Псих. Дилогия (СИ)

- Экзамен, - соглашается главарь, и общество радостно шумит.
Меня выпихивают в центр зала.
Откуда-то сбоку передают по цепочке настоящее кресло, ставят у стены; главарь усаживается, закидывая ногу за ногу, и подпирает подбородок рукой.
Начинается суета - народ делает ставки. Я вижу, как делаются записи, считаются проценты, переходят из рук в руки разнокалиберные купюры. Какой-то тотализатор, только я пока не понимаю, в чем суть. Ставят "на дерьмо", "на виску". Подмечаю, что "на дерьмо" ставок заметно больше.
Наконец мне объясняют правила игры. Чтобы стать членом банды, я обязан сдать "экзамен". Экзамен своеобразный: мне предоставляется выбор - съесть миску дерьма или провисеть всю ночь, до рассвета, подвешенным за руки к потолочной балке.
Чёрт, чёрт, чёрт! Но деваться некуда - мне нужна эта банда. Конечно, подошла бы и любая другая, но вряд ли в остальных условия либеральнее. А здесь я хоть "собеседование" уже прошёл.
Поясняют: если я выберу "виску" - могу прекратить её в любой момент. Но тогда все равно придётся есть дерьмо, даже если я не довишу до установленного срока несколько минут.
Ещё раз чёрт.
Называю "виску". Своё дерьмо пусть едят сами.
В зале заметно оживление. Опять гуляют по рукам купюры. Снова гудит базар тотализатора; теперь угадывают, сколько продержусь.
Никогда не мечтал стать клоуном в цирке.
Ко мне подходят с верёвкой. Протягиваю руки.
- Не так, дружочек, - радостно сообщает конопатый бандюган, скалясь во всю ширь своей необъятной рожи. - Руки за спину, милок. Вот так-то.
Наверное, я изменился в лице, потому что вокруг довольно зароготали, и опять замелькал хоровод купюр.
- Ну как? Не передумал?
Издевательский хохот давит на уши.
- А говнецо мы тебе спроворим свеженькое, душистое! - кричит кто-то.
Я сжимаю зубы.
И поворачиваюсь спиной.
***
Когда за связанные за спиной руки меня вздёргивают к балке, я ору дико, так, что кажется, сейчас от крика лопнут глаза; я уверен, что плечи уже выскочили из суставов и отрываются, уже почти оторвались от тела. Ноги судорожно дрыгаются в поисках несуществующей опоры.
Снизу мне тоже что-то орут, но я их не слышу, не понимаю, чего от меня хотят.
- Спускать? - добредает наконец до сознания вопрос. - Будешь дерьмо жрать?
Не могу перестать кричать, только трясу головой. Надеюсь, что это похоже на знак отрицания.
Боль невозможная, я и не подозревал, что бывает такая боль.
Я уже согласен жрать дерьмо, но я знаю, я уверен, что нельзя сдаваться сразу. Может быть, меня хватит хотя бы на пару минут. Если руки не оторвутся.
Ещё нельзя, ещё нельзя, ещё нельзя.
Боже, как это долго.
Дыхания не хватает, и я судорожным всхлипом задавливаю крик.
Как я только мог думать, что возможно провисеть так всю ночь?
- Спускать? - снова спрашивают у меня.
Ждут ответа, улыбаются.
Ненавижу, как же я ненавижу эти рожи.
Молча трясу головой. Сам себе не верю - вроде бы, я уже решил, что с меня достаточно. В конце концов, что такого страшного в миске дерьма?
Ладно, ещё немного. Начинаю отсчитывать секунды, где-то на двенадцатой понимаю, что не бывают секунды такими длинными. Целая жизнь вложится в такую секунду. Минута тянется века, нет, - тысячелетия.
Продолжаю считать, непроизвольно ускоряя темп. Губы трясутся.
Похоже, внизу у меня появились болельщики. Краем сознания отмечаю, что деньги снова пошли по рукам.
- Не дёргайся ты, как лягушка! - советуют болельщики. - Расслабься. Просто виси.
Это у них шутки такие?
Пытаюсь следовать совету. Тело перестаёт раскачиваться, становится чуть-чуть легче - и я решаю, что смогу продержаться десять минут, чтобы не показаться совсем уж слабаком.
Тупо отсчитываю время.
Десять минут прошли, и я решаю, что смогу продержаться полчаса.
***
Вишу.
Если бы выбрал дерьмо, то сейчас уже все было бы позади. От меня бы отстали, мог бы просто лечь на пол...
Вишу.
По лицу текут слезы, они скапливаются на подбородке, а потом обрываются каплями на бетонный пол. Я уже не считаю минуты - сбился. Обидно, что слезы текут сами по себе.
- Эй, парень, оно тебе надо? - спрашивают снизу. - Все равно ведь не довисишь. Зачем зря мучиться?
Они совершенно правы. Почему-то мотаю головой.
***
Чувство времени потеряно совершенно. С тех пор, как я перестал считать, прошла вечность. Мне вдруг начинает казаться, что рассвет вот-вот наступит, я жду его с секунды на секунду, нетерпеливо ловлю признаки отступающей тьмы, уже почти вижу, как светлеет за окошками. Страшно боюсь недовисеть несколько минут, сдаться и обнаружить, что победа была так близка.
У стены высокий чернявый парень противно хрустит пакетиком с чипсами. Он так же хрустел, когда я ещё вёл свой бессмысленный счёт. Неужели это тот самый пакетик?
Внезапным откровением наваливается понимание, что ещё только вечер, что прошли минуты, а не часы. Это как удар в лоб, и я бессильно мычу сквозь сжатые зубы и трясу головой, а слезы продолжают течь.
Нельзя думать о рассвете, или я свихнусь. Я не собираюсь висеть всю ночь, я же не идиот. Я провишу ровно столько, чтобы не было стыдно сдаться.
Интересно, сколько это?
Ну, может быть, ещё чуть-чуть.
***
Все, не могу больше. Это выше моих сил, это невыносимо. Чтобы освободить руки, я готов сожрать хоть тонну говна, я готов купаться в нем, плавать и нырять. Только я не стану звать своих мучителей сам. Я дождусь, пока снова спросят. И тогда уже сдамся. Теперь точно.
Жду. Не идут. Да что ж такое?
Больно!!!
Наконец-то, дождался. Привычный уже вопрос: