Джентльменский клуб «ЗЛО». Безумно влюбленный

Отчего такой негатив, спросите вы?
В прошлый раз эта невинная с виду блондиночка опрокинула на меня бокал с пуншем как раз в тот момент, когда я мило беседовала с графом Арундейлом. В позапрошлый – опрокинула на меня поднос с закусками. До того – элегантно и незаметно поставила подножку, отчего я едва не растянулась на парковой дорожке.
В общем, Аманда была мелкой пакостницей. И конкуренткой за женихов. Потому как именно с ней я делила своеобразный титул “ королева дебютанток”. Нас называли Черной и Белой розой.
А ещё она очень хорошо общалась с Эштоном Ройзом. Что рождало во мне зависть. Разумеется, тщательно маскируемую.
Год назад я была неразумной и шла на поводу эмоций, потому даже высмеивала их дружбу, но… ох, сейчас все совсем иначе.
Обменявшись ещё несколькими уколами, выдаваемыми за светскую беседу, мы направились в музыкальную комнату, где гости коротали время в ожидании.
За роялем сидела младшая дочь Хортонов. Дейдре наигрывала что-то из классики, но увы, моя память касаемо музыкальных произведений и их авторов всегда была досадно… девичьей. Но играла девушка просто замечательно и с видимым удовольствием от процесса. Даже я на какой-то миг залюбовалась тоненькой блондинкой, казавшейся поистине эфемерной в свете газовых ламп.
Возле рояля стоял Рафаэль Харрисон и задумчиво разглядывал музицирующую Дейдре, но, заслышав стук дверей, повернулся и одарил нас с Амандой лучезарной улыбкой.
Я же, как и любая не чуждая прекрасному дева, залюбовалась. Графу безумно шел классический вечерний костюм. Черный, как его волосы, а рубашка по белизне соперничала с его зубами. Господи, мне тоже начали приходить на ум эти вульгарные сравнения? У-у-у!
Как ни странно, именно эта мысль меня и отрезвила, позволив подойти к графу без романтического тумана в голове. Ну, красивый! Ну и что?
– Мисс Риверс, счастлив вас приветствовать, – низкий баритон графа словно мягко обволакивал.
– Взаимно, граф, – я присела в реверансе. – Какая приятная неожиданность – встретить вас здесь…
Я краем глаза заметила, что Аманду чуть заметно перекосило от возмущения, и ощутила глубочайшее внутреннее удовлетворение. Так тебе и надо, пакостница!
Наверное, именно для того, чтобы добить морально заклятую подружку, я и взяла Харрисона под локоть, увлекая обратно к роялю и занимая беседой на музыкальную тему.
Пока я ворковала про огромный талант юной Дейдре и еще больший гений почившего композитора, разозленная Аманда удалилась.
– Да, она… необычная, – ворвался в мои думы голос графа.
– Кто? – недоуменно приподняла брови, малость потеряв нить беседы.
– Мисс Дейдре, – улыбнулся брюнет и кивнул на застывшую у окна девушку.
На какой-то миг я залюбовалась.
Дейдре была очень юна и напоминала голенастого жеребенка. Высокая, тонкая, с несоразмерно длинными конечностями и странными чертами лица, в которых, впрочем, виделось что-то дивно привлекательное.
Почему-то, глядя на эту девушку-подростка, я вспоминала легенды о волшебном народе и о фейри-подкидышах. Слишком уж не от мира сего она была.
Большие глаза, в свете ламп искрящиеся янтарем, вьющиеся золотые волосы, тонкая фигурка в несуразно-коротком подростковом платье.
– Очень необычная девочка, – озвучил мои же мысли Арундейл.
– Ходят слухи, что Хортоны ведут свой род от волшебного народа, – проговорила я, вкратце пересказывая смутные сплетни. – Аманда рассказывала, что в их семье из поколения в поколение передается история о том, как один из дини-ши встретил смертную девушку и полюбил ее настолько, что отказался от своего бессмертия.
– Если учесть, что магия в нашем мире и правда была, но ушла, а также то, что браки между волшебными существами и людьми и правда имели место быть.
– Да… всего сто лет прошло с ухода дивного народа, а в магию верится все меньше.
– А была ли она, эта магия? – философски протянул Рафаэль. – Мне кажется, даже в то время были лишь чудеса…
Я замолчала, и беседа сама собой свернула крылья, так и не успев расправить их во всю ширь.
А тем временем “необычная девочка” улыбнулась, присела в реверансе и нежным голосом проговорила:
– Дорогие гости, благодарю за внимание к моей игре. Право, мне очень приятно, – переждав аплодисменты и поток восхищений в свой адрес, она подняла ладонь и, дождавшись тишины, закончила. – А сейчас прошу меня простить…
Еще один реверанс, и она неспешно покинула комнату, аккуратно затворив за собой деревянную дверь, выкрашенную белой краской.
– У сестры в последнее время часто болит голова, – непринужденно рассмеялась Аманда. – А теперь прошу к столу! Ужин нас заждался!
В этот самый момент в зале появился еще один джентльмен.
– Эштон! Ты все же пришел! – радостно улыбнулась Аманда, чем родила во мне желание проредить ей прическу.
Обратиться по имени, а потом на “ты”, да еще и в обществе! Да как… как она смеет творить то, что я не могу делать даже мысленно?!
Я схлопнула веер и неосознанно сжала его так, что вещица чуть слышно хрустнула.
– Знакомый? – коротко спросил Рафаэль Харрисон, с интересом глядя на меня.
Я мгновенно взяла себя в руки и с деланной небрежностью проговорила.
– Эштон Ройз, барон Брендфорт.
– Оу! – в голубом взгляде графа появилось нешуточное любопытство. – Тот самый? Очень интересно! Я хочу быть представленным. Могу попросить вас, мисс Риверс?..
– Конечно, но чем обусловлен такой интерес?..
– Я много слышал об этом достойном молодом человеке и буду счастлив пообщаться лично.
Рафаэль предложил мне руку, я приняла ее со всевозможным изяществом, и мы направились к Эштону.
Пока мы лавировали между гостями, я успела заметить то, как Аманда кокетливо смотрит на рыжего лорда и якобы случайно кладет ладонь в белой перчатке на его запястье.
Я неосознанно сжала пальцы на локте графа, но, заметив его недоуменный взгляд, тотчас ослабила хватку и ослепительно улыбнулась. Объясняться не пришлось.
Заметив наше приближение, Эштон повернулся и вскинул бровь, глядя на нас с легким удивлением.
Я уже открыла было рот, чтобы представить джентльменов друг другу, но Аманда успела первая.
– О, граф, как удачно, что вы подошли! Позвольте представить вам барона Брендфорта. Ройз, в свою очередь рада познакомить тебя с графом Арундейлом.
Брюнет все с тем же явным интересом в глазах протянул руку и представился:
– Рафаэль Харрисон.
– Эштон Ройз, – барон склонил голову и ответил на рукопожатие.
– Наслышан, – искренне улыбнулся Рафаэль и продолжил: – У Хортонов потрясающий бренди. Вы уже успели оценить?
– Пока нет, – нейтрально улыбнулся Эштон. – Но раз вы рекомендуете, то и дальше игнорировать этот дивный напиток будет преступлением.
– Леди, на какое-то время мы вас покинем.
Джентльмены облобызали нам руки и, о чем-то оживленно переговариваясь, перешли в соседний зал.
Я нервно потерла руку в кружевной перчатке. Переплетение нитей было таким тонким, что прикосновение Эштона Ройза ощущалось, как на обнаженной коже. Оно было горячим… и волнующим.
– Дженнифер, я тебе так сочувствую, – нарочито участливо начала Аманда и махнула рукой, подзывая лакея, снующего между гостей с подносом, уставленным бокалами пунша.
Несколько томительных секунд мне пришлось ждать, пока бессовестная стервозная блондинка определится, какой именно стаканчик она желает, и отпустит слугу.
– О чем ты, дорогая Аманда?
Я осторожно перехватила бокал с напитком за тонкую ножку и поднесла к губам, пригубив. М-м-м… не лучшее из возможного. Слишком сладкий.
– О-о-о… разве ты не в курсе? – фальшиво участливо спросила мисс Хортон. – Ходят слухи, что скоро Эштон Ройз представит свету свою невесту.
Кр-р-рак…
В моих руках преломилась тонкая ножка бокала и рухнула на пол с мелодичным звоном, разлетевшись хрустальным дождем по паркету.
– Ой, Дженни, что же ты такая неаккуратная, – Аманда засуетилась, отводя меня от осколков и осматривая руку на предмет порезов. Но в глазах ее было торжество. Явное, чистое и ничем неприкрытое торжество.