Аркада. Эпизод первый. kamataYan
– Почему эта улица называется площадью? – неожиданно спросила Рейган – плотная красноволосая девица, трижды сломанный нос которой не смогли выправить даже лучшие пластические хирурги GS.
Рейган предпочитала свободную одежду: брюки-карго, мягкие ботинки, футболку и короткую куртку, под которой пряталось оружие. Не простую куртку, как могло показаться несведущему человеку, а тактическую, с защитными вставками, ловко замаскированными под декоративные, – это «украшение» не пробивали ни нож, ни подавляющее большинство боеприпасов. Рейган легко могла сойти и за члена незаконной уличной банды, и за сотрудника законного MS, что было идеально для агента под прикрытием.
– Почему площадь?
– Это историческое название, – произнес Филип Паркер, оператор, обеспечивающий техническое сопровождение группы. Он много читал, и агенты считали его всезнайкой.
Паркер пребывал в штаб-квартире GS и присутствовал в разговоре незримо, в качестве голоса из вживленного в среднее ухо динамика, но благодаря дронам и бесчисленным камерам видел происходящее едва ли не лучше агентов.
– Я хочу знать, откуда взялось название, – упрямо продолжила Рейган.
– Какая тебе разница: улица или площадь? – ворчливо поинтересовался Захар, дожевывая резко пахнущий кебаб. Продавец положил слишком много соуса, и, откусывая его, русский тихонько ругался, опасаясь испачкать мотоцикл или штаны.
– Стало интересно.
– Что стало интересно?
– Почему улицу назвали площадью, – терпеливо объяснила Рейган.
– Какая разница? – повторил удивленный Захар.
– Улица длинная, а площадь – большая.
– И что?
– Они не похожи.
– А должны?
Несколько секунд Рейган внимательно смотрела партнеру в глаза, в смысле – в smartverre, поскольку Захар предпочитал зеркальные стекла, после чего уточнила:
– Тебя когда последний раз называли идиотом?
– Живые люди? – уточнил русский.
– Почему спрашиваешь?
– Потому что последний человек, который так меня назвал, почти сразу стал мертвым.
– Поскользнулся и упал с крыши?
– Нет, мы были в баре.
– Подавился чем-то?
– Проглотил бутылку.
– Да ты настоящий фокусник.
Карифа заметила, что Захар начал злиться, и лениво предложила:
– Поговорите о чем-нибудь другом.
– О чем?
– О чем угодно, только без драки.
Захар хмыкнул, доел кебаб и отнес грязные салфетки в воняющий неподалеку мусорный бак, чем четко дал понять, что не является местным жителем, предпочитающим бросать обертки и объедки под ноги.
Захар был настоящим, совсем как в кино, рыцарем: высоким, крепким, мускулистым и красивым естественной мужественной красотой, заставляющей учащенно биться романтические сердца. С такими данными он должен был стать или актером, или альфонсом, но чудеса случаются не только с преображением районов, и прелестный юноша оказался в армии, а затем – в GS, проявил себя великолепным полевым агентом и перевелся в спецназ Оперативного управления. Его единственным недостатком была вспыльчивость, но Захар умел сдерживать эмоции, и короткого замечания Карифы оказалось достаточно, чтобы он взял себя в руки.
Рейган тоже замолчала, но после недлинной паузы неожиданно спросила:
– Вас не раздражают улыбки? – и кивнула на толпу.
Захар и Карифа дружно повернули головы, пытаясь понять, что именно привлекло внимание Рейган, после чего синхронно ответили:
– Нет.
– Люди как люди.
– Все улыбаются, – добавил Паркер.
– Они постоянно улыбаются, – уточнила красноволосая, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– И что? – не поняла Карифа.
– Достали.
– Забей, – предложил Захар.
– Давно забила.
– Тогда почему завела разговор? – спросил Филип.
– Сильно достали, – Рейган сплюнула.
– Ты прекрасно знаешь, почему они улыбаются, – пожала плечами Карифа.
– И поэтому я должна быть к ним добрее?
– Понять и простить, – хохотнул Захар. – Им приходится казаться счастливыми.
Потому что глобальная программа слежения считала мрачные выражения лиц подозрительными, начинала «вести» их, передавая от одной видеокамеры к другой, и если на измученном лице менеджера или домохозяйки слишком долго не появлялось улыбки, сообщала об отсутствии «счастливого настроения» в правоохранительное подразделение. Мрачного гражданина проверял ближайший патруль, и если причины для грусти «несчастливчика» признавались ничтожными, его вносили в список потенциально неблагонадежных, вырваться из которого было практически невозможно.
Отсутствие на лице ярко выраженных признаков счастья могло вылиться в серьезные проблемы, поэтому люди заставляли себя улыбаться, демонстрируя счастливому обществу funny.
– Может, они улыбаются изображению в smartverre? – предположила Карифа.
– А это мысль, – округлил глаза русский. – Поставить смешную прогу, например, преобразовывать всех встречных в пупсов…
– Им это не нужно, – отрезала красноволосая. – Большая часть сограждан – идиоты.
– Ты не любишь людей, – поразмыслив, произнес Паркер.
– Я их защищаю, – напомнила Рейган, машинально потрогав себя за кривой нос.
– Это работа.
– Я не обязана любить работу.
– Об этом я и говорю.
Карифа тихонько рассмеялась.
– А кто любит работу? – перешла в атаку покрасневшая Рейган. – Паркер?
– Я должен быть счастливым в целом, а не потому что меня плющит от того, чем я зарабатываю на жизнь.
– Захар?
– Людей никто не любит, – пожал плечами русский.
– Почему?
– Потому что их очень много.
– Нас, – со вздохом поправила подчиненного Карифа. – Нас…
– Да, – подумав, согласился русский. – Нас.
И отвернулся.
Командир группы специальный агент Карифа Амин отличалась от Рейган и Захара не только тем, что была мулаткой: и в ее взгляде, и в манере поведения – даже сейчас, когда она просто болтала, – чувствовалась привычка командовать. И оценивать. Агент Амин при всем желании не могла сойти за простого исполнителя.
Прямые черные волосы Карифы были подстрижены в короткое, не закрывающее шею каре. Лицо удлиненное, его форма, а также выпуклый лоб и большие карие глаза явно достались от белой матери, а вот приплюснутый нос и полные, чуть вывернутые губы – от отца. Фигура спортивная, не мощная, как у Рейган, но если кто-то по глупости принимал Карифу за слабую женщину, его ждал большой сюрприз: хватка у агента Амин была железной, а удары – крепкими.
Отряд Амин считался лучшим подразделением специального назначения при Оперативном отделе центрального офиса GS, вел расследования по всему миру и почти всегда работал под прикрытием. Уровень секретности наивысший: ААА. Спецназ Оперативного отдела находился в личном подчинении директора службы и занимался крупной рыбой – лидерами преступных синдикатов, террористами и работорговцами. А если называть вещи своими именами, объектами расследования Карифы становились те, до кого система не могла добраться законными методами, а решить проблему было необходимо. Тогда директор GS Митчелл вызывал специального агента Амин в кабинет и отдавал устный приказ…
– Людей много, ну и что? – продолжил разговор Захар.
– И с каждым днем становится больше, – угрюмо объяснила Рейган.
– И что?
– Планета слишком маленькая.
– Боишься задеть кого-нибудь локтем?
Красноволосая обиженно засопела.
– Мы победили голод и болезни, мы ухитряемся помещаться на Земле, и наши ученые не зря едят свой хлеб – они решат любую проблему, которая встанет перед цивилизацией, – убежденно произнесла Амин.
– Все верно, – подтвердил русский.
– Тогда в чем проблема?
Карифа была не против продолжить обсуждение – ей не понравилось странное настроение Рейган, – но Захар вдруг сказал:
– У меня помехи.
И Амин мгновенно выкинула разговор из головы и машинальным движением поправила smartverre.
Операция началась.
Как и у всех сотрудников GS, smartverre агентов Карифы оснащались намного более мощными процессорами, чем стандартные устройства, и работали не только явно, определяя себя в сети согласно действующей легенде, но и под особым протоколом службы, обеспечивающим широкий доступ к скрытой от обычных пользователей информации. При желании офицеры GS могли подключаться к местным видеокамерам, любым муниципальным дронам, включая полицейские, имели постоянный доступ к глобальной базе данных и обладали целым рядом дополнительных привилегий. И, разумеется, не могли не заметить заработавший неподалеку генератор искажения информационных откликов – робота, который не глушил следящие протоколы, а вносил в них направленные помехи. Использование исказителя считалось грубым способом скрыть свое присутствие – слишком явным, но для Шарлоттенбурга ничего другого не требовалось: агенты GS сюда заглядывали редко, только по важным делам, а оснащение «Sons of Darod» оказалось примитивным и сидящие в пикапе боевики не засекли шумного робота.