и жгутов, наполненных силой, внушала уважение и почтение. Старик внимательно смотрел вниз. Прекрасно видя, как рыцари местного королевства феодалов Лузано добивают племя кочевников, он следил совсем за другим событием. Его зрение было необычно зорким и позволяло, при желании, разглядеть травинку в пятистах метрах. Потому действия мальчика-кочевника он видел отлично. Когда любой малец в такой ситуации забился бы в угол и дрожал от страха, это юное дарование действовало осмысленно и без капли паники. Складывалось впечатление, что это не молодой парень, а весьма опытный воин, имеющий богатый опыт в убийстве себе подобных. Мало того, что он хладнокровно и быстро убил одного из лучников, так еще он не стал спешить, а весьма грамотно распределив трофеи, принялся делать свою первую ловушку прямо возле трупа. Используя того как приманку. На этом парень не остановился, а отходя вглубь леса, оставлял явные следы, и ставил ловушку за ловушкой, очень грамотно используя веревку и стрелы. Все делалось не спеша и со знанием дела. Когда рыцари закончили с кочевниками, парень уже успел поставить пять ловушек, и готовил шестую. Час ушел у рыцарей на сбор всех своих людей и обнаружение пропажи. Командир отряда среагировал сразу, отправив на поиски своих людей, а конницу в разные стороны, проверить окрестности леса. Тут и сработала первая ловушка. Солдат, нашедший труп лучника, получил ранение в ногу. Это серьезно разозлило командира отряда, и уже три группы по пять солдат отправились вглубь леса по следам неизвестного кочевника. Старец только ухмыльнулся, глядя на это решение. Малец явно на это и рассчитывал. Кажется, рыцари даже не понимали, что были не охотниками, а жертвами. Зрелище все больше и больше увлекало старца. Настолько, что он даже связался по амулету с храмом, и оттуда к нему выдвинулись пять его учеников. Это будет очень познавательный урок для них.
  Через час на вершине скалы, кроме старца, находились еще пятеро разумных. Все они были разного возраста мужчинами, в весьма приличной физической форме, и одетыми в одинаковую одежду, очень напоминающею одежду монастыря восточных храмовников. Один едва достиг двадцати лет, второй и третий были и того моложе, явно лет по четырнадцать и, из-за своей похожести, были скорее всего братьями, четвертый, самый младший, достиг недавно возраста в двенадцать лет, и только один старший ученик старца уже был в солидном тридцатилетнем возрасте. Именно он первый не выдержал, и задал вопрос.
  - Учитель,