Голос за спиной (СИ)

— Ты чё, щегол?! Ты на кого хавальник распахнул?!
— Жить хочешь? Сейчас я имею в виду?
— Чё?!!
— По спине меня похлопай…
На лице бандита появляется изумлённое выражение. И его свободная рука хлопает меня по указанному месту.
— Э… чего-то там такое?
— Тротил - три кило, — сбрасываю его руку с ворота куртки. — А детонатор — вот он!
В моей левой руке появляется какая-то фиговина.
— Разожму ладонь — и всем тут одномоментный пиздец! Кто-то сразу коньки отбросит, а кто-то и помучается. Ты сам — как хочешь?
Подручный Фомы мрачнеет.
— Не по понятиям это.
— А то, что вы стволы не оставили, это как? Или на вас общие понятия не распространяются уже?! Замолкни, дядя, и сядь на место! Хоронить нас в случае чего вместе станут… в одно ведро всех лопатами сгребут!
Кабан облизывает враз пересохшие губы. Думаю, что ствол или нож его так не напугали бы — тёртый мужик! Видел, надо думать, в своей жизни подобные штуки не раз. А вот так, чтобы разом всех вместе с собою забрать…
— Отошли своих ухарей! При них разговора не будет!
Он колеблется, и я демонстративно приподнимаю левую руку вверх — виден тонкий провод, уходящий куда-то в карман. Не выбить…
— Ушли все! — не поворачивая головы, произносит бандит.
— И дверь за собою плотно прикрыли! — кричу я им вдогонку.
Дверь захлопывается, и в поведении Кабана наступает разительная перемена! Он спокойно кивает мне на стул рядышком с собой.
— Садись потрещим… Да и фиговину свою убери, неча меня больше стращать. Считай, проникся я.
Вопросительно приподнимаю бровь.
— Ну, лады — убедил ты меня, что не ссыкун. Стало быть, можно с тобою нормально разговаривать.
Вот, значит, как ему нужен был предлог, чтобы отослать охрану?
Присаживаюсь, но кнопку всё же далеко не убираю.
— Тут такое дело… — задумчиво произносит бандит. — Я старшим верю, и раз они говорят, что такого человека не знают, то, скорее всего, так и есть. Я тоже среди блатных и авторитетов не припомню подобного погоняла. Вот из мокрушников, что по беспределу работали, такой деятель вполне объявиться мог. Ты сам-то с ним давно работаешь?
— До бардака этого начал. Больше года. Но тогда и работа совсем не такая была.
Подручный Фомы кивает.
— Сходится… тогда всем хватало, нужды не имелось кого-то по беспределу валить, да… Похоже, значит…
Он какое-то время молчит, потом поворачивается ко мне.
— Значит, слушай сюда! То, как вы с Макаром обошлись — мне в принципе по хую. Но Фоме это не понравилось. И сказал он вот что…
Кабан почёсывает подбородок.
— Гавришу надлежит сдать макаровскую точку. Кому — Фома скажет. Твоему шефу — вернуть то, что ты забрал в сейфе. И, так сказать, неустойка с него. По-божески — лям зелени. Сроку вам на это — неделя.
— Всё? — спокойно интересуюсь я.
— Всё. Тогда расходимся по-доброму, без войны. Твой дружок супротив Фомы не потянет — народ его не поддержит, да и силёнок не хватит на такое бодалово. За тебя молчу, но ведь ты же один? Шеф твой, если он где-то и есть, навряд ли станет рогом упираться из-за таких мелочей. Если он тот, о ком я думаю, ему проще заплатить. И дружить с нами. Это выгоднее.
— А другие варианты возможны?
Бандит хмыкает.
— Не дурак, соображаешь! Скажем так… Фома всем этим раскладом недоволен. Лично он! А желающих попусту башку положить и у нас особо не имеется. И так, почитай, что каждый день, с кем-то бодаемся. И на хуй нам ещё один геморрой?
— То есть проблема именно в нём? Так…
Кабан поднимает палец, прерывая мою речь.
— Всё, больше я ничего не скажу. На него у нас никто не потянет — народ не поймёт таких раскладов. Да и на стороне я таких отморозков не знаю, чтобы на авторитетного вора руку подняли. «Юсеки» и «медведи» в это дело не полезут — у них другие интересы. Даже если им за это кто-то и заплатит, в итоге — всё равно дороже обойдётся. Так что ежели вы там за неделю ничего не решаете — то картинку я подробно расписал. С тебя — бумаги и лям зелени, а с Гавриша — макаровская точка. Туда сегодня же мои парни пойдут — смотреть, чтобы ничего никуда не пропало. Ну и вообще… послушают…
Он встаёт.
— Ты всё понял?
Правой рукой достаю запасной магазин от пистолета и выщёлкиваю оттуда один патрон.
— Лови!
Бандит легко подхватывает его в воздухе.
— И?
— На память.
— Ну и что ты будешь теперь делать? — я откинулся к стене и посмотрел на атамана.
Выглядел Гавриш неважно. Старался, разумеется, это всячески скрыть, но актёр из него так себе…
— Не знаю… Ребята воевать не хотят — «деповские» сильнее. Да и впишутся за них многие. Нам потом вообще жизни не дадут!
Да… положение аховое! Похоже, атаман, ещё до официального объявления войны, уже лапки кверху задрать спешит.
— И никаких у тебя вариантов нет?
Собеседник только печально ухмыляется.
— Вариант… Как сдадим точку, всё, можно воду сливать. Следующим заходом Фома меня скинет. А там и прикопают по-тихому. Разве что, уйти куда-нибудь… Складские не примут, там больше менты. К Димке Каштану разве что постучаться?
— Это что ещё за хрен?
— Под Татарином ходит, тот «Купеческий двор» держит.
Знаю этот торговый центр, здоровенное сооружение. Надо же, а там, оказывается, кто-то квартирует!
— Так Фома и там тебя достанет.
— Тогда — порт. Портовые парни с «деповскими» на ножах всегда были. Эти не сдадут. Опять всё с низов начинать, блин! Правда, там где-то вояки до сих пор сидят — злые, как дьяволы! Но, за забор свой пока вроде бы не лезут. Так что, если к ним близко не подходить — жить можно.
Фигово… Гавриш уйдёт — и тогда завод и окрестности около точки Хохла займут люди Фомы. И всё — накрылась моя база, там уже так спокойно не походишь. Блин, да о чём это я?! С меня миллион долларов потребовали! Где я столько наберу? Не сомневаюсь, что многоопытный Кабан и торгашам уже что-то мог тактично намекнуть — что-либо выгодно продать я уже точно не смогу. Не за миллион — так уж в любом случае. Да и после этого...  если оно будет — это «после».
— То есть от твоих парней помощи можно не ждать?
— Да, не потянет никто из них на Фому! Потом от деловых вообще жизни никакой не будет!
Атаман как-то подобострастно заглядывает мне в лицо.
— А твой босс… Может, он что-нибудь сможет сделать?
— Захочет — сможет. Другой вопрос, что ему-то Фома в суп пока не нагадил!
Вот умолчу-ка я о том ультиматуме, что мне Кабан выставил. Почему-то мне кажется, что об этом лучше пока не рассказывать.
— Ну… а ты спроси! Он же нам точку-то макаровскую явно не просто так отдал?!
Вот смотрю я на атамана — и понимаю, что ничегошеньки-то я ему не объясню. Да и что ему сказать? Кабан прав ещё в одном. Никто из моих «знакомых» не станет сейчас воевать с Фомой. И вовсе не потому, что они его как-то по-особенному уважают. Вовсе нет. Им реально пофиг до внутрибандитских разборок. И чем больше бандитов при этом погибнет — тем им лучше. Меньше оппонентов — прямая выгода!
Или надо будет им заплатить.
Много.
Тоже тупик, денег у меня таких сейчас нет. Да что сейчас! Их вообще столько нет!
Капюшон…
Нет. Тоже отпадает — зачем ему с этими бандюками конфликтовать? Чего они с ним могли в принципе не поделить? Не к сектантам же идти? Вот им, я думаю, не настолько всё по барабану… хотя, что я про них знаю? Есть только одна фигура, которой реально наплевать на все эти условности и договорённости. Этот бандит или другой — тридцать три раза начхать! Он никому не обязан и никто над ним не властен.
Хищник…
Единственный и неповторимый — больше некому.
* * *
— У меня сейчас на всех точках люди от Кабана сидят, — атаман выглядит совсем потерянным. — Не лезут ни во что, так типа смотрят. И послать я их не могу — это сразу война. Так-то у меня с ними повода закуситься нет, мы же не враждуем.