Самораскрытие посредством упражнений, направленных на постижение

То, что мы называем временем, столь иллюзорно, что многие философы приходят к заключению, что из всего массива времени реально только сейчас. Поэтому упражнения, которые отвлекают сознательное внимание от настоящего, опасны для тех, кто еще не утвердился в практике постижения. Тот, кто живет будущим, пойман в тенеты надежды; тот, кто живет прошлым, потакает капризам сожаления. Однако надежда и сожаление являются призрачными мотивами по сравнению с реальной убедительностью настоящего. Человек, который работает с проблемами настоящего, в большей степени содействует своему душевному росту, нежели тот, кто одержим грезами о нерожденном завтрашнем дне или же преклоняется перед мертвым днем вчерашним. Когда мы достигаем мудрости, которая позволяет нам не беспокоится о минувшем и сетовать на свою судьбу, мы можем извлечь пользу от созерцания допущенным ошибок. Для того же, кто не обрел еще подобного философского равновесия, слишком продолжительное вспоминание может оказаться вредным.
Минувшее всегда несет в себе какой-то фатализм, ведь нам не всякий раз удается полностью устранить последствия своих прошлых действий. Что было сделано, то было сделано. Мы можем искренне желать взять назад поспешно произнесенные слова, однако они уже слетели с наших уст, и ветер унес их далеко за пределы нашей досягаемости. Мы никогда не сможем вернуть их обратно. Королевский поступок, который мы совершили в прошлом, в настоящем может показаться никому не нужным. Возможности были да сплыли. Пытаться повторить сегодня то, что принесло успех вчера, может оказаться бесполезным. Шанс пройти через какое-то переживание, который был у нас вчера, и который мы упустили, теперь дается кому-то другому. Мы не можем вернуть его себе. В этом состоянии нам остается лишь осознавать неудачу и разочарование, чувствовать беспомощность и безнадежность нашего жалкого состояния. Подобное негативное отношение тайно отнимает у нас жизненные силы.
Постижение — это не практика покаяния. Это положительное выражение убежденности. Оно сопутствует стремлению сделать и стать и имеет очень мало общего с напрасными сожалениями. Человеку лучше искать Истину и не пытаться устранить нежелательные последствия своих ошибок.
Еще одна проблема, возникающая в связи с занятиями вспоминанием в том виде, в котором его сейчас принято практиковать, состоит в том, что ученик, обозревая свое прошлое, может делать правильные выводы. Ведь, когда он возвращается в своих воспоминаниях к минувшим переживаниям, предполагается, что он в состоянии должным образом оценить достоинства и недостатки своих поступков.
Это подразумевает, что ученик представляет себе, как он должен поступать и как не должен, тогда как на поверку оказывается, что во многих случаях человек не располагает правильными критериями оценки. Поэтому заключения, которые он делает в ходе вспоминания, представляют собой мнения, которые не многим лучше, чем сами совершаемые действия.
Так, например, какая-то школа или секта может требовать, чтобы ее последователи употребляли в пищу только определенные продукты. Предположим, что в один прекрасный день ученик по небрежению съел то, чего нет в списке разрешенных блюд. В ходе вспоминания этот ученик осознает великую тяжесть своего прегрешения, сильно раскаиваться за содеянное и прорабатывает себя с тем, чтобы в будущем подобный грех не повторился.
Однако в действительности может оказаться, что группа людей или секта, которая не позволяет употреблять в пищу определенные продукты, наложила этот запрет безо всяких оснований. Может быть так, что ограничение в диете не имеет под собой существенного философского основания, а является прихотью одного из основателей религиозного течения. Возможно, этот почтенный джентльмен не любил лука и поэтому запретил употреблять его в пищу своим ученикам.
Подобным образом весь процесс вспоминания может стать замкнутым кругом непонимания и ложных мнений лишь потому, что ученик не знает, что правильно, а что нет. В последовательных философских традициях старые наставники учат, что пока ученик не ведает, что на самом деле правильно, подлинное вспоминание невозможно, тогда как если ученик знает, что на самом деле правильно, вспоминание уже не нужно. Мало проку в практике, которая способствует лишь развитию комплекса неполноценности.
Вспоминание, как правило, практикуют в тех религиозных традициях, в которых считается, что подлинное естество человека целостно, и поэтому грехи можно искупить. Если человек верит, что существует какая-то возможность избежать последствий собственных действий, его поведение никогда не будет идеальным. Осознание идет первым, правильный образ жизни следует за ним. Немного мудрости лучше, чем море раскаяния. Быть мудрым означает делать прежде всего то, что правильно. Поэтому долг каждого искателя Истины — понять, что правильно, а что нет. Когда совершаешь действие в соответствии с благороднейшими идеалами сознания, для сожаления нет оснований. Если была допущена ошибка, вселенский закон проявит ее в карме. Итак, должно быть осознание, однако не следует делать слишком большой акцент на повседневной жизни.
Нередко между большим видением и меньшим видением возникает конфликт. Я знаю людей, которые одержимы сожалениями и раскаянием в течение всей жизни. Они воспевают свои пороки, но так и не находят добродетелей. Слишком уж часто их самокритика основывается на неправильном представлении о целостности. Эти люди критикуют себя за недостатки, которые сильно преувеличены всеобщим неведением, или которых вообще не существует.
Я рекомендую заниматься вспоминанием и привожу здесь видоизмененную методику выполнения упражнения. Она почти полностью совпадает с традиционным представлением пифагорейской школы. В конце дня нужно найти несколько минут, успокоиться, расслабиться и дать возможность событиям дня протечь через сознание как последовательности картинок. При вспоминании принято просматривать образы в обратном порядке, двигаясь от последних событий дня к его началу. Это делается с тем, чтобы связь причины и следствия стала более очевидной для человека, который вначале видит последствия своих действий, а затем сами действия, предшествующие им во временной последовательности событий.
Если подобный анализ совершается не только без личного вовлечения, но и без ощущения, что события дня происходят сами по себе, вспоминание с философской точки зрения становится очень полезным. Мы должны видеть не свою слабость, и силу Закона.
Нам не следует считать себя несчастными смертными грешниками, которые ведут вечную борьбу с проявлениями зла, как Яков с ангелом. Скорее мы должны видеть, как Закон вечно преображает нашу форму и меняет наше направления движения в соответствии со своей реальностью.
Вместо того, чтобы беспокоится о росте своей души, вместо того, чтобы быть одержимыми собственными предрассудками о духовном развитии, вместо того, чтобы тосковать о Елисейских полях, мы должны осознать деяния вездесущего Закона, который порождает и приводит в действие конечные существа.
Закон реален, тогда как мы нет. Закон есть благо, но мы нет.
Закон бессмертен, но мы нет. Это не означает, что мы — черви в прахе, ни на что не пригодные и малозначащие создания, которые обречены жить в ничтожестве и страданиях. Скорее это значит, что мы должны забыть о себе и обратить внимание от самоуничижения к фактам. Мы знаем как физическую истину, что счастлив каждый, кто забыл о себе. Мы вспоминаем библейское утверждение о том, что человек, спасающий свою жизнь, теряет его. Это особенно верно в сфере религии.
Во всем мире веры люди пытаются спасти себя с помощью учений и догм, с помощью молитв и постов, ритуалов и обрядов, свечей и кадильниц — для эгоистических людей, которые обеспокоены своей смертностью, хороши все эти средства. С помощью неодобрения своих действий, самоотверженного служения, истязания плоти и других аскетических испытаний, с помощью даров и приношений, богатые и бедные, смиренные и тщеславные пытаются снискать божественную милость. Причем во всех своих действия они руководствуются одним и тем же мотивом — поиском безопасности.