Пепел и роса (СИ)
2
Любезный мой батюшка Николай Владиміровичъ!
Съ наилучшими пожеланіями и завѣреніемъ въ совершеннѣйшемъ почтеніи пишетъ Ваша невѣстка Ксенія.
Во первыхъ строкахъ своего письма спѣшу сообщить, что послѣ посѣщенія Святыхъ мѣстъ и молебновъ, пребываю въ совершенномъ здравіи и душевномъ покоѣ. Недавняя путаница, возникшая вслѣдствіе утраты нѣкоторой части корреспонденціи, когда Васъ сразу не увѣдомили о моемъ отъѣздѣ, уже прояснилась, и я вновь прошу прощенія за случившееся безпокойство.
Соблюдая всѣ предписываемыя обычаемъ и совѣстью правила траура, я, тѣмъ не менѣе, боюсь впасть въ грѣхъ отчаянія и хотѣла бы заняться дѣломъ полезнымъ и созидательнымъ. Посему прошу у Вашей милости разрѣшенія использовать часть участка земли в Климовом переулке въ городѣ Санктъ Петербургѣ. Мнѣ сообщили, что онъ остался въ Вашемъ владѣніи, а подъ доходный домъ оформлена лишь аренда. Размѣры его не позволяютъ использовать подъ особнякъ для большой семьи, которая, я надѣюсь, у Васъ еще будетъ увеличиваться, а мнѣ былъ бы какъ разъ для небольшого домика.
Такъ же рекомендую Вамъ купца Калачева Фрола Матвѣевича, который хлопочетъ о созданіи своей небольшой швейной мануфактуры, человѣкъ на 10–15. Когда узнала о его проектѣ, сразу подумала о Васъ. Возможно изыщется среди Вашихъ имѣній деревенька, гдѣ есть крестьянки, желающія снискать себѣ заработокъ.
За симъ не смѣю болѣе отрывать Васъ отъ важныхъ дѣлъ.
Передаю привѣты и наилучшія пожеланія Ольгѣ Александровнѣ, Алешеньке и Наташеньке.
Уповаю о Вашемъ благополучіи, всегда Ваша К.Т.
P.S. Къ сему письму прилагаю скромный подарокъ въ благодарность за всѣ Ваши хлопоты и безконечную доброту.
Адрес я выяснила еще на профильном сайте для краеведов-любителей. У меня там на выбор было несколько вариантов, но я учла перспективное соседство, и от шикарного места рядом с будущей трансформаторной подстанцией пришлось отказаться. Вместо ответа спустя несколько дней за завтраком мне подали конверт от стряпчего, где лежала купчая на часть земельного участка в Климовом переулке. Обижается, но сувенир должен его как-то смягчить — я дома еще заказала печать нашей с Петром фотографии на керамическом овале. Аутентичный картон точно не найду, а это — мило и душевно. Заказ делали в похоронной конторе и очень косились на меня.
Но раз уж сложилось с землепользованием, приступим ко второй части плана.
Первый раз пишу на гербовой бумаге деловое письмо.
«Уважаемый Василій Ивановичъ!
Имѣю честь пригласить Васъ для обсужденія строительства частнаго дома въ особнякъ графа В.Н. Татищева завтра съ 11 до 13 часовъ.
Графиня Ксенія Александровна Татищева».
Запечатала конверт настоящим сургучом и передала дворецкому. Как в кино, ей Богу.
* * *Естественно, я пробовала найти своего напарника по путешествию, но где отыскать того, о ком знаешь только имя, а насчет места работы имеется столько вопросов. Сходила на Гороховую, 2, конечно и пообщалась с мелкими чиновниками. Просьбу найти господина Фохта восприняли настороженно, и даже денежка не помогла. Информации нет и не будет, барыня. Что ж, будем надеяться, жив.
Вспомнила их разговор с Люськой, прогулялась по Итальянской улице — но это нереально искать тут человека. Я, конечно, прогулялась несколько раз вдоль улицы в разное время, но и случайных встреч на мой век уже хватило.
На месте склада на Лиговке зиял обугленный котлован, даже той стены, где находилась дверь, больше не было. Билет в один конец у меня, стало быть. Комок в горле стал размером с кулак — маму, Люску и отчима больше не увижу.
* * *Передо мной сидит будущая легенда российской архитектуры. Ему еще создавать настоящие шедевры, не зашиби его, Ксюша. Именно эту мысль я неоднократно прокручивала в голове, пытаясь донести до Василия Ивановича свои пожелания. Первый дом в стиле модерн он построил бы на рубеже веков, но придется поспешить.
— Ваше Сиятельство, есть множество достойных Вашего положения решений. Классицизм, барокко, ренессанс. Вот, извольте ознакомиться, прекрасный элемент с купидонами. — Хорошо воспитан, бородка клинышком, умный взгляд, каштановые волосы еще не тронутые сединой. Старше меня года на два-три. Явно волнуется в усадьбе столь помпезной и величественной. До денежных заказов ему еще года три-четыре, а вот тогда и уверенности прибавится.
Ксюша, ты графиня, не стоит пояснять, куда стоит засовывать этих самых купидонов, и сколько именно раз потом проворачивать. Он уже понял.
— Василий Иванович! — я жестом показала Сусанне, что разговор потребует более солидной основы, получила требуемый коньяк, разлила по рюмкам, чем нимало удивила гостя, и продолжила. — Я, как видите, переживаю глубокую утрату.
Тот скорбно опустил глаза.
— Мой нежно любимый супруг почил в самом расцвете лет, и я не собираюсь строить увеселительный дворец. Нужно уединенное гнездышко, где женщина моего статуса могла бы прожить остаток своих дней в тиши и покое. — и тут я позволила себе всхлипнуть.
Все-таки дама в беде — беспроигрышный архетип.
— Возможно, нам стоит найти посетить место строительства, а потом я приглашаю Вас отобедать.
Господин Гроссе честно пытался сопротивляться, но куда ему…
С помощью горничной я все же сравнительно быстро собралась, дворецкий графа уже организовал пролетку — фамильную, татищевскую, и мы двинулись.
В первый раз участок и мне самой показался больше. На всякий случай кучера попросила чуть отъехать и подождать за углом, дабы порыв бежать придушить в зародыше.
— И это все? — беспомощно огляделся по сторонам будущий гений.
— Да. — кротко согласилась я.
— 19 саженей. Даже двадцати нет. — И ведь сходил перемерил.
— Именно так.
— А в глубину?
— 26 саженей. — я была очень немногословна. Да, в мое в время на таком участке можно было быстренько возвести небоскреб, выгодно его распродать и озолотиться еще до того, как фундамент поплывет, но вряд ли меня оценят с кухней с рукавичку.
— Ксения Александровна, я не волшебник, чтобы втиснуть сюда особняк.
— Art Nouveau [2]. - упрямо произнесла я.
— Что, простите?
— Art Nouveau. — Повторила я. — Вы же уже сталкивались с ним в журналах, поездках.
— Но это… Ксения Александровна, так здесь особо не делают… — он оглянулся на улицу, которая являла собой смесь купеческого шика и лощенного барокко с вкраплениями эклектики.
— Василий Иванович, — я приподняла вуаль и подвела его к будущему гнезду. — Вот скажите искренне, Вам хочется попробовать? Стать первым, чтобы по этому фасаду узнавали именно Вас, а не «одного из этих архитекторов»?
Мой спутник пошел пятнами и сглотнул, а я бархатным тоном сирены продолжала увещевать.
— Пройдет еще лет пять — и этот стиль начнут тиражировать, а Вы будете первопроходцем, экспертом… Города растут, населения все больше, и на маленьких участках станут строить все более и более компактные дома — а Вы уже будете иметь опыт.
И я ворковала, ворковала, расписывая потрясающие перспективы, пока мы возвращались в усадьбу. Там уже был готов горячий обед с французским супом, запеченными стерлядками и маленькими эклерами. Я продолжала прессовать архитектора, который явно увлекся идеей, и под конец родил вообще обескураживающее решение.
— Хорошо. Я даже согласен на половину от гонорара, потому что это все так… Непредсказуемо, что ли…
— Хорошо. — быстро согласилась я и снова добавила гостю алкоголя. Главное, чтобы он сам потом не забыл об обещаниях.
* * *Наутро он пришел сам, сверкая покрасневшими глазами и явно не сменив костюм.
— Ваше Сиятельство, посмотрите!
Ночь он явно провел не зря. В чем-то мне замысел понравился сразу, особенно огромные, похожие на створки морских раковин окна, лепнина на фасаде, плавная округлая линия ската крыши. В таком крошечном пространстве он ухитрился разметить световой колодец двора и тут-то я начала думать о ближайшем будущем.