Влюблен и верен

— Папа! Стул слишком мал для тебя.
Как великан из сказки, он ерзал на маленьком деревянном стуле до тех пор, пока тот не заскрипел.
— Папа!
Он стал есть спагетти, изо всех сил стараясь не засмеяться.
— Папа!
Пенни присоединилась к ним, сев со скрещенными ногами на постели Габи.
— Даниэль, будь аккуратнее, — проворчала она.
Он демонстративно пожал плечами, набивая полный рот:
— Что?
Габи разбрызгала соус по кровати:
— Ты слишком тяжелый! Ты раздавишь стул.
Он положил вилку и улыбнулся ей:
— Я обещаю, что не сломаю его, дорогая.
Малышка фыркнула:
— Нет, раздавишь!
Он взглянул на Пенни и увидел улыбку на ее лице. Она выглядела счастливой все время, пока была дома, особенно на дне рождения Габи. Но такой спокойной Пенни он видел впервые — с тех пор, как она приехала. Им всем всегда было хорошо вместе.
— Дорогая, я просто шучу.
Габи выглядела по-прежнему обеспокоенной:
— Забирайся на кровать и садись с нами.
Там не было достаточно места, но Даниэль не собирался отказываться от приглашения.
— Это весело, — щебетала Габи, когда он уселся рядом. — Мне кажется, так намного лучше.
Даниэль слушал дочь, но его глаза наблюдали за Пенни. Выражение ее лица не изменилось, ее не смущало, что он устроился поблизости, невольно касаясь ее коленом.
Она снова взяла вилку и начала накручивать на нее спагетти. Габи радостно делала то же самое. Щеки Пенни порозовели, выдавая некоторое замешательство, но она продолжала есть и поглядывала время от времени на мужа.
— Что мы будем делать завтра? — спросил он.
Пенни не ответила. Габи начала прыгать на кровати. Очевидно, пик болезни девочка преодолела.
— А что насчет работы?
— Сейчас выходные, — сказал он ей. — И перестань прыгать, а то опять заболеешь.
— Но иногда ты работаешь по субботам, — сказала Габи, игнорируя его замечание.
Даниэль покачал головой:
— Не завтра, малыш. Завтра мы проведем целый день вместе.
Пенни протянула руки и обняла Габи:
— А потом, завтра вечером, мы снова позовем бабушку.
— Да? — Даниэль поднял брови.
— Да, — подтвердила Пенни, улыбаясь и целуя Габи.
— Конечно. — Даниэль покачал головой. Таким образом жена дала ему понять, что она принимает его приглашение на свидание. — Потому что завтра вечером мы с мамой пойдем танцевать.
— Танцевать? — вместе спросили Пенни и Габи, только мама — с ужасом, а дочь — с интересом.
— Да, танцевать, — подмигнул он жене. — И мы отлично развлечемся.
Они не ходили в такие места с тех пор, как поженились, но завтра, он был уверен, будет чудесный вечер.
— Я даже не знала, что ты умеешь танцевать, папа, — удивилась Габи.
Пенни засмеялась, а Даниэль пытался изобразить недовольство, но напрасно, ему не удалось спрятать улыбку.
— А вот твоя мама умеет, — сказал он Габи. — Она танцует лучше всех, а я просто топчусь рядом с ней.
Пенни обняла Габи еще крепче. Она не спорила с мужем. Игривые огоньки в ее глазах были его наградой — как будто тяжелые тучи рассеялись над ними и в небе засверкало долгожданное солнце.
 Глава 11 
Пенни сладко потянулась, не открывая глаз как обычно, ведь она могла полежать в постели подольше.
Подняв голову, она искоса взглянула на прикроватные часы. Как ни приятно нежиться в кровати, но до окончания отпуска осталось всего несколько дней, жаль терять их без толку.
Пенни скинула ноги с кровати и расправила пижаму. Снизу доносились голоса, и она спустилась по лестнице. Ей хотелось остановиться в коридоре и послушать, о чем они говорят, но шпионить Пенни не стала. Габи без умолку о чем-то рассказывала Даниэлю, и он едва ли мог вставить слово. Но его это, похоже, не огорчало.
Пенни заглянула в ванную комнату и обнаружила там бреющегося над раковиной Даниэля и рядом с ним Габи, забравшуюся на стул. Оба были так увлечены своим занятием, что не заметили ее появления.
Пенни прикрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться.
В зеркале она увидела отражение лица дочери, покрытого белым кремом для бритья. Подражая отцу, девочка соскребала его зубной щеткой.
Пенни никогда не видела ничего прекраснее в своей жизни...
Независимо от того, что произошло между ней и Даниэлем, она не могла мечтать о лучшем отце для их дочери. Да, он не был образцовым мужем, но как папа был идеален! И в который уже раз в ее голове мелькнуло сомнение: может, не только Даниэль виноват в том, что случилось с их браком?
— Эй, вы!
Даниэль в полотенце, обернутом вокруг талии после душа, посмотрел в сторону Пенни:
— Я не хотел будить тебя и воспользовался этой ванной комнатой.
— Спасибо, что дали мне выспаться.
Габи добавила крема для бритья на свои щеки:
— Хочешь посмотреть, как я бреюсь, мама?
Пенни изо всех сил старалась выглядеть серьезной:
— Конечно. — Она избегала взгляда Даниэля, зная, что им не удержаться от смеха, если они встретятся глазами.
— Я буду бриться так же, как папа, когда вырасту.
На этот раз Пенни посмотрела на Даниэля, и они рассмеялись.
— Что? — невинно спросила Габи.
Мысли Пенни невольно вертелись вокруг раздетого Даниэля, его золотистой кожи, такой упругой и мягкой...
О!
Она знала — он наблюдает за ней и догадывается, на что она смотрит и о чем думает.
Габи все еще деловито водила по лицу зубной щеткой и смывала с нее пену так же, как Даниэль поступал со своей бритвой.
Однако в ванной становилось жарко, и это пугало Пенни.
Прошло много месяцев с тех пор как они расстались, и она еще не представляла себя в интимной обстановке с Даниэлем — тем более после того, что произошло. Тем не менее ее тело бунтовало против разума.
Быть с ним рядом в постели — одно, но прикасаться к нему? Снова быть мужем и женой в подлинном смысле? Именно этого Пенни и боялась.
— Мама? С тобой все хорошо?
Пенни отступила на пару шагов:
— Все нормально, дорогая. Я просто так рада видеть, как вы бреетесь с папой по утрам.
Габи улыбнулась и отвернулась к раковине, продолжая игру.
Даниэль поправлял полотенце на талии, не зная, чем еще заняться.
— Не пора ли нам позавтракать?
Пенни обрадовалась вполне разумному поводу уйти отсюда:
— Звучит неплохо.
— Блинчики? — обрадовалась Габи.
— Конечно, малыш, — ответил Даниэль, не сводя глаз с жены.
Пенни показалось, словно исчез весь мир и она — единственная, кого Даниэль видит. Такого чувства Пенни не испытывала уже очень давно. Ей так не хватало этого тепла...
— Я пойду оденусь, — сказала Пенни.
Даниэль проводил ее взглядом.
Пенни побежала наверх по лестнице, как будто спина ее пижамы горела. Она испуганно спасалась от огня, готовая вернуться назад и рискнуть быть обожженной им снова...
Даниэль поймал ее руку:
— Пенни!
Она остановилась. Замерла, чувствуя, что он слишком близко.
— Я знаю, будет трудно вернуть все назад, — сказал он хрипло. — Но если у нас получится, значит, оно того стоило.
Она медленно кивала. Он прав. Он так прав... Трепет в ее груди и возбуждение в каждой клетке не оставляли никаких сомнений.
— Мы должны быть вместе, Пенни.
Услышав эти слова, она обернулась. У нее перехватило горло, стало трудно дышать.
— Видишь ту маленькую девочку в ванной? Она наша. И никто никогда не сможет отнять это у нас.
Она отклонилась назад совсем немного, но этого движения оказалось достаточно, чтобы приблизиться к Даниэлю, чтобы позволить его губам коснуться ее волос, чтобы скользнуть спиной по его груди...
Наклонив голову, Пенни увидела Габи. Малышка, улыбаясь себе в зеркало, продолжала играть, хотя ее папы уже не было рядом.
— Если бы мы не встретились, у нас бы не было ее. И тех счастливых лет, что мы прожили вместе. Воспоминаний, полных радости и любви.