Таинственная герцогиня

Джаред протянул руку и потрогал нежные розовые лепестки.
– Они напоминают мне мою «челесту», хотя этот куст намного меньше.
Каланта ничего не ответила. Джаред обернулся к ней и увидел, что она смотрит на него с изумленным выражением лица.
Каланта глубоко вдохнула и, похоже, взяла себя в руки.
– Он один из моих любимых. Мама перевезла этот куст из своего садика в приходе.
– Ваши родители жили здесь? – Это удивило Джареда, по, возможно, этим объясняется, почему она живет здесь, в домике, больше похожем на деревенский коттедж, а не в шикарном особняке, подобающем герцогине.
Как ни старалась Каланта это скрыть, но Джаред заметил пиль, вызванную смертью родителей.
– Да, – ответила она и добавила: – Клэрборн купил для них этот домик сразу после нашего бракосочетания, так что отец смог оставить свой приход и посвятить больше времени любимым занятиям.
– Поэтому вы и решили жить здесь, а не в доме для вдовствующей герцогини в Клэрборн-Парке?
– Я не вдовствующая герцогиня, поскольку нынешний герцог не мой сын, а мой зять. Но когда я сообщила ему, что не буду, как его мать, жить с ним и его супругой в Клэрборн-Парке, он предложил мне особняк для вдовствующей герцогини. Я предпочитаю жить здесь, потому что этот дом принадлежит мне.
Джаред пытался понять, чем вызван холодный вызов, прозвучавший в ее голосе.
– Разве Клэрборн не оставил вам других имений? – Далеко не вся собственность герцога была ограничена в правах наследования – только та, которую пожаловала корона, как принадлежность титула.
– Нет. – Каланта рассеянно протянула руку и отщипнула пожелтевший лист. – Вы выращиваете свои розы ради плодов и лепестков?
Джаред несколько секунд смотрел на нее, не понимая, почему Клэрборн не обеспечил как следует свою жену. Но Каланта так побледнела и повела себя так холодно – это случалось всякий раз, когда Джаред задавал ей вопрос, непосредственно касавшийся ее покойного супруга, – что он решил больше не настаивать.
– Да, для лекарств и еды. – Он не стал добавлять, что выращивает цветы в основном ради их красоты.
Каланта кивнула, не отрывая взгляда от куста с маленькими желтыми цветами. Солнце превратило ее медового цвета волосы в жидкое золото.
– А вы знаете, что, судя по окаменелостям, первые розы появились несколько тысяч лет назад?
– Нет. – Джаред знал, что изучение подобных вещей сделалось весьма модным в обществе, однако интерес к естественной истории столь очаровательного создания ошеломил его. – Я читаю только то, что относится к управлению имением.
«И эссе о разведении роз», – добавил он про себя. Каланта оторвала взгляд от цветов. Ее синие глаза смотрели серьезно и внимательно.
– Я нахожу записи об окаменелостях весьма захватывающими. Будь я чуть храбрее, обязательно сама занялась бы раскопками, но мне хватает чтения о результатах раскопок других исследователей.
– Многие члены общества назвали бы вас не столько мудрой, сколько отважной.
Ее глаза расширились.
– Почему?
Джаред подошел к ней совсем близко.
– Вы не боитесь оставаться наедине с лордом Чудовище. – Каланта не отступила назад, а, напротив, протянула руку и коснулась его, словно не могла удержаться. Джаред ощутил прикосновение маленькой ручки к жилету, и это парализовало его. Каланта стояла и смотрела на свою руку, как будто не могла поверить, что на самом деле прикоснулась к нему. Потом она подняла голову, и их взгляды встретились.
– Чудовища я бы испугалась, но вас, Джаред, я не боюсь. – Черт возьми, как сильно ему хотелось снова поцеловать ее! Ему хотелось ощутить эти маленькие ручки на своей коже, и чтобы одежда им не мешала. Она такая дьявольски невинная. Целовать ее – все равно что целовать чертову девственницу, и только эта мысль помешала ему склониться и впиться губами в ее рот, чего он отчаянно желал.
– Я не ждала вас сегодня, – произнесла Каланта.
– Я же сказал, что приду. – Как будто у него есть выбор.
Честь обязывала сдержать данное Мэри обещание. Тревога о Ханне обязывала сначала удостовериться, что Каланта того достойна. Малышка познакомится с Ангелом только после того, как он удостоверится – Каланта не сделает ничего, чтобы усилить горе Ханны.
– Но вы не обращали на меня внимания. – В голосе прозвучала боль. – Потом, в бальном зале.
«Потому что хотел уберечь тебя и не дать связать твое имя с моим». Джаред шагнул назад. Рука Каланты соскользнула с его груди, а на лице впервые открыто отразились обуревавшие ее эмоции. Разочарование, смущение и желание боролись на ее лице.
– Я пытался сберечь вашу репутацию, – объяснил Джаред. – Мы и так дважды танцевали.
А потом вместе ускользнули в сад, не говоря уж о том, что Беатрис слышала, как Ангел пригласила его на танец. Ее положение в обществе могло пошатнуться. Поэтому Джаред и не хотел давать поводов для сплетен, хотя и мечтал провести с ней остаток бала.
Каланта перевела взгляд на его галстук.
– Я думала, моя распущенность внушила вам отвращение ко мне.
Она произнесла это таким тихим шепотом, что Джаред едва расслышал. Как она, сама невинность, могла такое подумать?
– Нет.
– Я больше не могу целовать вас, – выпалила она без намека на свою обычную самоуверенность, снова глядя ему прямо в глаза.
Душевные терзания придали ее глазам цвет бледно-голубых роз. Она права. Будь оно все проклято!
– Да, это лучше всего.
В ее глазах мгновенно промелькнуло разочарование, и Каланта снова стала похожа на мраморную статую.
– Да. Джаред глубоко вдохнул и выдохнул.
– Вы хотите, чтобы я принес вам свои извинения?
– За то, что игнорировали меня?
– За то, что целовал вас, – отозвался он с некоторым раздражением.
На мгновение маска слетела с ее лица, а в глазах мелькнула боль. Каланта отодвинулась от него.
– Вы об этом сожалеете?
– Нет, хотя и следовало бы.
– Прошу вас, не нужно извинений.
– Хорошо. – В любом случае он бы солгал, а Джаред терпеть не мог никакой лжи. Он не сожалел о том, что целовал се. Он жалел только о том, что не может сделать это снова. Нельзя позволить своим желаниям затуманить мысли, если речь идет о Каланте. Слишком важно счастье Ханны.
Каланта взяла со скамейки ножницы и сосредоточилась на цветках, которые срезала. Она очень тщательно выбирала цветы и не разговаривала в это время.
Джаред долго наблюдал за изящными движениями ее рук, и лишь потом спохватился, что у него есть определенная цель, и это вовсе не наслаждение ее красотой.
– У вас с Клэрборном не было детей?
Ее рука дернулась, ножницы выпали и с лязгом упали на юмлю, чудом не задев ног Каланты.
Джаред выругался, но она не обратила на это внимания.
– Нет.
Опять эти раздражающие односложные ответы! Они ни о чем не говорят. Тут Джаред заметил на светлом муслиновом платье красные капли крови.
– Дьявольщина! – Он схватил Каланту за запястье и поднял вверх ее руку, чтобы найти рану. – Вы истекаете кровью!
Каланта посмотрела на свою руку, словно и не заметила, что поранилась.
– Я просто укололась. Не волнуйтесь. – И попыталась вырвать руку.
Джаред не отпустил ее. Он поднял ее палец ко рту и посососал ранку. Соленый вкус ее крови, смешанный со сладостью кожи… Джареду ужасно захотелось втянуть в рот весь палец целиком. Она тихонько ахнула и перестала вырываться.
Громадным усилием воли Джаред не поддался порыву и удержал палец у губ. Он посмотрел в глаза Каланты. Она стоили неподвижно, точно так же, как до того сидела у себя в гостиной, словно дожидалась его.
Не важно, что именно она говорила, – ей хочется поцеловать его так же сильно, как и он жаждет попробовать на вкус ее сладкие, горячие губы. Джареда остановил звук приближающихся шагов. Он отпустил ее руку. Кровь уже не шла. Добродетельный дворецкий, встретивший его по прибытии, вошел в оранжерею.
– Ваша светлость, миссис Аберкромби ожидает вас в гостиной.
И взглядом очень ясно дал понять, что Джаред провел здесь слишком много времени, а это не подобает джентльмену, наносящему визит леди, даже если она вдова. Каланта забрала срезанные розы, завернула их в полотенце, лежавшее на столе, и протянула Джареду: