Девушка в полосатом шарфе

В это время трамвай остановился напротив ее дома. Она сошла на мостовую и вдохнула осенний воздух. Теперь уже совсем стемнело, на небе горели звезды, чуть пониже – уличные фонари и гирлянды над магазином шляп, который располагался на первом этаже ее дома уже лет пятьдесят или больше. Дом, по старому обычаю этого города, назывался «У шляпника».
Все было хорошо, тихо и мирно, как она любила. Только ей уже не хотелось идти домой. С сумкой она явно справлялась уже без посторонней помощи, пронести ее через дорогу, завернуть за угол и пройти через арку не составляло никакого труда по сравнению с тем, что было пережито за весь день. Но вместо этого Кира решительно подхватила привычный груз, развернулась в другую сторону и взошла по ступеням парадной позади остановки.
Здесь жила ее одноклассница, с которой они встречались «в год под исход», и то – благодаря общим магазинам в ближайших домах. В данном случае требовалось как раз участие постороннего лица, а Берту можно было считать вполне посторонней.
Кира уже обиделась на всех, кому сегодня звонила и кто не отозвался и не пришел на вокзал (а их было десять человек!!!), обиделась на Стефана, на сестру, на Мари, в общем – на весь мир. Берта была человеком из другой жизни, с ней можно просто посидеть и помолчать. Потому что говорить уже ни с кем не хотелось.
– Ну что же ты сразу мне не позвонила? Господи, ужас какой-то! Ты тащила все это на себе пешком?
– Нет, я ехала на трамвае. Правда, со второго захода.
– Ну все равно. До и после – на себе.
– Да, учитывая, сколько кругов я сегодня намотала с этой сумкой по вокзалу, в принципе, можно считать, что я дошла пешком до дома.
Кира ублаготворенно сползала по спинке кресла и наслаждалась горячим чаем. На стене тикали часы, пахло медом и свежим паркетом… С тех пор, как умерла мать Берты и она сама взялась за хозяйство, дом стал казаться намного уютней и теплей.
– Я оставлю их у тебя на пару дней?
– Да оставляй хоть на всю жизнь! – Берта засмеялась. – Я с удовольствием съем. Хотя этого добра – на каждом углу тебе насыплют за «спасибо».
– Это уж точно.
– Год нынче урожайный.
– Ну да, у нас вся дача ими завалена… Или – забрать?
– Испугалась, что съем?
– Нет, просто, кажется, я с ними сроднилась. Завтра выйду из дома на работу с обычной маленькой сумочкой, и мне будет сильно чего-то не хватать в правой руке.
– Двадцати килограммов яблок?
– Точно. Кстати, я их, наверное, перемяла. Надо отобрать, а то погниют.
– Ну хочешь – забери сейчас. Потому что у нас своих – вон сколько.
– Хорошо, заберу. Ну? Нам пора. Собирайся.
– Да, иди, поздно уже.
Кира молча смотрела на Берту, ожидая, что та все-таки спохватится, стукнет себя по лбу и скажет: «Ой, совсем не соображаю! Сейчас пойдем». Но она сказала другое:
– Слушай, Кир, я не могу тебя проводить. Я только что вымыла голову. Видишь – мокрая?
– Вижу.
– Ну что ты надулась? Ты же сама сказала, что таскаешь их на себе весь день. А тут дойти – сто метров, не больше. Что уж теперь-то колготиться…
– Нет, я все понимаю.
– Да ладно тебе. Вот – обиделась.
– Нет, я уже привыкла.
– Говорю тебе: если бы ты позвонила мне с вокзала, я бы мигом примчалась.
– С мокрой головой?
– Ну что ты ерничаешь? Ты могла бы, в конце концов, на мобильный позвонить. Почему не догадалась?
– Я потеряла мобильный, – сухо сказала Кира, открывая дверь и принимая из рук Берты привычную тяжесть холщовой сумки.
– Потеряла?! Слушай, вот это да-а!
– Ну ладно, я пойду.
– Нет, постой. А где ты его потеряла?
– Забыла в автобусе.
– Вот это да-а! Значит, ты все это время… И денег не было?
– Угу. Я пойду.
Берта перегораживала выход.
– Слушай, ну… У меня, конечно, есть старый телефон, но я хотела его племяннику подарить… В общем… ничем не могу помочь. Да-а! Вот это невезуха! Я тебе сочувствую, Кир… Кстати, классные чулочки! И береточка.
– Спасибо. Пока.
– Пока. Позвони, как дойдешь!
– Зачем? – крикнула она с лестницы.
– Как зачем?! Мало ли что!
Нет, на Берту она почему-то не обиделась. А когда пришла домой, то обнаружила в сумке двадцать килограммов совершенно перемятых, раздавленных и непригодных в пищу яблок, из которых ни одно не уцелело. Кира долго смеялась, сидя на полу. Ну разве это не смешно?
 
3
 
Утро следующего дня было обыкновенным утром понедельника. Раньше оно всегда казалось Кире слишком бодрящим после ласковых сонных выходных. Но теперь все не так: вчерашний день (хотя он был воскресным) взбодрил ее лучше любого понедельника. Вместе с сотнями пражцев, до конца не пробудившихся и потому особенно бестолковых в местах больших скоплений, Кира, напряженно размышляя, шла по тротуару к остановке.
Сегодня в обед ей предстоит посетить автовокзал и попытаться восстановить справедливость. Причем предполагаемый разговор с водителем автобуса станет попыткой свести счеты вовсе не с ним, а с судьбой.
Но Судьба, она очень хитрая пани. Захочет – подарит, не захочет – не подарит, а потом еще и все, что было, отнимет. Что у нее на уме – никогда не угадаешь, и лучше на нее не рассчитывать… За окном трамвая мелькали знакомые очертания утренних домов, и вдруг Кира поймала себя на мысли, что стоит и улыбается, держась за поручень и покачиваясь.
– Девушка, вы в курсе, что уже десять минут стоите на моей правой ноге? А сейчас еще и притопываете.
– Хм, бывает.
– Вы считаете?
– Что, простите?
– Вы считаете, что стоять на моей ноге – это «бывает»?
Кира непонимающе смотрела на юношу, замотанного таким же ярко-полосатым шарфом, как ее колготки, и не могла понять, чего от нее хотят.
– Нет.
– Это обнадеживает.
– Но я не слышала вашего вопроса.
– Вы, наверно, о чем-то глубоко задумались?
– Наверно задумалась, – сказала она, глядя в пространство и постукивая ногой, как ей казалось, об пол.
– Ногу-то, может, все-таки уберете?
– Куда?
– Девушка, с вами все в порядке?
– Вроде да.
– Вы меня слышите?
– А что вы хотите?
– Я прошу вас убрать вашу прелестную ножку с моего ботиночка.
– Ах, вот оно что! Извините!
– Ничего страшного.
– Вы могли бы сразу попросить! И при этом – спокойно!
Он посмотрел на нее еще задумчивей:
– Ну-ну, я понимаю. Утро, все нервные.
Кира обиделась:
– Что «ну-ну»? Зачем вы устраиваете такой шум из-за пустяка?
Парень округлил глаза:
– Я вообще-то не устраиваю шум. Это вы…
– А что я?
– Да хватит уже! Все.
– Нет, ну интересно.
– Я просто попросил вас убрать ногу. А если вы спите на ходу – это ваши трудности. Спать надо ночью.
– Не ваше дело, что мне надо делать ночью. Понятно?
– Понятно!
Он обиженно отвернулся. Кира вдруг посмотрела на него с сожалением и раскаянием. Вот до чего довел ее вчерашний день! Раньше она никогда не ввязывалась в ссоры в общественном транспорте. Раньше она обязательно пококетничала бы с этим симпатичным парнишкой, потом они обменялись бы телефонами…
Сценарий уличных случайных знакомств был известен ей наизусть, вплоть до реплик, которые часто повторялись. Эти сценарии всегда вызывали раздражение у Стефана. А Кире нравилось знакомиться и общаться с людьми, она делала это просто так, совершенно без прицела на какие-либо серьезные отношения. Получалось легко и быстро, она сходилась и расходилась с сотнями людей, и многие телефоны оседали в ее книжке на всякий случай.
Трамвай дернулся, и Кира буквально упала на дверь. Собственно, если бы он не дернулся, она проехала бы свою остановку!
Выйдя на улицу, она направилась в маленький старинный особнячок, где располагалось ее туристическое агентство. Она работала там уже больше года, и это была первая работа, где не приходилось скучать.
Ведь что взять с экономиста? Обычно сфера его интересов в любой организации невелика, а круг общения узок. Здесь же ей явно нравилось. Каждый день приходили новые люди, часто симпатичные мужчины – «шикарные дядьки», которых тут же принимались обрабатывать девушки из отдела продаж. А Кира, увидев их через стеклянную перегородку из своего кабинета, как бы по делу, тоже могла выйти «поводить хвостом».